— Беру заказ, — сказал Прохору я.

Земляна фыркнула.

— Один на Вепря пойдёшь?

— Ну а куда деваться — если ты только заигрывать горазда?

— Что-о⁈

Земляна рассвирепела так, что я подумал — голову мне снесёт. Но обошлось. Просто рубанула мечом по ближайшему стулу, рассекла его надвое и выскочила за дверь.

— Огонь, а не девка, — глядя ей вслед, восхищенно сказал Прохор.

Устранить следы разрушений, причинённых вепрем, в деревне пока не успели. Неудивительно — все, как и сказала посланница, сидели в избах и тряслись от страха.

В нескольких дворах мы увидели длинные, принесенные из нескольких изб и составленные вместе столы и лавки. Частично перевернутые и проломленные, частично уцелевшие. Ни посуды, ни кушаний на столах уже, конечно, не было. Всё валялось на земле. Разбитые миски, разлетевшиеся ложки, опрокинутые горшки.

И — люди. Мёртвые, с проломленным головами и зияющими ранами.

Я вспомнил описание из справочника.

Вепрь

Огроменного размера дикий кабан. Сами не родятся, сотворяются колдунами. Колдун их направляет, даёт силу и злость. Бешеный. Покуда не изничтожит всех людей, кого видит, не угомонится.

Раны на мертвецах выглядели так, словно из них вырывали куски. Хотя, почему «словно»? Так оно и есть. Вепри жрут человечину также охотно, как что угодно другое. Свинья, она и есть свинья. Кровь в мертвенном свете поднимающейся луны казалась чёрной.

Земляна, глядя на мёртвых, поджала губы. Крикнула:

— Видел кто-нибудь, куда эта тварь побежала?

Деревня отозвалась гробовым молчанием. Ни одна ставня или дверь не шелохнулись.

— Трусы, — процедила Земляна.

— Да скорее всего, правда не видели. Бросились в дома, под лавки забились и глаза зажмурили. Да и зачем тебе? Как по мне, тут и так всё ясно.

Я вышел на дорогу. Показал на следы свиных копыт — реально огромных. Вепрь, насколько понимаю, в холке будет не ниже коня.

Земляна приблизила к следам огонёк. Рядом с рыхлой дорожкой, оставленной копытами, тянулась цепочка кровавых капель.

— Ранен? — обрадовалась Земляна.

Я покачал головой.

— Вряд ли. Был бы ранен — крови было бы чем дальше, тем больше. А тут, наоборот — на нет сходит. Не ранен. Это у него с морды капало.

Глаза у Земляны сузились. Она поправила меч и устремилась вперёд по дороге — туда, куда вели следы вепря.

За деревней дорога превратилась в тропинку. Когда начался лес, тропинка пропала.

— Идём, пока следы видим, — предложил я. — А как они закончатся, Манок зажжём.

— А ты видишь следы?

Я тронул куст с поломанными ветками. От него шагнул к стволу молодого дерева с ободранной корой.

— Тут их только слепой не увидит.

— Странный ты человек, Владимир, — обронила Земляна. — Егор говорит, что двадцать лет на печи пролежал. Должен бы, вроде, только рот разевать да мамку звать. А ты уже до Воина поднялся. Это как так вышло? А?

— Сложно сказать. Феномен появления вундеркиндов до конца не изучен. Очевидно, что это своего рода сбой генетического кода. Но что вызывает этот сбой — на данном этапе развития науки неизвестно.

— Чего?

— Идём, говорю. Вепрь сам себя не догонит.

Следы Вепря мы перестали различать метров через триста. Мой знакомый пятнистый бро на глаза не показывался. Значит, я сумею обойтись без него. Я уже понял, что кот появляется только в критических ситуациях.

— Не люблю я вепрей, — процедила Земляна сквозь зубы.

Я вспомнил, как она рассказывала о своём факапе с вепрем. Когда взлетела и атаковала его с высоты, а полёт внезапно закончился, и она сломала руку. Ну да, такие себе воспоминания. Я бы тоже не любил вепрей.

— Опять какой-то колдун колобродит, — буркнул я. — И чего их развелось-то вдруг…

— Не обязательно, — возразила Земляна. — Может, вепрь давно уже обращённый.

— А нафига их вообще обращают?

— Да кто ж их разберёт, нелюдей. Когда для дела, а когда и просто так. Зачем твари людей убивают? Потому что они — твари, вот и весь сказ.

