Я не хотела думать об этом.

Я дошла до его двери, привалилась к ней и подняла руку достаточно высоко, чтобы постучать в нее так сильно, как только смогла. Сон пульсировал на краю моего зрения, пытаясь утянуть меня под себя, пока я ждала.

— Уиллоу, — сказал он, но его голос доносился не из-за двери. Он раздался у меня за спиной, его шаги были быстрыми, когда он спускался с лестницы, которая загибалась все выше и выше на верхние уровни. — Я везде тебя искал.

Он опустился передо мной на колени, прикоснулся пальцами к моему носу и поморщился. Я закрыла глаза, и темнота снова попыталась поглотить меня целиком. Его глубокий вздох был наполовину грохотом, наполовину рыком, который, казалось, эхом разносился по коридорам.

— Гребаный ад, — пробормотал он, потянулся вниз и заключил меня в свои объятия.

— Мне больше некуда было идти, — пробормотала я, прислонившись к его груди, когда он поднял меня на ноги, чтобы открыть дверь. Он ввел меня внутрь и закрыл ее за собой, после чего плавно поднял меня на руки. — Кажется, мы здесь уже были, — я рассмеялась без юмора, когда он отнес меня на свою кровать и положил на нее.

Он не ответил, поднеся запястье ко рту и прикусив его, плавая в нечетком круге.

— Пей, — сказал он, предлагая мне. Я колебалась, и мне было достаточно видеть его, чтобы наблюдать, как он закатывает глаза. — Думаю, тебе пора признать, что уже слишком поздно спасаться от меня, любимая.

Я открыла рот, и тошнота захлестнула мое нутро, когда он крепко прижал свое запястье к моему рту. Он переместился, поднося его ко мне и позволяя своей крови влиться внутрь. Я закричала, когда мой нос сместился, заживая со щелчком.

— Кто? — спросил он, глядя на меня сверху вниз, пока я пила.

Дымка начала рассеиваться, и я отчетливо осознала, какая ярость кипит в этих стальных глазах. Я проглотила еще больше его крови, застонав от того, что она превратилась в нечто иное. Он оттянул запястье назад, лишая меня возможности принимать все больше и больше, пока я не перестала различать, какая кровь была его, а какая — моя.

— Это не имеет значения, — сказала я, качая головой, и схватила его за переднюю часть черной рубашки. Я притянула его к себе, давая ему попробовать на вкус смесь его и моей крови. Он застонал и отстранился, покачав головой.

— Для меня это имеет значение. Кто это сделал? Это была Сюзанна? — спросил он, помогая мне сесть. Он поднял меня с кровати и повел в ванную, на ходу снимая с меня рубашку.

Я хихикнула, чувствуя, что мои конечности слишком легкие после его крови. Я подняла одну из них, чтобы коснуться его носа, дразняще ткнув в него пальцем.

— Вы собираетесь трахнуть меня, Директор?

— Гребаный ад, Уиллоу, — хмыкнул он, стягивая мои шорты с бедер. Я была голая и без них, оставаясь перед ним обнажённой уже второй раз за ночь. — Кто-то только что пытался убить тебя.

— Если бы они этого хотели, я была бы мертва, — сказала я, прижимаясь к нему. Моя обнаженная грудь прижалась к его рубашке, и от мягкости этой ткани у меня заныли соски. Он зарычал, словно почувствовав это, показались клыки. — Ты дважды раздевал меня догола, а я почему-то до сих пор не трахнута.

— Не трахнута? — спросил он, едва заметный намек на улыбку расплылся на его губах, когда он полез в душ и включил воду. Он развернул меня лицом к душевой кабинке, подталкивая вперед, пока я не шагнула под струю.

Вода окрасилась в розовый цвет, когда я позволила ей омыть мое лицо и стечь в слив, о цвете которого я не хотела думать.

— Ммм, — хмыкнула я, проводя руками по своему телу, пока он наблюдал за мной. Я улыбнулась, наблюдая за тем, как он следит за моими руками, когда я превращала моющее средство в пену и натирала им свою грудь.

— Приведи себя в порядок, — сказал он, понизив голос. — Здесь ты будешь в безопасности, пока я не вернусь.

