Тина разволновалась и смутилась, а мужчина тепло улыбнулся, наклонился к Тинарии еще ближе и проговорил:

– Леди Стрендж, с вами безумно интересно, вы не похожи ни на одну известную мне девушку. И мне очень нравится ваше увлечение целительством. Когда вы рассказываете о нем, вы вся светитесь, ваши глаза горят, а губы улыбаются. Даже бранные слова, которые знают лишь солдаты его величества, придают вам неповторимое очарование. Мне искренне жаль, что мы с вами раньше не познакомились. Признаюсь, я был неправ, что так и не смог найти время увидеться с вами.

– Виноваты в этом только вы, милорд, – с облегчением улыбнулась Тинария. – Я ждала вас.

– Согласен. Вы простите меня, мисс?

Тина загадочно улыбнулась. Прощать или, наоборот, не прощать, будет уже Эва, а сейчас у нее отлегло от сердца. Лорду-жениху с ней интересно, он даже жалеет, что не узнал ее раньше. Даже просит прощения! Ведь это замечательно!

Но дальше удивлять жениха Эвы Тинарии совсем не хотелось. Она поймала себя на том, что ей хотелось другого. Вот так вот и дальше идти вдвоем по изгибающейся среди красиво подстриженных деревьев тропинке, разговаривать как равные, как друзья, видеть искреннюю заинтересованность в серых глазах, понимать, что сэру Эдварду действительно интересно то, о чем она рассказывает, и любопытно даже то, о чем она думает.

Разве могла она раньше подумать, что с лордом можно разговаривать как с обычным мужчиной? Что высший аристократ, герой войны, друг принца будет с интересом слушать, какие травы помогают при бессоннице, а какие – от ожирения?

Лорд Тобиас Стрендж не в счет – он особенный человек, слишком добрый и порядочный, что ли.

Правда, прогуливаясь и общаясь с лордом Дарлином, Тинарии пришлось вспомнить все уроки этикета и хороших манер, какие она когда-то изучала. Она стала внимательнее следить за собой и говорить правильно, не используя простые словечки и вульгарные выражения, поменьше жестикулировать и смеяться. Еще Тина все время напоминала себе, что леди должны быть сдержанными, говорить не торопясь и с достоинством. И уж точно не употреблять бранные слова, хотя те и не оттолкнули лорда Дарлина, как она боялась.

Ей было очень сложно, но она старалась. И поняла, что не ради Эвы.

Ради себя.

Потому что, когда ее рука лежала на локте мужчины, который искренне восхищался ею и прекрасными розами Эвы, Тина чувствовала себя самой счастливой девушкой на свете.

Вечером, лежа в постели рядом со спящей Эвелиной, Тина рассматривала умиротворенное прекрасное лицо молочной сестры и вспоминала их недавний разговор:

– Рассказывай, – сдержанно проговорила Эва, а на удивленный взгляд подруги добавила: – Ты и лорд Дарлин провели вместе на удивление много времени, думаю, тебе есть что рассказать о моем женихе.

– Сэр Эдвард именно такой, каким должен быть избранник леди, – немного подумав, ответила Тинария. – Он истинный джентльмен, умный, веселый и добродушный. У него прекрасные манеры, он предупредителен и внимателен. А еще он извинился за то, что так долго не появлялся, и мне показалось, что он был искренен.

– То есть тебе он понравился? – сдержанно, к недоумению Тины, спросила Эва.

– Да.

– И, по-твоему, он не сноб, как о нем все говорят?

– Ни капли. Я случайно ругнулась, назвав его убийцу драным подлым псом, а он только рассмеялся и сказал, что я очаровательна.

– Надо же! Я слышала о нем совершенно другие рассказы.

– Знаешь что? Зачем ты веришь сплетням? Сэр Эдвард, например, о тебе тоже много чего слышал.

– Обо мне?! И что же он слышал? – Эва прищурилась.

– Что ты гордая, взбалмошная и резкая особа.

– О, – только и смогла произнести Эвелина, округлив глаза. – Это кто же так охарактеризовал меня?

– Откуда мне знать? – вздохнула Тинария. – Наверное, твои благовоспитанные подруги из вашего высшего общества? – едко добавила она. – Или их не менее благовоспитанные мамаши?

