Я вздрогнул и застыл на месте. Не каждый день незнакомцы, да ещё и люди из самой отбитой организации, называют тебя полным именем. Особенно, если за эти годы ты сам его почти забыл. Да кто вы такие?

– И это плата вовсе не в том, что делу об убийстве бароном Блюмом соперника на дуэли не дадут ход. Нет, это будет награда именно вам. Поэтому до того, как мы встретимся в храме божьем, я прошу вас посетить вашего друга в нижнем квартале. Вы всё поймете на месте. Только захватите перевязочный пакет.

Ещё раз поклонившись, парочка инквизиторов покинула свою комнату. Я же дрожал, будто от холода. Давненько меня в шок не вгоняли. Вот и поговорили.

Потом я вспомнил намёк про Гулара и необходимость перевязки ран. Сердце ёкнуло, а потому я стремглав бросился из кабинета.

Если вы решили так поиграть, то молитесь своему богу, гниды. Может я и конченный гад, но друзей не предаю и не бросаю. Тут вы меня верно просчитали. Поэтому только троньте их и узнаете, что такое гребаный ад.

* * *

Меньше получаса мне потребовалось для того, чтобы из клуба добраться до западной окраины Нижнего Города. Хоть он и небольшой, но сейчас день. Прятаться тяжелее, а обитателей Подполья здесь не любят.

Наконец я добегаю до знакомой крышы, убираю панель и осторожно ныряю вниз. Первое, что бросается на глаза, так это сидящий за столом двар. Его бандана вся в крови.

Едва сдерживаюсь, чтобы не броситься сразу к другу. Вдруг та блондинистая тварь оставила здесь ловушки? Но вскоре, оглядев помещение, вижу, что всё чисто.

– Гулар, – прыгаю с потолка к другу и трогаю его за плечо. – Ты как? Что здесь произошло, старый алкаш?

Стараюсь язвить, но голос дрожит. Почти всех дорогих мне разумных я раньше уже потерял.

– Привет, Слик, – улыбается двар, а на глазах его слезы. – Да пришла какая-то белобрысая девица и вырубила меня из электропистолета. Просыпаюсь, а всё тело горит. Вколола она мне что-то. Вон шприц остался.

Палец двара указал на пустой инъектор на столе. Яд, сыворотка правды, отсроченный яд, что там? Всё это проносится в моей голове.

– Ты знаешь, что там было? Как ты себя чувствуешь, приятель?

– Ты знаешь, Слик, но чувствую я себя хорошо. Вот что было в шприце – хороший вопрос. Тебя это, как я теперь понимаю, особенно касается

– Что ты имеешь в виду, старый? И откуда кровь?

Гулар задумался, а потом подтянул к себе плату и небольшой квадрат бронестекла, которые лежали сбоку на столе.

– Хороший вопрос. Голова чешется, но в целом... Слик, а ты знал, что я был инженером с очень развитым даром? Моё кси, зрение двара, могло видеть в металле мельчайшие изъяны. Я мог за несколько сотен метров почуять жилу в глубине земли. И часто очень богатую металлом.

– Гулар, только не говори, что ты умираешь и жизнь перед глазами проносится? Говорил конечно. Да что с тобой?

– В километре от города есть богатая медная жила. Хорошие провода из неё можно сделать. Примесей там мало.А эту плату я бы ещё вчера чинил часа два. Но мне кажется, что проблема вот тут и надо просто перепаять здесь.

Ловко выхватив паяльник, Гулар не глядя ткнул его в точку на плате. Раздалось шипение. После этого двар подсоединил пару проводов от батареи, на схеме зажглись светодиоды. Не понял?

– У бронестекла может быть изъян. Точка напряжения. Если под нужным углом приложить даже небольшое усилие, то оно рассыпется в труху.

Сказав это, Гулар примерился отвёрткой и точно ударил по точке на стеклянном квадрате. Тот пошёл трещинами, а я нервно сглотнул. Догадка о том, что сейчас происходит, у меня была. Но это невозможно!

Гулар тем временем стянул бандану и посмотрел на меня. Знакомый синий свет горел в его глазах. Татуировки не было. Весь узор на макушке двара кровоточил.

И не только кровь там была. Разглядев тусклые синие разводы, разрываю пакет первой помощи и достаю бинт. Промакию им рану и показываю другу. Оба мы отчётливо видим вместе с кровью синие разводы от аксила.

