- Ты ведёшь меня показать, где ты будешь спать? - уточнила она, и продолжила после моего кивка. - В твою спальню нужно идти от кухни налево, а сюда направо.

- Верно. Кухня, большой холл, зал переходов и лестницы словно делят замок на две части. С левой стороны находится закрытая личная часть хозяев замка. Видишь, вон те двери и решётку над ними? - показал ей я. - Закрыв двери и опустив решётку, я полностью отделю хозяйскую половину от остального замка. Чтобы здесь не происходило, тех, кто находится за решёткой, это не коснётся. Даже твари не смогут пробиться. Случалось подобное, так что это не просто слова. Здесь, в середине замка расположены залы и покои, что могут использоваться и хозяевами, и гостями. А дальнее крыло, оно почти без защиты, целиком гостевое. Но желающих наведаться на Хребет я не помню. Мои отец и брат не отвернулись от меня, а вот предыдущих Стражей Хребта быстро вычëркивали из родовых свитков. Чтобы опала одного, не коснулась остальных.

- А за что ты попал в немилость? Твой отец, как я заметила, тепло отзывается о вашем правителе. Или это уже другой? - задала вопрос Светлана.

- Нет, всё тот же. - Хмыкнул я. - Понимаешь, он Правящий, но всё же Страж. И чтобы быть Верховным, он должен сиять в своём могуществе. А тут рядом мой отец, род не уступает в древности Верховному, двое сыновей, не последних по силе. По влиянию и богатству мы едва ли сильно уступаем правящему роду. Да и заслуг перед мирозданием у моей семьи немало. Чтобы ты понимала, мой отец и Верховный росли вместе и были близкими друзьями. Пока между ними не встал страх Верховного за свою власть. Хотя сам он этого не признает.

- Ну конечно, - кивнула Светлана. - А что он должен был прийти и так прямо, как пацан на пустыре за школой, мол, извините, давайте авторитетами меряться? А то что-то я на вашем фоне блëкло выгляжу?

- Мой брат отправлен служить поводырëм. С одной стороны, статус престижный. Постоянно быть в ореоле творения демиургов, возможности... Но с другой, попробуй, отлучись от своей службы. - Не скрывал я от пары ничего. - Я и вовсе... Понимаешь, здесь в одном из миров был заточён отбывать наказание младший принц. Он там освоился, основал династию и совершенно не раскаялся. Поэтому получается, что страж Хребта не просто охраняет жизнь во всех мирах Хребта, он ещё и хранит правящую кровь. Вроде как почётный статус. Но это постоянные нападения, бесконечный бой. Стражи здесь долго не живут. Любой прорыв может стать последним.

- Завтрак в бастионе, - задумчиво протянула она.

- Что? - не понял я.

- В одной истории, очень популярной в моем мире, четыре воина попали в ситуацию, когда и отпустить их не могут, и наказать означает сильный удар по репутации. И тогда они предоставили решение судьбе. Они должны были продержаться до обеда в пределах досягаемости вражьей крепости. Ну и взяли с собой шикарный завтрак. В конце-концов, ужин перед казнью был положен каждому бродяге. А тут аристократы. - Рассказала она.

- И как, выжили? - заинтересовался я.

- Выжили, и ещё немало попортили крови своим врагам. - Улыбается Моя.

- Вот и здесь тот же самый бастион, только срок не ограничен. Фактически, мой отец оставлен решением Верховного без наследников. Это сильный удар, ослабляющий род. Какой смысл в богатстве и силе, если их некому передать? - вздохнул я. - И хотя приглашения на все празднования у Верховного неизменно приходят в наш замок, я окончательно превратился в изгоя. Но сам Верховный отказа от посещения его двора не принимает, и отцу сказал, что это не опала. Что это путь к предназначению. Мол, ему было дано знание, что потомок древнего рода вернёт жизнь на склоны Хребта. Какая жизнь на этих склонах? Бред. Ну, вот мы и пришли.

Я распахнул перед Светланой двери, позволяя ей войти и самой всё увидеть.

Стены напротив входа как будто не было. Она вся была собрана из особых пластин прозрачного хрусталя. Магия этого камня не пропускала холод в зал и не позволяла выйти теплу. Но ничто не мешало видеть изломанные линии покрытого ледяным панцирем Хребта. Внизу сверкающим перламутром текла река, чьи воды были так богаты серебром, что издали эта река сама казалась потоком этого металла.