Эвелина нахмурила тонкие, красивые брови и некоторое время молча размышляла. Тина же открыто наблюдала за подругой, понимая, что допрос еще не закончился, и та вычисляет, кто из знакомых леди мог так ее охарактеризовать.

– А что ты скажешь по поводу внешности моего жениха? – Брови мисс Стрендж перестали хмуриться, а взгляд стал любопытным.

Тинария постаралась скрыть удивление, вызванное этим вопросом.

– Он недурен собой, это точно, – осторожно проговорила она. – По мне, красив той красотой, которая не делает мужчину слащавым. Думаю, у многих девушек при появлении сэра Эдварда замирает сердце. Тебе очень повезло, Эва.

– Еще скажи, что Эдвард Дарлин само совершенство, – пренебрежительно фыркнула мисс Стрендж, но при этом взгляд ее стал необычайно острым. У Тинарии ком застрял в горле, она даже прокашлялась.

– Я бы не стала так говорить о мужчине, но если все то, что написано о нем в газетах и о чем ты рассказывала мне, правда, то выходит, что твой жених смел, отважен и любит свою родину. А значит, его облик вполне можно считать совершенным.

– В совершенного мужчину сложно не влюбиться, да, Тина?

Эва все так же внимательно смотрела на Тинарию, но той не изменила выдержка, и у нее получилось спокойно ответить:

– Наверное. Поэтому будь готова к тому, что в твоего мужа может еще кто-то влюбиться.

Эва сверкнула зелеными глазами, поджала красивые губы и отвернулась. Тина с облегчением поняла, что допрос закончен.

Мисс Стрендж молча достала из тумбочки кожаную папку с вырезками из газет об Эдварде Дарлине. Присев на изящный стул у не менее очаровательного туалетного столика, девушка молча и без комментариев долго и внимательно стала перечитывать статьи об Эдварде Дарлине. Выглядела Эва задумчивой, сосредоточенной и иногда бросала на подругу непонятные той внимательные взгляды, а примерно через час Эва убрала папку на место и пошла спать, нейтральным тоном пожелав молочной сестре спокойной ночи.

Тина, забравшись в постель и устроившись на своей половине, гадала: неужели Эве не понравилось то, что она, Тина, столько времени провела вместе с ее женихом? Так это же была идея Эвы, ее желание.

Может, ей показалось, что подруга чем-то недовольна? Может быть, она просто мнительная? Однако как объяснить непонятное поведение Эвы, ее колючие взгляды и холодное «спокойной ночи»?

Или… несмотря на все старания Тины скрыть свои истинные чувства и эмоции, Эвелина догадалась, что сэр Эдвард проник в душу и сердце Тины?

Тинария долго не могла заснуть, прокручивая в памяти события последних дней. Она боялась себе признаться, что рада своей роли в розыгрыше, а еще счастлива, что смогла спасти жизнь Эдварду Дарлину и узнать лорда поближе.

Девушка остро и отчетливо осознала, что впервые в жизни завидует госпоже, хочет оказаться на ее месте и стать настоящей невестой лорда Эдварда Дарлина, а не фальшивой на несколько дней.

Осознание данного обстоятельства шокировало, расстроило и обескуражило Тинарию. Когда она отказывалась участвовать в обмане, то прежде всего опасалась гнева лорда Стренджа, которого любила и уважала. И даже мысли не допускала, что может влюбиться в лорда Дарлина…

Как же она была легкомысленна…

Ранее Тинарию всегда устраивала собственная жизнь, в которой было много хорошего и замечательного – милая и капризная Эва, ставшая ей сестрой, добрейший и справедливейший лорд Стрендж; несложная работа, за которую неплохо платили, а золотых хватало даже побаловать себя; подруги, которые ее понимали; маленькая уютная комнатка в огромном доме, в которой она жила одна, в отличие от других горничных; миссис Эванс, с удовольствием обучающая ее целительству; а еще у нее всегда была мечта – стать дипломированным целителем с лицензией.

И она мечтала. Много и часто. Шла от миссис Эванс и представляла, что вот спасет от страшной и неизлечимой болезни кого-то очень важного и титулованного, возможно, даже принца или самого короля, и этот кто-то, а может, даже принц или король, из благодарности с радостью предложит оплатить учебу в академии…