— Кто⁈ — яростно обернулся он. — Кто это сделал⁈ Вы не знаете, что полагается за оскорбление боярина действием⁈ Всех сгною!
Если он хотел таким образом напугать или вразумить людей, то явно что-то не рассчитал.
В следующую секунду мимо его головы пролетел помидор. А затем по груди растеклось кем-то метко брошенное яйцо. И понеслось…
Я даже отошёл от него подальше, чтобы и мне не досталось. Но люди явно были на моей стороне.
А вот в людей Писарева практически сразу тоже полетело всё подряд — от овощей, до всякого не особо дорогого хлама.
Правда они так бурно, как их господин, не реагировали.
А вот потом…
Глюк, что до этого особо никак себя не проявлял, начал действовать. Да так, что я и предположить не мог. А заодно я убедился, что это точно не Йонель. Она явно такое не могла.
В общем, мертвая эльфийка, что крутилась вокруг Стихийника, решила воткнуть в него руку. Резко, словно копьё, она погрузила ладонь в грудную клетку. И именно в этот момент в Стихийника прилетел какой-то небольшой, но явно тяжёлый предмет. Точно в голову. Но так как «Кольчуга» всё ещё полыхала огнём, то брошенная вещь практически сразу сгорела. Воин этого броска, кажется и не заметил. Даже не отмахнулся.
Но спустя секунду глаза его расширились от ужаса и он заорал. Да так, что почти перекричал гул возмущённой толпы.
Правда толпа шумела не долго. Услышав крик Стихийника, люди начали затихать, с удивлением наблюдая за ним. А он всё орал и орал, пальцами пытаясь разодрать себе грудь. Но про «Кольчугу» то ли забыл, то ли не до неё было.
В общем, зрелище получилось ещё то.
— Ты чего делаешь? — удивлённо спросил его Писарев. Он перестал ругаться и сейчас, как и все остальные, смотрел на своего воина. А затем приказал двум другим: — Помогите ему!
— Да как мы поможем? — ошарашено переспросил один из них. Впрочем, поближе к сходящему с ума Стихийнику они подошли. Правда, что делать дальше, похоже не понимали. Никто не понимал. Даже я.
Ведь я видел, что происходит, но вот осознать не мог.
А в следующее мгновение аура Стихийника полыхнула так сильно, что я аж зажмурился. И тут же оглушительно прозвучал взрыв. Да такой силы, что меня, стоявшего не так уж и близко, сбило с ног.
Писарев, кстати, тоже упал. А людей в толпе, кто находился ближе всего, и вовсе раскидало как кегли.
К счастью, сознания я не потерял. Да и особой дезориентации не было. Просто небольшой гул в голове. Почти не слышный на фоне перепуганных и полных боли криков толпы.
Посмотрев на то место, где буквально пару мгновений назад стоял Стихийник, я удивлённо присвистнул. И было от чего.
Воина, что так ожесточённо пытался разодрать свою грудь, больше не существовало. На том месте, где он был, теперь красовалась воронка. Словно от попадания снаряда.
Два его товарища, что шли на помощь и находились в двух шагах от взрыва, изломанными куклами валялись по разным сторонам дороги. Причём, оба обгорели так, что и опознать будет сложно. А уж одного тем более — у него полголовы отсутствовало.
А ещё исчез мой глюк. Вот прям совсем. И я не мог сообразить, хорошо это, или плохо. Наверное, всё же хорошо. Вот только если он просто спрятался, а не спарился во взрыве, то после таких чудес было не по себе. А если и мне в грудь ладошку воткнут?
— Что за хрень? — ни к кому не обращаясь, спросил я. Просто захотелось что-то сказать.
Но тем не менее, ответ я получил.
— Не знаю, — простонал лежащий в паре шагов от меня Писарев. — Ох… Артефакт кто-то метнул сильный, наверное.
Артефакт? Да не, тот тяжелый предмет был, кажется, цветочным горшком. Причём с цветком. Не мог же он так рвануть?
Хотя… А почему бы и не согласится с этим уродом? Если кто спросит, то скажу, что мол — да, прилетело что-то такое необычное. Пусть Стародубские ищут врагов в другом месте.
— Кто-то тебя явно не очень любит, — негромко хмыкнул я. — И знаешь, я их очень понимаю.
