Как бы плавно не снижался межпланетный фрегат, в момент его контакта с поверхностью необъятное полотно космодрома вздрогнуло единым толчком. Приземлившись, огромная, похожая на пикирующего ястреба машина замерла. Обретя сцепление с поверхностью, она не стала двигаться в сторону космопорта, туда, где волновалась и ликовала многотысячная толпа, дождавшаяся наконец возвращения единоличного правителя Земли. А теперь вот, после жестокого подавления марсианского восстания, ещё и абсолютного властителя Марса.

Рано. Слишком рано приближаться к пёстрой толпе и открывать бронированные шлюзы. Рано выпускать парадные ряды смертоносной техники и шеренги вышколенной императорской гвардии. Придётся им ещё потомиться в тесноте и ожидании. Ведь даже великий Фюрер вынужден считаться с властью традиций и необходимостью устроить очередное шоу.

Именно ради последнего торопливо разворачивали своё оборудование телевизионщики, ругаясь в процессе со службой имперской безопасности. Вредная спецура упрямо запрещала использование летающих камер и тихим шёпотом материла Фюрера, пожелавшего приземлиться именно на этом зачуханном космодроме.

Следствием данного — спонтанного решения, стала возникшая перед зданием космопорта «культурная грызня». Примчавшиеся встречать правителя герцоги, графы, маркизы и бароны пытались распределить места по старшинству. Выходило плохо, ведь титул титулом, а занимаемых в Совете или Корпорации должностей никто не отменял.

Бурлил и волновался не только космопорт. На остальной территории планеты в медийном экстазе пребывало около миллиарда человек. Примерно столько привилегированных граждан имели право выходить в сеть. Граждане волновались хотя бы потому, что свободный доступ к информации заблокировали с самого утра. Любая техника способная что-либо транслировать, транслировала ровно одно — бравые речи имперских пропагандистов, пепелища марсианских городов и болтающийся на орбите космический флот. И, конечно же, только что приземлившийся личный фрегат Фюрера.

Ещё тридцать миллиардов человек доступа к высоким технологиям не имели, что не мешало им волноваться и переживать. Ну ещё бы, ещё вчера прошёл слух, что всю следующую неделю рабочие нормы будут сокращены. Более того, в пищевой рацион включат праздничную дозу эйфаретиков.

А некоторые, впрочем, весьма наивные личности, намекали даже о большом трёхдневном отпуске. И что якобы из столичных узлов прилетят мобильные кинотеатры. Все желающие смогут посмотреть хроники победы, а после, быть может, покажут развлекательный фильм.

Можно уверенно заявить: в той или иной степени волновалось сейчас всё сознательное население планеты.

Однако, один загадочный мужчина сохранял редкое спокойствие, если не сказать, полнейшее безразличие. Находясь за периметром космопорта, он преспокойно разлёгся на траве и с естественной возвышенности созерцал приземлившееся судно.

В какой-то момент над ним, потрескивая антигравами, пролетел охранный кибер, по неведомой причине не обративший на постороннего никакого внимания. И это при том, что одет отдыхающий на траве человек был довольно броско. Тело его прикрывал белый плащ, а отстёгнутый от пояса меч лежал тут же, рядом.

Вдруг обладатель белого плаща прищурился. Продвинутые системы маскировки не могли скрыть от его глаз быстро приближающийся глайдер. Скользя над бетонной поверхностью космодрома, юркая машина перелетела охранный периметр, взметнулась по холму и, став видимой, резко остановилась в нескольких метрах от лежащего человека.

Защитная мембрана глайдера схлопнулась. Покинув кабину, на траву ловко выпрыгнул высокий статный мужчина. Вид он имел более чем презентабельный. Двухметрового роста, темноволосый, с точёным волевым лицом. Одетый в зелёный с серебром мундир, в правой руке он сжимал ножны с длинным полуторным мечом.

Прилетевший на глайдере мужчина был красив. Пожалуй, если спросить у десяти случайно отобранных женщин, как они оценивают его внешность, все десять сказали бы что-то вроде «слишком помпезный». Но тут же, уже про себя, единодушно сошлись бы в желании познакомиться с ним поближе.