— Куда ты идешь? — спросила я, стараясь не думать о том, насколько искренне я надулась. Мне была неприятна мысль о том, что меня игнорируют, что мне не уделяют внимания, которого я так редко хочу.

Проще было не хотеть, но я хотела его.

— Искать любого, кто выглядит так, будто ввязался в войну с адской кошкой, — сказал он, поворачиваясь к двери ванной.

— Ты их не найдешь, — сказала я, глядя ему вслед.

Он застыл на месте, крутясь, чтобы окинуть меня пристальным взглядом.

— А почему бы и нет? Думаю, ты поймешь, что я довольно находчив, и нет такого уголка в этой школе, который бы я не знал.

Я сделала паузу, пропуская кондиционер через волосы, прежде чем ответить.

— Ты не найдешь их, потому что я не сражалась.

— Их? Более одного человека выбили из тебя все дерьмо, а ты не дралась? — спросил он, внезапная неподвижность в его теле была достаточной, чтобы прогнать остатки крови.

— Не всякая борьба стоит того, чтобы в ней участвовать, — прошептала я, проводя пальцами по волосам, стоя под струями воды.

— Тебя могли убить, — сказал он, и его лицо исказилось от чего-то, что было слишком похоже на узнавание.

Я отвернулась, уставившись на кафельный душ, готовясь обнажить самую темную часть себя. Это был просчитанный выбор, стратегия. Я плотно закрыла глаза.

Но от этого она не стала менее правдивой.

— А если бы это было так? Что бы это изменило? — между нами воцарилось молчание, и я медленно открыла глаза, встречая бурю, бушующую в его глазах, кривя губы и борясь со слезами. — Единственный человек, которому было бы не все равно…

Грэй сократил расстояние между нами, шагнул в душ и прижал меня к стене. Вода била ему на голову, слизывая темные волосы с кожи, а глаза сверкали гневом.

— Мне. Было бы. Не все равно.

Сердце заколотилось в груди, убежденности в этих словах было почти достаточно, чтобы поверить в них. Если бы только это было возможно.

— Грэй, — пробормотала я, качая головой, когда он взял меня за подбородок и поднял мой взгляд к себе.

Его рука скользнула к моей челюсти, а пальцы коснулись шеи.

— Ты борешься. Каждый момент каждого дня ты борешься. Потому что ты такая, какая есть, — прошептал он, прижимаясь лбом к моему.

— А что будет, когда я устану бороться? — спросила я, стараясь не обращать внимания на грозящие вот-вот хлынуть слезы. Я надеялась, что вода из душа смоет их прежде, чем он заметит.

Его лицо смягчилось, его губы коснулись моих в поцелуе, который был намного нежнее, чем любой другой.

— Тогда позволь мне сделать это за тебя.

уиллоу

Грэй положил меня на кровать, его одежда была разбросана по полу, так как он сначала ухаживал за мной. Помогая мне забраться под одеяло, он, казалось, не беспокоился о том, что я голая на его простынях, и, отвернувшись, направился в ванную.

Я уставилась в потолок, прижимая одеяло к груди, чувствуя себя настолько обнаженной, насколько не позволяла себе за последние… сколько я себя помню. Раньше у меня был Эш, невинная любовь моего младшего брата поддерживала во мне мотивацию.

В каком-то смысле я и сейчас так думаю. Меня все еще толкало вперед осознание того, что то, что я делаю, в конечном итоге обеспечит ему лучшую жизнь. Но я не могла избавиться от тонущего чувства в своем нутре. Я сомневалась, что я действительно лучше тех людей из Ковена, которых, как я утверждала, ненавижу.

Грэй был мудаком. Он выводил меня из себя и вызывал во мне самые худшие чувства.

Но он же был первым, к кому я обратилась, когда мне было больно, и даже я не могла убедить себя, что это было из-за сделки между нами.

Мои волосы влажно спадали на подушку, простыни мягко прижимались к коже. Я лежала в постели мужчины, который должен был стать моим врагом, которого, согласно плану, разработанному моим отцом еще до моего рождения, я должна была отправить обратно в Ад и никогда больше не видеть, как только найду кости.