В конце концов Йорк накопил целую пачку бумаг, испещрённых конспективными математическими уравнениями и заметками. По всей рукописи были разбросаны динамические формулы, в которых участвовали массы суши, воды и воздуха размером с гору. Дрожа, он перебирал эти страницы.

— Нет времени приводить их в порядок, — пробормотал он Вере. — Но я почти полностью всё продумал. С учётом моих сейсмологических наблюдений за прошедший год, теперь я могу исследовать Землю как единое целое в условиях лаборатории. Я занимаюсь этой планетой, как будто это соединение в пробирке или на предметном стекле под микроскопом. С помощью этой динамики Земли я могу предсказать результат любого крупного геологического явления, точно так же, как это делают Три Вечных. Смотри!

Он развернул большую карту мира и указал кончиком карандаша на точку в Атлантическом океане.

— Десять лет назад здесь существовал остров. Трое Вечных знали, что он является ключом к осуществлению их плана. Они взорвали его. Возникшие при этом огромные подземные волны вызвали определённые деформации в земной коре. Атлантида и Му, давно похороненные, начали подниматься. Другие земли медленно погружаются. Но я могу остановить это!

Карандаш Йорка переместился в Тихий океан, обведя дюжину крошечных атоллов среди группы полинезийских островов.

— Мой ключ лежит где-то здесь, — объяснил он. — Противоядие от их яда. Взрыв одного из этих островов вызовет подземные волны, вызывающие родственные, но противоположные деформации. Эффекты будут отменены. Через десятилетие или меньше Земля успокоится, и будет затоплено всего лишь нескольких побережий. Атлантида и Му не восстанут!

— Всё человечество, сейчас и в будущем, будет обязано тебе жизнью! — воскликнула Вера, радуясь его успеху. Внезапно глубокий ужас наполнил её глаза. — Но Трое Вечных уничтожат тебя… нас… за это, Тони! Что им помешает? Могут ли они уничтожить нас, Тони, или…

Для Веры было странной мыслью, что кто-то или что-то может их уничтожить. Разве они не прожили целых две тысячи лет?

Йорк мрачно кивнул.

— Они могут! — он крепко стиснул зубы. — Но сначала мы закончим нашу работу, а потом подумаем об этом. Мне всё ещё нужно точно определить, какой остров снести.

Несколько часов спустя их корабль завис над водами Южной части Тихого океана. Лишь несколько необитаемых островов выделялись на бескрайних просторах океана. Йорк продолжил свои подземные исследования, но в конце концов озадаченно хмыкнул.

— Я сузил область поиска до трёх таких островов, — размышлял он, — но не могу продвинуться дальше без данных, полученных отсюда. Я должен быть абсолютно уверен, что взорву правильный остров. Если я уничтожу не в тот, результат может оказаться таким же катастрофическим, как и то, что затеяли Трое Вечных.

Он на мгновение задумался.

— Вера, есть только один способ. Эти измерения связаны с деформациями в земной коре. Я должен составить карту деформаций из первых рук. Я должен спуститься туда лично. На многие мили ниже океанского дна, туда, где кипит ещё больший океан подземной плазмы.

Он задумчиво наморщил лоб, поскольку разум, скрытый под ним, уже начал изобретать неизвестную земной науке машину:

— Конечно, ни шахты, ни созданные людьми подводные лодки не опускаются так глубоко. Я сделаю корабль для бурения земли — механического крота.

Вера моментально почувствовала что-то в словах мужа.

— Ты используешь слишком много «Я», Тони. Ты не совершишь погружение без меня!

— Это может быть очень опасно, Вера. Там кроются силы, разрушающие мир. — увидев, как она упрямо сжала челюсти, он попробовал пошутить. — Вера, почему бы тебе несколько недель не погостить у своей тёти?

Но вместо улыбки её глаза стали немного грустными. У неё не было ни тёти, ни каких-либо других родственников и их потомков, доживших до этого времени от того давнего дня, когда она родилась. Не было их и у Йорка.

