Как сирена, зовущая меня к морю, в этом шуме было что-то неестественное. В голосе, который больше походил на песню, чем на произнесенные слова.

— Терпение не имеет к нам никакого отношения.

Она подняла руку в тот же момент, что и я, и прикоснулась открытой ладонью к моей шее. Тепло ее кожи было подобно клейму, процветающему и живому так, как никогда не было у моего Сосуда.

Прошла целая вечность с тех пор, как я ощущал это тепло внутри себя, с тех пор, как тепло любого из партнеров в постели, казалось, проникало в холод моей плоти.

Но одно ее прикосновение и мои глаза закрылись.

Она прижалась губами к моим, и я почувствовал самый легкий поцелуй в своей жизни. Я чувствовал ее прикосновение до самых пальцев ног, как будто она могла вдохнуть в меня жизнь, в то время как та, кто создала это тело, отвечала за мертвых.

Если Шарлотта Геката была самой смертью, то Уиллоу Мадизза ощущалась как жизнь.

Она отстранилась на достаточное расстояние, когда ей показалось, что я превратился в желе в ее руках. Мои глаза медленно открылись, и я уставился в ее глаза, которые, как мне показалось, она так и не удосужилась закрыть.

— Никаких нас нет, — сказала она, ее голос был самым мягким из шепотов. В этом шепоте жило что-то жестокое, резкие нотки намекали на отказ, который я дал ей раньше.

Я запустил руку в ее волосы, схватил их и откинул ее голову назад, обнажив клыки от внезапного изменения ее выражения лица.

— Похоже, что так и есть, — прорычал я, подаваясь вперед, пока она не почувствовала, как мой член упирается в брюки.

Она вздрогнула, вырвавшийся вздох вырвался из нее, когда она подняла на меня глаза.

— Я не игрушка. Зачем мне довольствоваться лишь обрывками твоего внимания, если другой стоит на коленях и готов дать мне все, что я попрошу, лишь сказав одно слово? — спросила она, но ее тело качнулось вперед, толкаясь на мои прикосновения, а не отстраняясь от них.

— Тогда почему ты здесь? — спросил я, откинув ее голову в сторону, чтобы наклониться вперед и провести губами по ее горлу. Она вздрогнула, и я улыбнулся, позволяя ей почувствовать давление моих клыков.

— Чтобы показать тебе, что именно он может получить, а ты нет. Чтобы, когда ты в следующий раз придешь в мою комнату, когда я буду спать, ты хотя бы засомневался, прежде чем решишь притвориться, что я тебе не нужна на следующий день, — сказала она.

Каждая косточка в моем теле замерла.

Я отпрянул, удивленно глядя на нее.

— Ты спала, — сказал я, даже не пытаясь притвориться, что не понимаю, о чем она говорит. В ее словах и в том, как она их произнесла, была уверенность, и я понял, что она не сомневается в том, что я был там.

— Спала, — согласилась она, не предлагая больше никакой информации, пока я изучал ее настороженный взгляд. — Но это не значит, что я не почувствовала твой запах, когда проснулась. Розы подтвердили то, что я уже подозревала.

— Розы? Они говорили с тобой? — спросил я, гадая, когда же в последний раз я слышал о том, что Зеленые общаются с природой.

— Они могут говорить с любым Зеленым. Большинство из них просто слишком невежественны, чтобы слушать, — сказала она, крутя головой в моей хватке, словно пытаясь вырваться, но я не отпускал ее. — Интересно, что подумают в Ковенанте, если узнают, что ты приставал ко мне во сне?

— Я ничего такого не делал, — возразил я.

— Верно. Снимать с меня одежду, пока я спала, было совершенно невинно…

— Ты выглядела некомфортно, но я не трогал тебя дальше этого. Не сомневайся, я хочу, чтобы ты выкрикнула мое имя, когда я трахну тебя в первый раз, а не проспала это, Ведьмочка, — с рычанием сказал я, снова опуская голову к ее шее. Потребность питаться ею была непреодолимой и росла с каждым мгновением, когда она выводила меня из себя. Я хотел напомнить ей, кем я был.

Кем я был.

— Если ты хоть раз прикоснешься ко мне, я обязательно буду думать о ком угодно, только не о тебе. Иначе я не смогу получить удовольствие, — сказала она, заставив меня вцепиться ей в горло. Она вздрогнула, когда мои зубы впились в ее кожу, и злобная усмешка вырвалась наружу, когда я приблизил свой рот к ее уху.

