— Из спящей красавицы королеву сделает только король, а короля сначала надо найти, вставай, — сказала я ей. На меня посмотрели сонные глаза разоспавшейся девушки с немым укором в глазах.

— Есть такая вещь — эмпатия, — сказала Элис, потянувшись, — так вот, она тебе не знакома!

— Знакома, и на данный момент я с особым усердием эмпатирую в твою головку мысль, что нам сегодня ещё ремонт делать и в городе скупаться. Поэтому, вставай! За пару дней ещё с коллективом надо будет познакомиться… — поднимала я её, аккуратно ставя на ноги, — Ты пила когда-нибудь? Или у вас, у американцев, это не принято?

— Что за предъявы? — спросила Элис, уже полностью проснувшись.

— Да вот, переживаю, что с тобой будет с похмелья! — сказала я, — Давай, завтрак в восемь, к восьми мы должны будем как минимум поменять люстру. Эту сдадим в казну, а то я очень переживаю за свою голову. И за твою тоже, — сказала я после её «укоризненного» взгляда.

— Я в ванную! — сказала раздражённая Элис, — Надеюсь, хоть покормят, а то я съем кого-нибудь, — буркнула она.

— Ты давай, это, не мутируй, — улыбнулась я, — жду, пока что обои достану.

Пока она умывалась, я успела достать обои, клей, растворитель и фрагменты декоративной лепнины. Мы с Элис сошлись на сиреневых тонах, поэтому обои были светло-сиреневыми, лепнина — белая, а мебель — коричневая. Таким образом должен был получиться неплохой дизайн.

Пока я всё это создавала, Элис уже помылась, вышла и оделась в простую спортивную одежду, которую я достала опять из параллели.

Мы до восьми провозились со всей этой работой, и одну комнату всё-таки отделали. Только вместо обоев мы использовали краску, стены оказались слишком гладкими и обои отклеивались, но получилось даже лучше. Магия — вещь, особенно когда можешь красить пятью кисточками одновременно, ковёр раскатывают собаки, а твоя подруга вещает люстру. Быстро управившись, мы вытащили обе кровати во двор общежития (что смотрелось довольно дико, но комендантша сказала именно сюда) и вместо этой рассохшейся мебели поставили полуторки, с сиреневым постельным бельём.

Гостиной мы решили заняться попозже, а ванную комнату не ремонтировать, там благо и не надо было. Одевшись в наши кожаные костюмы (мы не стали одевать только плащи, ну правда очень жарко), мы направились в столовую. Старшие курсы постоянно подсказывали нам, куда идти, так бы мы уже заплутали.

Столовая была типичной: куча народа, галдёж, гомон и приятные запахи еды. Элис пошла занимать столик, которые были четырёхместными, а я отправилась на раздачу. Приятного вида повариха протянула мне две порции, представлявшие из себя типичную перловку с огурцами и котлетой, сок в стакане, два куска хлеба и ещё что-то.

— Мне кажется, мы с таким питанием загнёмся скоро, — сказала Элис, пытаясь прожевать полусырую, клейкую кашу, и даже огурец не спасал, — может ты и еду доставать будешь?

— С удовольствием, — сказала я, в тихую попивая кровь из стакана, которую туда налила, как только сок приказал долго жить, — кормят кошмарно. Только ходить сюда всё равно придётся, иначе привлечем слишком много внимания.

— О, девочки, вот вы где, — послышался голос ректора, и мы синхронного повернули голову в сторону звука, — приятного аппетита! Знаете, я-то вас вчера на работу принял, а… Короче, вам нужно показать, что вы умеете, ну, сами я думаю понимаете. Ваша задача будет обезвредить преподавателя по второй ипостаси и преподавателя стратегии. Ок, я на вас надеюсь. Заодно и им докажу, что пора бы уже провериться.

От неожиданных новостей Элис подавилась, а я чуть не выплюнула солёную жидкость прямо на ректора.

— У вас кстати какие вторые ипостаси? — спросил ректор. Во попадос, я ничего про это не слышала.

— Я драконница, — улыбнулась самой широкой улыбкой, на которую была способна.

— Ещё не проявилась, но я надежды не теряю, — выкрутилась Элис, с удивлением на меня посмотрев. Я лишь слегка дёрнула плечами.

— Уже наверно не проявится, давно ещё должна была, но раз нет… — начал ректор.