— Мы ещё не закончили! — рыкнул на меня Писарев. Но тут же заткнулся. Сообразил, походу, что остался со мной один на один.
— Закончили! В следующий раз, если захочешь задавать вопросы, либо приходи со стражей, либо готовься к войне.
Ничего не ответив, боярин одарил меня ненавидящим взглядом и, поднявшись, наконец на ноги, пошёл к воронке.
Я тоже вскочил. И теперь не понимал, почему не сделал этого раньше. От неожиданности скорее всего. Растерялся, вот и валялся посреди улицы.
Покрутив головой, посмотрел на множество пострадавших людей. И решил, что уехать домой сейчас, будет попросту преступно. Нужно оказать помощь, кому смогу. Без магии, конечно. Но хоть как-то. Заодно стражу дождусь. На Писарева пожалуюсь.
А ещё, проветрю мысли. Потому что я всё ещё понятия не имею, что это вообще такое было!Может, кто из богов вмешался? Перун решил напакостить? Не удивлюсь. Они те ещё мстительные гады.
Ну не могла же здесь действительно появиться Йонель? Да ещё и Стихийника взорвать к чертям? То существо, глюк, насколько я понял что-то повредило в Источнике того воина. А так как была активирована «Кольчуга», то мана из него бесконтрольно попёрла. А взрыв как раз из-за особенностей магов этого мира. Будь этот Стихийник универсалом, то последствия были бы менее… убойными, так сказать. Возможно, повреждения ауры. А тут чистый огонь! Да ещё и Источник мощный, довольно таки.
Пока всё это обдумывал, начал оказывать помощь людям. Кому просто помогал сесть или лечь поудобнее. Кому-то делал перевязку, используя в качестве бинтов их же вещи. И только один раз не сдержался и использовал «Малое исцеление» и «Сон». На девчушке лет десяти с обгоревшей щекой.
Ей было очень больно. И страшно. Потому, оглядевшись, и подлечил её чуть-чуть. А «Сон» — вообще простенькое заклинание. Любой довольно сильный морально человек сможет ему воспротивиться. Но в данном случае сработал как надо.
Вот только я не понял, где родители малышки? Погибших рядом с ней не было…
Да, рядом с ней не было. А вот вообще были. Семь человек. Пять женщин, маленький мальчик и какой-то дряхлый дедок. Хорошую жертву собрала эта тварь.
Целители появились лишь минут через пятнадцать. Причём сразу много и различных рангов. Некоторые вообще могли лишь, как я сейчас, повязки накладывать.
Но они, тем не менее, все дружно принялись помогать людям, не заикаясь о плате. Не знаю, есть ли в этом мире клятва Гиппократа, но действовали они как профессионалы.
Практически сразу с Целителями улицу наводнили и стражи. Перекрыли со всех сторон экипажами и начали опрос наименее пострадавших людей.
Самое интересное, что Писарева они не трогали. Даже не подходили к нему. Но и сам боярин не спешил уезжать. Словно ждал кого-то. И дождался.
Спустя полчаса, миновав временный кордон, приехала шикарная карета с гербом на дверцах. Причём герб княжеский, сразу видно. У бояр попроще будет. Какого именно рода — не знаю. Но догадываюсь.
Из кареты, помимо двух очень серьёзных бойцов, выскочил подтянутый мужик с густой светлой бородой. Возраст его так сразу и не поймешь. То ли лет тридцать, то ли сорок. А может и вообще полтинник. Но вот его привычку повелевать не заметить нельзя.
Стражники, едва его завидев, отвешивали глубокие уважительные поклоны. А вот Писарев отчего-то испугался. И мне теперь кажется, что князьями Стародубскими он прикрывался без их согласия.
Нет, служит он именно им! Но вот действовал, скорее всего, на свой страх и риск. А что из этого может следовать? Да много чего. Но напрашивается вариант, при котором близняшки если кого и убили, то в целях самозащиты. А боярин этот крупно наложал.
— Боярин Северский? — подошел ко мне важный мужик, после разговора с Писаревым.
— Он самый, — кивнул я, поднимаясь на ноги. До этого сидел на корточках, прислонившись к стене одного из домов. С приездом Целителей моя помощь уже особо никому не требовалось. Но и уехать так просто было нельзя. Стража пока отпускала только тяжелораненых.
