— Откуда я знаю, — пожала плечами «Красная шапочка». — Может отправился опять каких-то своих актрисулек щупать. Поверь, мне он о своих перемещениях не докладывает.

— Ты отвечаешь ему тем же, на сколько я понимаю, — пара вышла в центр зала. Найден повернул женщину к себе, положил правую руку на талию и в ожидании начала музыки наклонился к партнерше немного ближе, чем того требовали приличия. Впрочем, людям вокруг на это было плевать. — Ты пахнешь точно так же, как тогда.

Виктор еще раз втянул носом знакомый запах, который мгновенно перенес его на два десятка лет назад. Тогда, когда дебютантом был сам Виктор, и когда он танцевал свой первый танец именно с этой женщиной. Ему тогда было пятнадцать, а ей — шестнадцать.

— Я знаю, — губы, не прикрытые маской, растянулись в широкой улыбке. — Специально использовала сегодня эти духи. Была уверена, что в случае непредвиденных осложнений ты найдешь меня по запаху. Как хорошая ищейка.

Оркестр меж тем взял первые ноты вальса, и пары на танцполе тут же пришли в движение.

— Я очень рад тебя видеть, — тоже улыбнулся Найден и полностью отдался музыке. Точно так же, как двадцать лет назад.

Волк с Красной Шапочкой оттанцевали один круг, второй, потом, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, покинули толпу сказочных персонажей, вышли из главного зала, и пройдя чуть дальше по коридору свернули на один из многочисленных боковых балконов здания магистрата.

Здесь никого из гостей не было, и можно было спокойно поговорить, поглядывая, как внизу суетятся жители столицы. На Александрию к этому времени уже опустилась по-летнему плотная ночная темнота. Зажглось уличное газовое освещение и вместе с желтыми квадратиками окон и ползающим внизу фарами паромобилей все это выглядело достаточно нарядно.

— Как Альберт? Потому что я знаю только напечатанный в газетах минимум. То есть практически ничего, — Виктор достал немного помятый в последних перипетиях потсигар, вытащил папиросу, предложил Екатерине, та отрицательно покачала головой. Найден пожал плечами, хлопнул крышкой, сунул металлическую коробочку обратно в карман. Достал зажигалку, подкурил. С удовольствием сделал глубокую затяжку, выпустил облачко табачного — его тут же подхватил ветерок и утащил куда-то за здание — дыма и еще раз вопросительно посмотрел на Красную Шапочку.

Принцесса, глядя на курящего Волка, даже не пыталась скрывать улыбку. Хотя новости, озвученные ею, были далеки от радостных.

— Альберт жив, врачи его зашили, говорят, что угроза миновала. Но в сознание он пока не приходил.

— Почему я не могу связаться с его человеком? Я за последние три дня отправил дюжину сообщений по основному и запасному каналу связи, — Найден понизил голос до едва различимого шепота. На балконе кроме них никого не было, внизу по брусчатке тарахтели паромобили, в где-то в темном небе ходовыми огнями поблескивал патрульный корвет. Вряд ли их могли тут подслушать, но осторожность в таких делах лишней точно не будет.

— Аресты. Максим как с цепи сорвался, — принцесса облокотилась на мраморный парапет и бросила взгляд вниз. Виктор не смог отказать себе в удовольствии пробежаться взглядом по крепким бедрам, которые при в такой позе даже маскарадное платье просто не смогло скрыть. Екатерина повернула голову, перехватила взгляд Виктора, ухмыльнулась и продолжила рассказ. — Вернее, он спустил с цепи Белофа. За последнюю неделю арестовали уже полтысячи человек в том числе и твоего связного.

— И ты так спокойно об этом говоришь? — Бывшего принца аж подбросило на месте, — нужно…

— Успокойся, — «тетя Катя», как в молодости Найден любил называть жену принца Александра, схватила собеседника за руку и намного сжала. — Хватают всех подряд без разбора. Это паника, а не тонкий расчёт. На сколько мне известно, никто из арестованных не начал давать каких-то серьезных признательных показаний. На пытки Максим разрешения не давал, а без них… Дураков себя оговаривать в такой ситуации нет. Очевидно, кое-какие грешки найдутся у каждого, но большую рыбы безопасники так не поймают, скорее наоборот.