— Надежда подыхает последней, дрыгая лапами и только от хедшота, — возразила Элис, шумно сглотнув.

— Я скажу прямо: я не знаю, что такое «хедшот», — ухмыльнулся ректор.

— Выстрел в голову, — пояснили мы в унисон. Да, что-то мы…

— Ну, вы тут привыкайте, сегодня жду у себя, — улыбнулся старикан и улетел в дальние дали.

— Что это сейчас было? — спросила подруга по несчастью.

— Я не знаю, — не успела я закончить мысль, как к нам пригнездился некто неизвестный мужского пола, судя по внешнему виду — вампир, — сегодня гости закончатся или нет?

— Жизнь — штука длинная, день — тоже. Они оба только начались, а вы уже не довольны, — улыбнулся собеседник, обнажая острые клыки. Надо же, моя хромающая на все четыре лапы интуиция впервые сработала правильно? Или это системный анализ, а она уже сдохла в канаве, не привлекая внимания остальных чувств?

— И что к нам за философ подсел? Видимо, сам Аристотель, или Гомер, — сказала я, осушив стакан. Вкусновато, но маловато!

— О, ты разве вампир? — спросил этот белозубый хмырь, посмотрев на мой стакан и снова улыбнулся до ушей, даже бровями подёргал.

— Нет, я стоматолог, — сказала я, а потом добавила, увидев его непонимающий взгляд, и ведь явно кто-то из преподавателей, — что ты десны сушишь, дибилиум? Сейчас поравняю так, что рот потом в приличном обществе не откроешь! Давай, пока регистратура занята, уматывай, — реакцию «дибилиума» трудно было передать словами, а я сказала и снова попробовала кашу. Есть хотелось, причем в данной ситуации чего-нибудь. При нём я решила не рисковать и не доставать кровь из параллели, а просто пожрать каши. Еле проглотив это пересоленное мессиво, я чуть не выплюнула её вместе с внутренностями, — да кто так готовит? Я лучше готовлю, я, человек, который почти никогда к плите не походил!

— Я твою стряпню не ела, поэтому сравнивать не с чем, — сказала Элис и стала пить сок, — тьфу блин, холодный как Антарктида, — и положив руки на стакан, она пустила тепло. Сок довольно быстро согрелся, и она, довольно улыбаясь, выдала, — а так прям и ничего. Кашу тоже погрей, может получше станет.

Проделав ту же процедуру, а съела вилку перловки, о, а так лучше! Хоть приемлемо, хотя всё равно не очень.

— Девочки, а вы свободны? — спросил вампир, попытавшись улыбнуться, но встретившись с моим тяжёлым взглядом и погнувшейся в моих руках вилкой, он решил контрацептироваться.

— Нет, у нас ремонт и восемь собак, — выдала Элис, — если что, сначала спрашиваешь у них. Если ты им подходишь на ужин, или сможешь прокормить хоть одного из них — дерзайте. Но учти, главные в постели — они, мы с ними в обнимку спим, — рассмеявшись, мы учтиво встали, взяли в руки посуду, улыбнулись, кивнули и шагом профессиональных военных отнесли посуду, предварительно выпрямив мою вилку. Имущество, как никак, казённое!

Окольными путями, как Бармалей и его команда, мы дошли до крытой площадки, где и должны были заниматься боевые маги. Часы пробили ровно полдень, когда мы ступили на это «чудо архитектуры». Ректор уже нас ждал, вместе с двумя мужчинами, один из которых был нам очень хорошо знаком…

Стоят посреди достаточно большого, хорошо оборудованного поля, мы уставились на двух существ: утреннего вампира и неизвестного нам до этого момента мужичка, причем буквально. Представлял он из себя Чичикова, в меру упитанный, лысый и с очень хитрым взглядом, говорящим, что Мёртвые души — это лишь начало карьеры.

— Вы и есть боевые маги? — спросил он, — Я Матеош Бресли, стратег, а это, — указал на вампира, — Йоханнесон Бабсбург, преподаватель второй ипостаси…

— Мне кажется, — сказала я, давясь смехом, — или ваша фамилия, Бабсбург, полностью говорит о вашем времяпрепровождении? Как вас по батюшке величать?

— Меня? — ткнул он в себя пальцем, — Кобелий был моим отцом, — произнёс он пафосно. Теперь ржали мы обе и в полный голос.