Когда мы углубились в лес, стало совсем темно. Огонёк на ладони Земляны загорелся ярче.

— Слушай, чего это у тебя такое? — не выдержал я. — Не Красный петух же?

— Да уж конечно! — усмехнулась охотница. — Это Факел называется. Он только для света, не боевой. К особым знакам относится.

— А много ты таких Знаков знаешь, которых в книге нет?

— Знаю немного, — уклончиво ответила Земляна.

Да уж, похоже, у охотников делиться не очень-то принято. С одной стороны понятно, а с другой — одно ведь дело делаем.

— Факел — ерунда, — продолжала Земляна вполголоса. — Знавала я одного охотника, так у него свой особый Знак был — в темноте видел без всякого огня. Не то что ночью, а и в тёмном подвале с заколоченными окнами всё как днём, проверяли. Уж как я только вокруг него ни вилась, чтоб рассказал! Да и многие пытались. А он посмеивался только. Так и помер, дурак, ни с кем не поделившись.

— Слушай, а… — Я откашлялся. — Мысль в голову пришла. А может, в книжке и не все твари перечислены?

— Правильная мысль, — усмехнулась Земляна. — Поговаривают, что даже и ранги — не все. Кто на запад, за границу, ушёл и потом вернулся, говорят, что наши Воеводы там в подмастерьях ходят.

Воевода — это был максимальный ранг, согласно справочнику. И чтобы до него развиться, надо было нормально так упороться. Десять тысяч родий после предыдущего ранга. Умом поехать можно. Какие же в Европе твари-то водятся — если Воеводы у тамошних охотников в подмастерьях ходят? Интересно до жути.

Всё это время я уверенно шёл по следам. Вепрь нёсся через лес, не видя преград. Деревья местами превратил в труху, парочка точно не выживет. Вот ведь тварюга.

И тут я услышал сопение. Быстрое, тяжёлое — как после хорошего забега с препятствиями, который вепрь и устроил. Я замер, вскинув сжатый кулак. Земляна, идущая позади, молча остановилась. Я жестом попросил её загасить огонь, и стало темно.

Пришлось чуток постоять, пока зрение привыкало к темноте. Следов я больше не видел. Деревья превратились в чёрные пятна.

Мы двигались против ветра. По всем охотничьим понятиям, вепрь не должен был нас учуять. Он и не чуял. Мы крались, хриплое сопение становилось громче. И тут я увидел яму. Она чернела на чёрном фоне, если можно так выразиться. И диаметр у этой ямы был… Я с трудом удержался, чтобы не присвистнуть.

Земляна встала рядом со мной. Мы переглянулись. Я показал кулак и кивнул на яму. Земляна кивнула и сделала шаг в сторону.

Прежде чем убить, вепря нужно было выманить. Собак у нас не было, самим соваться — дураков нет. Оставался только один вариант: захерачить в нору каким-нибудь боевым Знаком. Меч для этого не годился — он исполнял только рубящие удары.

Я выбирал между Ударом и Красным петухом. С большим отрывом победил последний, поскольку обещал, помимо вепря, ещё и иллюминацию. А что за охота без спецэффектов? Вот и я говорю…

Подняв меч, я навёл его острием на яму и вычертил в воздухе нужный Знак. Пламя загудело, пожирая воздух, и хлынуло вперёд. В его свете я на миг увидел вепря, лежащего на боку и тяжело дышащего, и у меня аж сердце ёкнуло. Да он же с медведя размером! Как такую херню земля вообще носит⁈

Огонь заслонил от меня вепря, зато я услышал визг, переходящий в рёв. И земля задрожала.

Я бросился в сторону, Земляна — в другую. Здравый смысл и обрывочные сведения из обычной, не магической охоты подсказывали, что стоять на пути несущегося вепря — такая себе идея.

Здоровенная туша ломилась между нами. Пока зверь не разбирал, кого убивать, он понял только, что малину попалили, и надо куда-то щемиться.

Земляна бросилась ему на правый фланг, выставив меч вперёд. Я со своей стороны исполнил Удар. Конечно, он не мог повредить такой здоровенной дуре, зато бросил вепря на меч Земляны, и, судя по рёву, пощекотало вепря неслабо.

Тем не менее, он, лишь ненадолго замедлившись, умчался дальше. Там красиво, с протормозом развернулся и замер, переводя взгляд пылающих багрянцем глаз с меня на Земляну.