Зрение адаптировались к темноте. Над беглецом склонились двое: человек и двар. Оба носили какие-то обноски вместо одежды и в целом выглядели не очень. Судя по знакомым меткам на лишённых волос головах, это такие же пленники элгаров, как и он сам. И они теперь тоже с бегах.

– Гулар, он такой же как и мы. И, судя по всему, благодаря ему мы и смогли бежать. Та тревога пару недель назад, когда часть охраны ушла. Похоже, что это был наш новый друг.

– Думаешь это он тот переполох учинил? Да не лечи ты его. Не знаю, что сделала с нами та тварь, но я словно ослеп. Совсем не вижу камень. А ты потом слабеешь. Да и кровь у тебя потом течёт из глаз.

Тут беглец понял, что молодой мужчина с меткой на макушке... применяет кси? Как это возможно? Но против фактов не поспоришь: боль отступила, тело наполнилось силой, переломы зажили будто в мгновение. Но голод стал острее.

– Держи, – человек протянул гоблину батончик из элгарского рациона. – Тебе сейчас нужны силы. Лечение для нас обоих даром не прошло.

Беглец вскочил на ноги и в мгновение ока съел подарок. Ничего вкуснее он давно не ел. Спасший его мужчина устало откинулся к стене. Теперь было видно, что обычный узор аксиловой метки не добит до конца. Видимо это и позволило человеку, хоть и с трудом, но использовать кси. Это был лекарь. Отец о таких кси мастерах только рассказывал. Это гоблин и отметил

– Его метка, в отличии от наших, ещё не закончена. Потому он и не отрезан от кси, но ему сложнее применять силу. Ведьма говорила об этом.

– Что? – завопил рыжебородый двар, который был человеку по пояс. – Надо соскоблить её хоть камнем. Плевать на боль.

– Не поможет, – прохрипел гоблин, смотря на товарищей по несчастью. – Мои соплеменники пробовали. Аксил вошёл в кости. Его не удалить. Мы навсегда лишены наших сил.

Ошарашенный двар присел рядом с ослабшим мужчиной.

– Как тебя хоть зовут, парень? – спросил мужчина гоблина. Двар сидел молча, смотря перед собой и не реагируя не на что.

Но гоблин, встретив эту парочку, вдруг впервые за пару лет, проведённых здесь, ощутил надежду. В этом проклятом месте он стал взрослым, но оно не станет его могилой. Не сегодня.

– Слик. Мои и отец и мать назвали меня Сликом.

* * *

До чего же тяжко и тянет блевать. Ночное пробуждение от холода очень бодрит. Но если всё это происходит ночью на кладбище за церковью, то тут на ум приходит лишь один вопрос.

Ну и какого чёрта я так накидался? И как я сюда, на вершину горы, попал? Правда на второй вопрос у меня есть если не ответ, то догадка. И то на основе обрывочных воспоминаний, когда я падаю на крышу фуникулёра, производя по пути бомбометание харчами из пасти на всех, кто ходил тогда внизу по улицам.

Вспоминаем. Судя по гневным и возмущённым крикам, я в кого-то попал. Ну, или почти попал. Но понятно, почему меня быстро отпустило – не весь алкоголь успел всосаться. Но и усвоенного мне хватает: во рту будто кто-то нагадил, голова гудит, пить хочется жутко.

Радует одно – я явно не забыл о скрытности. Мастерство не пропьешь. Но пить явно надо было меньше. Попробуем восстановить цепь событий. Смотрю на дату в информатории, который у меня напоминает карманные часы. В крышке экран, а вместо часов пара кнопок и голографическая клавиатура. Удобная вещь.

Так, день ещё не кончился. Тогда сосредоточимся. Утром я встретился с Агнесс, парнями из гарнизона и прошвырнулся по Подполью. Там меня "хорошими" новостями осчастливила мадам Лина. А потом я пошёл домой...

* * *

Ранее этим днем.

Дом милый дом. Когда я забрался по дождевому сливу обратно на башню фуникулёра и убрал канат, то следом отодвинул неприметную панель рядом. Пространство между внешними стенами и внутренней обшивкой довольно просторное. И вокруг чистенько. Не гадить же там, где живешь?

В конце коротенького коридора, куда не пролезет ни один человек или например двар, ближе к углу башни находится небольшая комнатка.