— Тогда не забудь выкрикнуть его имя для меня. Я хочу знать, кого мне нужно выследить в следующий раз, когда я буду голоден, — прошептал я, наслаждаясь ее шокированным вздохом, когда она уперлась обеими руками мне в грудь и толкнула.

— Директор Торн! — холодный голос прозвучал как выговор, ударив по пространству между нами. Я откинул голову назад, оторвавшись от занавеса волос Уиллоу, и устремил взгляд на дверь, за которой стоял Ковенант с яблоком в костлявой руке. — Нужно ли напоминать тебе, что ты не должен питаться студентами вне Жатвы?

— Она согласна, — сказал я, переводя взгляд на ведьмочку, которую держал в руках.

Она ухмыльнулась, не сводя с меня пристального взгляда и понимая, что в этот момент власть принадлежит ей. Хотя Сюзанна не могла избавиться от меня, она могла значительно усложнить мою погоню за Уиллоу.

— Это правда, мисс Мадизза? — спросила Сюзанна, когда Ибан вышел из-за угла. Он потирал затылок и выглядел смущенным. Мне стало интересно, что же такого он увидел, что заставило его обратиться за помощью к Ковенанту.

Я надеялся, что он видел, как Уиллоу извивалась напротив моего члена с моим ртом у ее горла.

Все следы высокомерия исчезли с лица Уиллоу, когда она повернулась на бок и посмотрела на свою прародительницу.

— Я не давала ему согласия питаться от меня, — сказала она, снова прижимаясь к моей груди.

Под пристальным взглядом зрителей я сдался и отпустил ее.

Повернувшись ко мне спиной, она подошла к Сюзанне и вырвала яблоко из ее руки. Ковенант не мог их есть, но в жизни они были ее любимыми, и ее часто можно было встретить с яблоком в руках, как будто оно напоминало ей о жизни.

Она бросила жуткий взгляд на Уиллоу, когда младшая ведьма поднесла его ко рту и медленно погрузила в него зубы, ухмыляясь в ответ. Я снова опустил обе руки на край стола, и дерево треснуло под силой моей хватки. Это было все, что позволяло мне хоть как-то контролировать себя, все, что мешало мне узнать, что чувствуют эти маленькие злобные зубки у моего горла.

Затем она шагнула вперед и зашагала к дверям, а Ибан последовал за ней по пятам. Только когда он оказался в дверях, она подняла свободную руку, щелкнула запястьем, и двери захлопнулись, не оглянувшись ни разу.

Ее выход был несколько драматичным, но я должен был отдать ей должное.

— А вот с этим проблемы, — признала Сюзанна, опустив руку на бок, так как теперь ей не на что было смотреть.

Я кивнул, не став спорить. Я и сам не раз думал так же.

— Тем более, что тебе нужно держаться от нее подальше. Держи свои зубы при себе и свой член в штанах, когда речь идет о моей внучке. Что бы между вами ни было, все закончится на этом, — огрызнулась она, повернувшись ко мне спиной, как будто на этом все и закончилось.

— А если я не соглашусь? — спросил я, скрестив руки на груди и встав со своего места на краю стола.

Ковенант замерла, повернувшись ко мне лицом, ее челюсть сжалась.

— Ты знаешь правила.

— Я могу подождать до Жатвы, — сказал я, пожав плечами, когда ее взгляд обрушился на меня. В нем было предупреждение, к которому я предпочел не прислушаться.

— Ты намерен призвать доминиум? — спросила Ковенант, сцепив руки перед собой. — У меня есть планы на Уиллоу. Я не потерплю, чтобы ты встал у меня на пути.

— Доминиум — это мое право. Ты не сможешь меня остановить, — ответил я, с усмешкой приближаясь к ней. Зная, как яростно она возражает против моих притязаний на владение Уиллоу, я еще больше стремился к их осуществлению.

— Право, о котором ты не заявлял уже много веков! Почему она? Почему сейчас? — спросила она, ее ярость нарастала. Возможно, ее магия и была отнята у нее в ее естественном состоянии, но она все еще обладала сырой магией, которую дали все дома Ковена, чтобы вернуть ее.