Я придвинулась ближе, и мрачность Армана почти уничтожила меня.

— Мне так жаль.

— Мой отец был раздавлен тем, что он сказал своему четвёртому сыну, а моя мать обвиняла его в этом. Это были тяжёлые времена в моей семье. Луи удалось разыскать его, но, как ты можешь себе представить, у него ничего не вышло.

— Вот почему Луи отвернулся от семейного бизнеса.

Наконец он повернулся ко мне со странным выражением на лице.

— Моя прекрасная и умная принцесса. Да, это стало последней каплей, которая подтолкнула его к поступлению в медицинскую школу. Это только усугубило ситуацию. Но это было не самое худшее.

— София.

То, как Арман кивнул, было пугающим.

— До того, как всё это произошло, когда мы ещё были друзьями, мы с Томасом познакомились с девушкой одновременно. Она вошла в библиотеку, и мы оба влюбились.

— Вы поссорились из-за неё.

— Не сразу. Она встречалась с ним, но он стал ещё агрессивнее, и она порвала с ним. Потом она пришла поговорить со мной, потому что действительно любила его. И я начал с ним ссориться.

— Потому что ты тоже её любил.

Его смех чуть не разбил мне сердце.

— Ты даже не представляешь, насколько хреновой была эта ситуация. Он был в ярости, когда я вмешался, обвинив меня в том, что я спал с ней. В то время такого не было. Я действительно верил, что они снова сойдутся, и держался на расстоянии. Прошёл месяц, и однажды она пришла ко мне поздно вечером, вся в слезах. Он потерял самообладание, и это напугало её. В ту ночь я переступил черту.

Я придвинулась ближе и положила руку на плечо Армана.

— Ты был юн.

— Я был идиотом, но, Боже, я любил её. Неважно, после этого всё пошло наперекосяк. Месяц спустя он исчез. Когда Луи нашёл его где-то в Вирджинии, он, очевидно, был не в лучшей форме. Луи никогда не рассказывал нам, что произошло или, о чём они говорили, но это было так. Мой отец запретил нам снова говорить о нём.

— И ты женился на Софии, и у вас родился ребёнок.

— Так и было.

Я задумалась над тем, что он мне только что рассказал, пытаясь подобрать нужные слова.

— Он никогда не говорил о тебе. Я понятия не имела. И не уверена, что моя мама знает. Неудивительно, что ты считал его виновным.

— Я делал всё, что мог, используя свои источники, чтобы следить за ним, и был чертовски потрясён, когда он поступил на службу в полицию. Когда была убита София, мне потребовалось всё моё терпение, чтобы не выследить его, но не было никаких доказательств того, что Томас имеет какое-либо отношение к её смерти.

— Но ты верил в это.

— Да. Было слишком похоже, что так и произошло, его гнев на Софию был настолько силён, что я поверил в его угрозу, прозвучавшую много лет назад. Он сказал мне, что если он не сможет заполучить её, то никто не сможет.

— Мой отец может быть кем угодно, Арман, но он не убийца.

Он потянулся, коснулся моего лица, ощетинился, затем отдёрнул руку и сжал её в кулак.

— Я верю, что ты права, но мне нужно убедиться. Я должен найти ответы и выяснить, кто несёт ответственность за угрозы и нанесённый ущерб. Вот почему мне всё равно нужно завтра уехать в Даллас.

— Я не хочу, чтобы ты уезжал.

— Ты беспокоишься обо мне, принцесса?

— Да, беспокоюсь. Несмотря на всю твою браваду, внутри у тебя боль от прошлого и от настоящего. Ты по-прежнему не хочешь открыто смотреть в лицо своим эмоциям, предпочитая жить, скрывая гнев, который всё ещё угрожает поглотить тебя. Кто-то хочет твоей смерти. Возможно, нас обоих. Я больше не знаю, что сказать, Арман. Мне нужно поговорить с отцом. Мне нужно узнать его точку зрения на эту историю.

Когда он взял меня за подбородок, удерживая на месте, и придвинулся ближе, я поняла, что Арман не хотел, чтобы я пыталась убежать, как делала раньше.

— Он потерял всё. Своих родителей, жизнь, которую, как думал, он знал, женщину, которую любил всем сердцем. Всё, на чем он мог сосредоточиться, — это месть. Всё ещё вполне возможно, что он манипулировал Трэвисом Рэмси, заставляя его выполнять свои приказы. Вот что мне нужно выяснить.

