Теперь вот ещё нужно с нуля познавать никому не известный Знак.

— Эй, ты чего задумался? — рассмеялась Земляна.

— Да дела всё, дела, — вздохнул я. — Ну пойдём, провожу тебя, что ли.

Проводил. Сдал с рук на руки тётке Наталье и, зевнув, вернулся к себе. Там вышел снова на балкон и пристально всмотрелся в темноту.

Результат ждать себя не заставил. Очень скоро я разглядел снующие вдалеке стремительные тени. Выхватив взглядом одну, мысленно припечатал её новым Знаком. Надо бы название ему сочинить, что ли. На правах первооткрывателя. Хотя формально первооткрыватель — Никита.

Ну да ладно. Пусть будет Приручение. Не будем мудрствовать лукаво.

Тень успешно попалась в Знак и рванула ко мне. Пару секунд спустя на перила балкона опустилась летучая мышка и, навострив уши, уставилась на меня круглыми чёрными глазёнками навыкате.

— Мир тебе, сосед, — поздоровался я. — Надо чутка потрудиться. Не возражаешь?

Мышь пискнула. Видимо, это означало готовность к подвигам.

— Начнём с простого, — кивнул я. — Облети вокруг башни и возвращайся назад.

Летучая мышь сорвалась с места. Я сосчитал до трёх, и она вернулась на прежнее место, вновь пискнув. Доложилась, мол, о выполненном задании.

— Отлично, — кивнул я. — Усложним задачу. На заднем дворе Маруся бельё сушиться развешала. Слетай-ка и принеси мне что-нибудь.

На этот раз пришлось подождать подольше. Я уж решил было, что Знак на такие сложности не распространяется, как вдруг мне на плечо упала влажная лента — Маруся вплетала такие в косы. А летучая мышка, пискнув, вернулась на пост в ожидании новых приказов.

— Значит, предположительно, принести записку и дождаться ответа ты сможешь, — сказал я. — Финальный тест, конечно, лучше делать с партнёром. Теперь вопрос только в дальности полёта и во времени работы Знака. Ну, давай с козырей. Лети к Оплоту. Там сделай круг и возвращайся с докладом. Выполнять!

Мышь упорхнула, и тут же я услышал тихий перестук копыт. Это ещё что за поздние гости?..

Впрочем, это оказались не гости. Это вернулся домой усталый, но довольный Тихоныч.

— Я чего-то думал, ты уже тут, — виновато заметил я, когда тётка Наталья завалила оголодавшего управляющего разносолами.

Сам я от позднего ужина отказался, просто сидел рядом.

— Задержался, — прожевав очередную порцию еды, сказал Тихоныч. — Работы вышло очень много. Учёт вели из рук вон странно. Каждый себе что-то кроил, как выяснилось, и меня в штыки приняли. Ну да мы — люди привычные.

— Ни разу в тебе не сомневался. Ну и, что по итогу?

— Итоги вышли на удивление неплохими. Несмотря на то, что барин — та ещё сволочь, а управляющий при нём — прохиндей, мужики в деревне — честные и работящие. Скотина здоровая и плодовитая. Предприятие работает в плюс, как говорится.

— И каков плюс?

— Смотря сколько брать. Если прямо досуха выжимать, как прежний барин делал, то до ста империалов в год можно выручить. Если по-божески, с пониманием, то, конечно, меньше. Ну, а если, как вы сказали, чтобы и нам хорошо, и крестьянам весело, то на тридцать в год можете рассчитывать. Конечно, всё это величина не постоянная. Когда год неурожайный, когда ещё какая беда приключится. Но в среднем…

Я кивнул, прикинул сумму. На скромное житьё в одну каску нужно примерно сорок империалов в год. Однако в одну каску в таком имении не проживёшь. Зарплаты надо платить, дворовых надо кормить, ремонт надо делать по мере необходимости, а лучше даже раньше.

— Это хорошие новости, — сказал я. — А как насчёт других моих деревень?

— А вот там всё не так радостно, — вздохнул Тихоныч. — Деревеньки-то разбросаны, ежели изволите — сможем поездить. Но доходу с них, в общем и целом — те же тридцать империалов и выходило. Одна деревня вовсе давно не платит, там совсем дела плохо пошли. С остальных только какие-то копейки получить выходит. Две только работают в уверенный плюс. Вы ж поймите, при вашем дядюшке-то я поделать ничего не мог. Оно ж когда силу нужно применить, когда своих денег вложить. А графу покойному что ни скажи, он только рукой махнёт. Ничего его как будто не интересовало. Пенсию получал — и тем успокаивался.