В противоположность водителю глайдера разлёгшийся на траве человек приятной внешностью не обладал. Неприятной, впрочем, тоже. Среднего роста и телосложения, около сорока, заметно поседевший, с лучистыми насмешливыми глазами. За исключением глаз, вид его укладывался в определение неприметный.

Оторвав взгляд от махины межпланетного фрегата, этот — неприметный человек, обратился к обладателю меча и парадного мундира:

— И как тебе роль правителя солнечной системы?

— Помоги моей дочери! — отбросив ненужные вступления, сразу перешёл к делу фюрер.

Наградив собеседника долгим, переполненным сложными эмоциями взглядом, неприметный человек коротко спросил:

— Когда она войдёт в портал?

— Через тридцать два часа. Если точнее, в восемь часов вечера по времени евразийской конгломерации, — с нескрываемым облегчением ответил фюрер.

— А что твои вассалы? — спросил неприметный человек.

— Многие подкуплены, кого-то сломили угрозами. Некоторые остались верны, но на общем фоне их мало. Ты знаешь подобности. Я не отступлю. А смухлевать не удастся. В этот раз Орден архитекторов реальности проследит за ритуалом особенно тщательно.

— Ну да, ну да, а ведь есть ещё спонтанные порталы. На пару десятков ассасинов их точно хватит, — задумчиво произнёс человек в белом плаще.

Не пытаясь скрыть волнение, фюрер поспешил озвучить расклад сил:

— В этом году ритуал пробуждения пройдут триста шестьдесят юношей и девушек. Треть из них науськаны мою дочь убить. Ещё треть… Назовём их сомневающимися. Оставшиеся — дети верных мне людей. Но шансов, как ты понимаешь, мало.

— М-да, хороший ты властитель, нечего сказать, — насмешливо хмыкнул человек на траве.

— Помоги мне, Антон! Только тебе это по силам, — взмолился фюрер.

— Во время нашей последней встречи ты пытался меня убить… — заметил названый Антоном человек.

— Именно поэтому я к тебе и обращаюсь. Все остальные, кого я, как ты выразился, «пытался убить», предъявить мне свои претензии уже не могут.

— И всё же, ты слишком много от меня хочешь, — покачал головой Антон. — Даже если я сумею попасть на планету, поиск твоей дочери потребует времени. Может час, а может несколько суток. Не забывай, стартовых точек около сотни, а в порталы одновременно войдут более трёх сотен человек. А с учётом незаконных, так и того больше.

— Я знаю, ты можешь… — упрямо произнёс Фюрер, с тревогой посмотрев в сторону космодрома.

Запас его времени неумолимо истекал.

Не став томить или торговаться, Антон осторожно произнёс:

— Кое-что я действительно могу. Но это лишь малая часть того, что ты от меня ожидаешь. Но я попытаюсь, что в моём случае значит: приложу максимум усилий. Остальное расставит на свои места удача. Женщине, в честь которой ты назвал свою дочь, её не хватило…

Произнеся это, Антон приподнялся, взял свой лежавший на траве белый меч, после чего исчез. Вот он был, а вот его нет, и только примятая трава указывала, что он не являлся созданной техникой голограммой.

Тяжело вздохнув, фюрер на несколько секунд закрыл глаза. В момент, когда он открыл их вновь, переживающего отца более не было. На пологом холме одиноко стоял непоколебимый и жестокий правитель солнечной системы. И лишь в глубине его глаз можно было уловить беспомощность отца, что рискует потерять единственного ребёнка.

Казалось, механический голос проникал в мозг напрямую, минуя уши. Звуча всё громче, он без устали скандировал:

'Добропорядочные граждане обязаны:

— При обнаружении портала ведущего на другой уровень реальности, немедленно сообщить о находке в СОБИК.

— В случае отсутствия средств связи, незамедлительно добраться до таковых для передачи информации о портале и последующего получения награды.