— Ты больше не знаешь моего отца. Он хороший человек. Разве невозможно, что Рэмси манипулировал им? Используя их дружбу? Я ненавидела этого человека и его ненормального сына. Клянусь Богом, они оба — воплощения зла.

— Возможно, ты права, по крайней мере, насчёт Трэвиса. Он слишком долго жил двумя жизнями.

— Я не разбираюсь в политике вашего мира, но знаю, что ты годами питал жажду мести, в то же время испытывая чувство вины за то, что случилось с Софией. Может быть, именно тебе нужно отпустить это, простить. Я не смогу так жить, Арман. Ты мне небезразличен, и чувства становятся всё сильнее, но я отказываюсь жить так, словно хожу по острию ножа. Неужели ты не можешь этого понять? Ты позволишь мне поговорить с моим отцом.

Он снова поднёс руку к моей щеке, но не прикоснулся ко мне, а держал пальцы на расстоянии нескольких сантиметров, пронзая меня взглядом. Он полностью отстранился, оставив меня с болью внутри, с неописуемой, но глубокой тоской. Когда он направился к двери, я не была уверена, что думать или говорить, или даже что чувствовать.

В тот момент, когда Арман резко остановился в дверях, я почувствовала, что он и сам думает о том же.

— Опасность реальна, Рэйвен. Кто-то использует личные трагедии моей семьи против нас. Это подвергает тебя прямой опасности. Я не могу и не позволю, чтобы то, что я могу контролировать, продолжалось и дальше. Ты останешься здесь, в этом доме, где вы с Зои будете защищены, пока я не разберусь с этим. Не сомневайся, я вернусь. Тогда я сам доставлю тебя к твоему отцу, разорвав с тобой контракт.

— Почему? Я слишком хорошо тебя знаю. Это поспешное решение касается не только моей безопасности. — Я была потрясена настолько, что не могла ясно мыслить.

— Потому что ты права. Ты не заслуживаешь того, чтобы прожить свою жизнь с человеком, который тебе безразличен, а я не могу продолжать прятаться за своей жаждой мести. И ты, и моя дочь заслуживаете лучшего.

— Что ты собираешься делать?

Его смех стал совсем другим, как будто его больше не волновало, что с ним происходит.

— То, что необходимо для защиты моей семьи. — Когда Арман отвернулся и сделал ещё один шаг, я услышала последние слова. — Даже если это будет стоить мне жизни.

***

Арман

— Она именно та женщина, которая нужна тебе в жизни, — сказал Франсуа, сидевший по другую сторону прохода самолёта. После вылета в Техас мы почти не разговаривали. Мы собирались приземлиться и проверить наши строительные площадки перед визитом к Девину.

Мы до сих пор ждали подтверждения того, был ли Рэмси с этим человеком, Мэддокс координировал усилия с солдатами, которые уже были в Далласе, чтобы выследить его. До тех пор мы выжидали, хотя моё терпение было на исходе.

— Я освободил её от контракта, от оскорбительного соглашения, на которое заставил её пойти.

— Что? — мой брат выпрямился на своём сиденье, затем пересел на то, что было передо мной.

— Это было правильно.

— С каких это пор ты стал поступать правильно? — он рассмеялся, затем наклонился вперёд, уперев руки в бёдра и сжав их в кулаки. — Смотри. Я знаю, что в последнее время у нас были разногласия, но даже такой упрямый мудак, как я, знает, что за последние несколько лет ты расширил бизнес, снизив при этом наш уровень опасности. Мы чертовски богаты и можем делать всё, что захотим.

— Я не совсем понимаю, к чему ты клонишь.

— Я до безумия рад. Как и папаша. Чёрт возьми, даже если Луи этого не признаёт, он не возражает против увеличения своего банковского счёта, учитывая наши сверхприбыли. Эдми играет светскую львицу, выходя замуж за мужчину своей мечты, хотя она и без ума от своего выбора, но они признают, что это всё из-за тебя.

— Мне не нужно сейчас тешить своё самолюбие, Франсуа.

— Бог свидетель, ты никогда в жизни не нуждался ни в одном комплименте, по крайней мере, тебе хочется, чтобы все так думали. Не волнуйся. Это не то, что я сейчас делаю.