— Наоборот?

— Подобный демарш никому не понравился, — Екатерина покачала головой, как бы показывая, что она сама обо всем этом думает. Цензурной лексики в этих мыслях явно было не много. — Ладно бы имелись совершенно определенные доказательства заговора или еще чего-нибудь, а так… Выглядит как паника.

— Пятнадцать лет назад подобные массовые аресты закончились для кое-кого весьма печально, почему в этот раз должно быть по-другому?

— За эти годы многое поменялось, после сентябрьских событий у нас уже не абсолютная монархия, да и врагов нажить Максим это время успел… Очень много. Остро на все происходящее отреагировали в парламенте — прогрессисты с кадетами выкатили королю ноту о необходимости смены главы Службы Безопасности и не допустимости попрания дарованных им свобод.

— Смело, — Найден удивленно вздернул брови. Он только на несколько дней выпал из жизни — если считать с начала Капратской командировки, то не прошло еще и десяти суток — а политический ландшафт в столице уже изрядно перепахало. Как будто батарея тяжелых осадных мортир поработала.

— Более чем. Максим был в ярости, любо-дорого смотреть.

— Сама видела?

— К сожалению нет, — хмыкнула женщина, — но добрые люди рассказали, уж поверь. Максим кричал что разгонит парламент ко всем демонам.

— Он может.

— Может, только вот вряд ли это как-то улучшит ситуацию, — принцесса совсем по-девичьи повернулась к парапету спиной, уперелась в мрамор ладонями и рывком на него запрыгнула пятой точкой. Поправила платье, немного поерзала устраиваясь поудобнее и продолжила мысль. — Ходят слухи что генерал Радецкий тайно встречался с кое-кем из парламента. Из оппозиционной его части. Какие темы на этой встречи поднимались можно только догадываться.

Генерал Адриан Радецкий — 70-летний вояка, помнивший еще деда нынешнего короля и при нем же получивший свое первое офицерское звание, был символом старых побед порусской армии. Героем, живой легендой. А еще по совместительству — командиром столичного военного округа, у которого в подчинении были все войска на двести километров окрест. Кроме гвардии правда — та напрямую подчинялась королю.

— И что? Максим не решился отправить старика в отставку? Как он там, еще не рассыпался окончательно? — Виктор в молодости пересекался с обозначенным генералом, и уже тогда тот выглядел изрядно побитым жизнью. Вся молодость в походах, несколько ранений, ну и нервная служба длинной в полвека — ничего это здоровья обычно не добавляло.

— Адриан еще нас с тобой переживет, за него не беспокойся, — махнула рукой женщина, — он вроде усыхает с каждым годом все сильнее, на вид сморчок сморчком, а как глянет — аж до печенок пробирает. Стальной дед. Ему, говорят уже памятник отлили. Чугунный. На вокзальной площади место приготовили, а он все никак на тот свет не соберется.

— Да байка это, — Найден затянулся последний раз папиросой, выдохнул дым, затушил бычок об нижний край парапета и щелчком отправил его куда-то вниз в темноту.

— Фу таким быть, — не оценила этого поступка сидящая на мраморе женщина. — Ты зачем мусоришь.

— Виноват-с, дурак, исправлюсь, — Найден вытянулся в струнку, приняв положение «смирно». Лицо при этом постарался сделать максимально придурковатым, дабы образ получился максимально полным.

— Дурак, — согласилась женщина. — А байка или нет — не так важно, на памятник Радецкий так или иначе заслужил.

— Если только Максим теперь его в личные враги не запишет. Отправит старика в отставку, вышлет из столицы доживать последние годы в имение, где тот быстро и зачахнет, — ситуация Найдену нравилась все меньше и меньше. Хоть к организации нынешнего кризиса он сам тоже приложил руку, однако что все зайдет настолько далеко, бывший принц не рассчитывал.