– Значит я не сошёл с ума, – сказал Гулар и посмотрел на меня. – Моё зрение, способность видеть суть предметов... Всё вернулось. Спустя столько лет.

Я молчу не в силах что-то произнести. Гулар тем временем передаёт мне свёрток с надписью "Аванс".

– Мне кажется, что это для тебя.

Дрожащей рукой разрываю пакет. Даже через бумагу чувствую странный холодок. Внутри что-то вроде перчатки. По размеру как раз для ладони гоблина. Как завороженный тянусь к ней. Точнее что-то внутри меня тянется.

Надеваю её на правую руку и будто молния пробегает по руке. Знакомое, но забытое чувство. Голову будто обруч стянул, но мурашки пробегают по шее до правого глаза. Будто даже всё вокруг ярче стало.

– Слик, твой правый глаз...

Я догадываюсь, что увижу в зеркале. У Гулара есть для работы обсидиановая смола, но мне для проверки это не требуется. Рука в перчатке летит к рукояти ксанга за спиной. Мне кажется, или меч будто живой.

Клинок взлетает над головой, а мы оба смотрим на него. Нас завораживает синий ореол на кромке лезвия – ксанга активирован и пробужден. Теперь это не хрупкое, но острое стекло, а нечто, что может принять на себя удар металлического оружия и уцелеть. Меч может резать кожу, кость, камень и даже металл подобно термолучу.

– Слик, что происходит? – жалобным голосом произносит Гулар.

Если бы я знал, дружище. Точно можно сказать лишь одно – что-то теперь я не очень хочу отказываться от работы на Инквизицию. Вот хитрые отпрыски самки собаки.

* * *

Мы снова сидим в мастерской Гулара и молча пьем. Только теперь это не коньяк или гномий самогон. Хороший крепкий каф – самое то после таких новостей и похмелья.

– У тебя явно не только сошедшая татуха чешется. Волосы тоже снова растут. И быстро, – замечаю я, делая глоток. Чуда не произошло – перчатка меня не излечила, но я теперь могу ограниченно манипулировать кси. Одной правой, так сказать.

– Я пытался увидеть, – выделил Гулар последнее слово, – что это за дрянь была в шприце, но...

– Твои вернувшиеся силы в этом случае ни чем не смогли помочь, – вздыхаю и делаю глоток горячего кафа. – Такого результата следовало ожидать. Эти ребята явно очень продуманные и не излечили бы тебя просто так. Им нужно было меня подцепить так, чтобы я сам заглотил крючок поглубже.

– Инквизиция, – хмыкает Гулар, которому я всё рассказал. Как и про гоблинов, которых недавно встретил на беспилотном грузовике и которые подарили мне меч. – Слик, это какая-то фигня. Я для них может и представитель условно дружественной расы, но ты обычный ксенос. Богомерзкий чужак, понимаешь. Может они и знают, как лечить эту дрянь, но вот в их намерение оплатить твои услуги...

Двар качает головой. Я его отлично понимаю. Либо самоубийственное задание, либо меня кончат в конце. Например вколят якобы лекарство, но это будет яд. Чувство шока уже прошло. Напротив Гулара снова сидел циничный и немного обозленный ассасин. Попровочка – мастер-ассасин.

Вывести на эмоции, раскачать оппонента – значит отключить ему критическое мышление, заставить косячить на ровном месте. Ошибки не ведает разум холодный. Потому я зол. Холодная ярость, которую целенаправленно разгонял полчаса, охватывает меня.

Гулар это понимает. Он уже лет семь знаком со мной. Мы вмести бежали с того тёмного скалистого мира элгарских корсаров. Покинули мы его втроём, но на Чокар прибыли только мы.

Эрик истёк кровью после ранения и истощения. Наш покойный друг много сил ещё отдал нам на лечение. Наверняка эти твари и были теми, кто оставил вазу на его могиле. Знак, что они всё про меня знают и обложили со всех сторон. И этот намек на Фердинанда явное предупреждение, что мне не стоит сразу избавляться от этой парочки. По крайней мере до тех пор, пока не выясним имя того, кто стоит за ними.

Вот только я мало что знаю, а время утекает. Скоро мы покинем Дарангу на корабле Псов. Да, тут явно не отвертеться. Далее мне придётся совершить убийство указанной ими цели. Возможно, что это даже будут соплеменники, которые меня не шибко любят. Только того-же Орма или Дрею мне убивать не хочется. Даже ради лечения.