— Н-да. — Я побарабанил пальцами по столу; Тихоныч, воспользовавшись передышкой, начал усиленно питаться. — Нехорошо получается. Хозяйство как попало идёт. Что обо мне соседи подумают! Нет, эти вопросы решать необходимо. Значит, Тихоныч, запиши на завтра… На то завтра, которое другое завтра. Сейчас-то уже за полночь перевалило. Так вот, запиши, что поедем в самую плохонькую деревеньку с тобой и будем разбираться, чего там людям для счастья не хватает. А как разберёмся — мы им это счастье принесём, и пусть только попробуют не воспищать от радости.

— Съездим! — кивнул обрадовавшийся Тихоныч, который правильной движухи не боялся.

— А про этих-то спросил? Про мелиораторов?

— Есть таковые. Готовы поработать. Но только…

— Не бесплатно, ясен день, — кивнул я.

— И, это…

— Место покажу.

— Ну, тогда…

— Тогда утром я на охоту. Как вернусь — чтоб тут меня уже ждал мелиоратор, чтобы можно было место показать для осушения. Потом лёгкий ужин, крепкий сон и с утреца пораньше двигаем решать хозяйственные вопросы.

— Всё понял. Всё будет!

— Давай, Тихоныч. Тоже отдыхай, а то выглядишь так, будто вместо лошади телегу тащил.

— Дак, хорошая работа — она ж завсегда в радость, Владимир Всеволодович!

Махнув рукой, я поднялся к себе в башню. На перилах балкона летучей мыши не было. Я смутно помнил, что эти животные умеют развивать бешеную скорость, но не был уверен, относится ли это ко всем видам. Постоял пару минут, но когда зевота начала буквально разрывать рожу напополам, плюнул и улёгся спать.

Утром летучей мыши так и не было. Значит, либо расстояние слишком велико, либо время действия Знака ограничено. Ладно, за тесты денег не берут, будем продолжать исследования.

Одевшись, я спустился к завтраку. Всё уже было накрыто, и от запахов слюнки текли. Не обожраться бы до полной неподвижности. Как-никак, на охоту идём, а не на рыбалку.

Земляна вошла, зевая, в столовую через минуту после меня.

— Ну что? Не передумал? — спросила вместо доброго утра.

— С чего бы? Родии есть родии. Кости есть кости.

— Только поэтому на тварей ходишь? — прищурилась на меня охотница.

— Не только. Главным образом нахожу удовлетворение в истреблении паразитов. Терпеть не могу таких тварей, которые никакой пользы не приносят, а только жрут, да гадят. Ну а уж если за них отсыпают деньги и силы, так тут сам бог велел.

Земляна кивнула, видимо, удовлетворившись ответом.

— А ты? Что тебя мотивирует вставать по утрам?

— Я их ненавижу, — резко сказала Земляна. — Они ублюдки и выродки. Они хотят смерти нам, людям. И пока я жива, я буду делать всё, чтобы они исчезли. И хватит об этом.

— Хватит так хватит. Садись. Ешь.

После завтрака мы поднялись в башню и зашли в кабину телепортаций. Земляна неловко обняла меня, я обнял её в ответ. Закралась вдруг шальная мысль: а что если использовать кабину не совсем по назначению? Весь мой организм категорически проголосовал за. Жаль, мозг скомандовал: «Отставить!»

— Куда перенесёмся-то?

— Да есть там, в этом Весёлом, один сарай заброшенный. Я там Знак оставила. Вроде хозяева померли давно, никто не заходит. Привидений боятся, чудаки. Нет чтоб чего существующего боялись.

— Ну, погнали!

Погнали. Вспыхнуло перед глазами. Раз — и перенеслись. И тут же я понял, насколько это важная и точная наука — расстановка Знаков для перемещений. И почему в Оплоте стоит специальная будка, и зачем там нужен постоянный дежурный.

Потому что вокруг нас полыхал самый настоящий пожар. Сарай горел, и лишь каким-то чудом огонь не успел пожрать оставленный Земляной знак.

Доспехи мы накинули одновременно. Машинально, не переглянувшись.

— Выход — там! — крикнула Земляна и потянула меня за собой.