И тут меня внезапно сбивают с ног. При этом меня ещё и обнимают так, что трещат ребра.

– Ух, ух! – фырчит мне на ухо радостный Туми, который рад меня видеть. Да ещё и целоваться лезет.

– Туми, фу. Отпусти меня, а то орешков не дам!

Орешки риго для повалившего меня на пол павиана – святое. Да, Туми, пусть и не разумное существо, также и не мой домашний питомец. Скорее друг.

На одном контракте в Верхнем Городе я вдруг увидел в комнате цели клетку с крайне грустным макаком. Тот выглядел плохо, постоянно теребил силовой ошейник и смотрел на мир грустными глазами. С учётом того, что он был чуть меньше меня, то я сначала решил, что это раб из неизвестной мне малой расы.

Но это был живой аксессуар одного торгаша, который поселился в Верхнем Городе ради сафари в прериях Даранги. Я даже сейчас не представляю, на кого можно охотиться с авика вооружившись такой мощной электровинтовкой? Она же местных козлов испарить должна была с одного выстрела.

Суть в чем – Туми меня не выдал криком, когда я набросил удавку на жирную шею его хозяина. Вот и получил павиан в награду свободу и увязался за мной. Было это года три назад.

Тогда благодарный зверь за мной таскался даже в Подполье. Там его попробовали сожрать некоторые обитатели. В прямом смысле слова. Но макак оказался неожиданно боевитым. Крысолюды, кобольды, гремлины так и разлетались в разные стороны. После этого Рин передала мне просьбу мадам присмотреть за моим новым другом. Пока в Подполье ещё остался кто-то живой здоровый.

Так Туми у меня и поселился. Ох и сложно было его приучить к порядку. Но теперь макак или обезьян, а по мне правильно и так, и эдак, жил рядом со мной. И в случае моего отсутствия приглядывал за берлогой. Умный он зверь все-таки.

Моё жилище располагалось в пустой технологической нише и было размером с хороший человеческий угловой шкаф: пару метров в высоту и почти по метру в длину и ширину. Внизу, где были подключения к трубопроводу и электросети, располагались кухня и примитивная уборная. Электроплитку и малый холодильный ящик мне подогнал Гулар. Как и доски на обшивку моей берлоги. Ох и сложно было их сюда затащить.

Выше на уровень было логово Туми. Туда прохвост и умчался, забрав мешок с орехами. Там же были ящики с сушеными припасами.

Ещё выше был уровень с моим арсеналом, складом одежды, снаряжения и других вещей. На самом верху располагались моя койка, стол и кресло. Плюс в стене вырезана оконая заслонка. Надо же любоваться рассветом, попивая каф сидя в кресле.

И никаких лестниц. Я ведь легко могу запрыгнуть наверх, так что полы у всех этих этажей были сделаны только у стен.

Дома я скинул снарягу, умылся, перекусил наскоро сваренной похлебкой и стал готовиться идти в гости. Снова надел чёрные ботинки, штаны и тунику, только чистую. Ещё маска, короткий маскировочный плащ, что мог расстегиваться ради увеличения длины, и оружейный пояс. Наручи и бутылка отправились в рюкзак.

Кроме стального тесака на поясе я взял ксанг. Уж не знаю зачем. Больше и не нужно, хотя в арсенале у меня были и сделанные под меня арбалеты, а также пулевые и электрические пистолеты с винтовками. Ну и карманы простыми камешками набил. Далее я отправил через инфор сообщение Гулару о встрече и покинул свою берлогу.

До уровня Подполья я не спустился, а бежал прямо по крышам домов Нижнего Города. Вечер уже. Местные отбросы культурно отдыхают. Ну так добавим веселья.

Временами у меня очень гадкая натура. Вот и сейчас я замираю на карнизе крышы и смотрю на первую мишень. Бандит, стоя у входа в бар, жонглирует камешками. Подбрасывает и ловит кусочки гранита одной рукой. Красиво. Ты-то мне и нужен, родной. Стоишь как по заказу, когда хочется говна поднакидать в толпу.

Первый мой камешек летит в затылок бандиту из другой группировки. Судя по цветам банданы. Громила чешет затылок, оборачивается с бешеным выражением лица, видит жонглера и...