— У нас даже потомков нет, — пробормотала она, потому что такова была цена бессмертия. — Никого на этой Земле, кого мы могли бы назвать родственниками. Тони, разве ты не понимаешь? Если я останусь здесь, а ты, спустившись вниз и никогда не вернёшься, я буду более одинока, чем самый одинокий метеор в космосе!

Ещё через год высокоточные заводы Сорок первого века изготовили детали по чертежам Йорка. Время, которого у них было в избытке, ничего не значило для вечной пары, когда они руководили строительством.

Механический крот был построен в форме сегментированного цилиндра из расплавленного прозрачного алмаза — секрет Йорка — укреплённого сталью колоссальной прочности. На его передней части располагались веерообразные форсунки гамма-звуковой установки Йорка, превращающей твёрдую материю в неосязаемую пыль. Техники, собиравшие машину, мало что понимали в том, что они построили, кроме того, что она способна пробить всё, что угодно, кроме нейтрония.

Готового крота отправили на один из островов Полинезии на барже, которую тащил самый большой в мире грузовой корабль. По прибытии Йорк отпустил всех сопровождающих. Оставшись наедине с Верой, он перевёл дух.

— Всё это время мне было интересно, узнают ли Трое Вечных о моих планах и каким образом вмешаются в них, — признался он, — несмотря на секретность, с которой велась подготовка.

Вера вздрогнула, как всегда при упоминании этой Троицы.

— Они как три стервятника, ждут, ждут…

Йорк взмахнул рукой.

— Взгляни в последний раз на Солнце, дорогая. Возможно, мы не увидим его ещё несколько недель!

Затем он первым забрался в аппарат, открыв его пневматический люк. Час спустя, тщательно проверив запасы воздуха, еды, воды и своих многочисленных инструментов, он запустил двигатель.

Титаническая энергия гравитации закрутилась в его кольцах, распыляя разрушительные силы из форсунок в носовой части, нос корабля нырнул в образовавшуюся яму и, подобно огромному червю, с могучим рёвом устремился вниз. Через несколько секунд сегментированный хвост корабля исчез под землёй. Пробив верхний слой почвы и рыхлый грунт, он ударился о коренные породы, и там скорость бурения снизилась в среднем до восьмисот футов в час.

Вихри чёрной копоти вырывались из-под носа камнегрыза, так что они почти не видели своего пути сквозь земную оболочку. Поездка была тряской, и вибрация сотрясала их так сильно, что они крепко сжимали зубы, чтобы они не стучали, как кастаньеты. Каждый час Йорк останавливал корабль и позволял их измученным телам немного прийти в себя.

Механический крот бурил всё глубже и глубже, не встречая никаких материальных препятствий, которые его разрушительные лучи не могли бы разнести в мельчайшую пыль. Однажды их скорость замедлилась вдвое, когда они проходили через твёрдозернистый гранитный пласт, плотно утрамбованный сокрушительным весом сверху.

Йорк не боялся обрушения туннеля вокруг них. Прочные ромбовидные стены корабля выдержали бы вес Эвереста, балансирующего на своей вершине, на каждом квадратном дюйме поверхности.

Неделю спустя, когда гравитационные приборы показали температуру в двадцати пяти милях ниже уровня моря на Земле, Йорк остановил корабль. В течение трёх дней они с Верой давали отдых своим израненным телам и расшатанным нервам.

— Что ж, — сказал тогда Йорк, — вот мы и здесь, на глубине двадцати пяти миль, глубже, чем когда-либо был человек, в земле, на которой он живёт, подобно… — он придумал подходящую метафору. — Подобно бактериям, кишащим на поверхности мраморного шарика.

С квалифицированной помощью Веры Йорк провёл тесты температуры, давления, плотности твёрдой породы вокруг них с помощью инструментов, которые выдвигались из карманов в стенках корпуса. Самое главное, он измерил напряжение, создаваемое могучими каменными массами наверху и давящим горячим ядром Земли внизу. Цифры представляли сдерживаемые силы, развязав которые, земная кора разорвалась бы, как кожура печёного яблока.

— Обычно эти грубые силы находятся в равновесии, — сказал Йорк. — Трое Вечных нарушили их равновесие настолько, что два континента принялись подниматься, а остальные — опускаться. Мы должны восстановить баланс.