Стена слева от пола и до потолка была закрыта книжными полками. Чтобы добраться до самых верхних нужна была лестница. Справа вспыхнул огромный камин. Его пламя подсветило линии барельефа, выполненного столь искусно, что казалось, что это продолжение горного склона. Пол половины зала, той что была ближе к книгам, был выполнен из дерева тёмных пород, как и шкафы.

А вот вторая, рядом с камином, была существенно ниже и была сделана в виде полукруглого амфитеатра в две ступени. Мягкая основа, как на самой лучшей кровати, куча подушек и покрывала, превращали её в отличное место для отдыха.

- Посмотри наверх, - шепнул я замершей от восторга паре.

- Это неимоверно! Просто невероятно! - не сдержала она восхищения.

Потолок здесь тоже был хрустальным. И было прекрасно видно чернильное небо и огромные, яркие звëзды. Вдруг с более высоких шпилей посыпался снег. В свете звёзд и отражений от лун и серебряной реки крупные хлопья мерцали и горели.

- Хрустальный шар! Настоящий хрустальный шар, - засмеялась Светлана.

Кажется, каминный зал, ей понравился даже больше, чем мне. Проводив её до спальни и пожелав добрых снов, я долго лежал, всматриваясь в потолок, и думал сначала об этой её игрушке, хрустальном шаре, с домиками или фигурками внутри и обязательно снегом. А потом...

Раз она разрешила называть её коротким именем, я захотел придумать своё. Известное только нам двоим. И больше всего мне понравилось Вета. И свет, и запрет, и что-то такое, словно мир вокруг вот-вот пробудится.

Утром я первым делом пошёл в свою спальню, но издалека увидев раскрытые двери, решил, что Вета спустилась на кухню. Ведь дорогу туда она запомнила ещё вчера. И оказался прав. Поздоровавшись, я получил возможность сразу узнать, понравилось ли новое имя Моей.

Вета совершенно не скрывала эмоций. Наши же самки либо сохраняли безразличное выражение на лицах, либо позволяли себе лёгкую насмешку.

- Необычно, но мне нравится, - словно пробовала на вкус это имя Моя.

- А что ты делаешь? - спросил я, направляясь за ковшиком и зёрнами мерге.

- Пытаюсь собрать завтрак, - показала она на большую жаровню. - Сложно, когда привычных вещей и продуктов нет под рукой. Я отрезала немного мяса, хотя этой саблей проще себе что-нибудь отрезать. И даже смогла настругать это вроде как тонкими полосками. Нашла у тебя лук, но рискнула его кромсать. Зато яйца вполне себе узнаваемы, и прекрасно бьются без неожиданных сюрпризов. У Лизы, с луком и помидорами, это выходит вкуснее, но придётся обойтись просто яичницей с мясом. А что это за запах? Это что, кофе?

- Мерге. Зёрна этого кустарника обжаривают, перемалывают, как я сейчас, а потом варят в ковшике. На углях. Тебе он знаком? - улыбаюсь я.

- Здесь есть кофе. Я сейчас просто расплачусь, - признаëтся она. - А сливки и сахар есть? Пожалуйста, скажи, что есть!

- Поставлю мерге на угли, и у меня будет пара минут, чтобы достать сладкий песок из полки и твои сливки. - Улыбаюсь я.

Её это кофе со сливками и сахаром мне показался слишком уж мягким и не таким бодрящим. Но для самочки в самый раз. Зато Вета была в восторге! Она смаковала каждый глоток.

- Не знаю, как эта твоя яичница может быть ещё вкуснее, - признался ей я. - Никогда такого не пробовал.

- То есть никогда? А как же ты ел яйца? - улыбается Вета.

- Я их пил. На завтрак. Штук десять-пятнадцать. - Пожимаю плечами я.

- А в смяточку? Не варил? - она смотрит на меня так, словно я упустил что-то важное, как будто меня несправедливо обделяли чем-то.

- А их ещё и варят? - удивился уже я.

- Когда мы сегодня решим сделать перерыв во время уборки, я обязательно тебе сварю несколько штук. Это даже я умею. - Пообещала мне в ответ Моя. - С ума сойти, варёные яйца вдруг попали в разряд высокой кухни.