Бедный предводитель дворянства так и не сообразил, что у него на глазах только что свершился акт книжного пиратства.

Я вырвался из дворянского гнезда ещё засветло и, вернувшись в трактир, обнаружил там Захара. Да не одного, а в компании.

— Владимир, ты глянь, кто тут! — воскликнул он.

Я улыбнулся, потому что встрече тоже был рад. Земляна поднялась из-за стола и, помявшись, позволила себя обнять. Даже обняла в ответ.

— Кости сдать пришла, — объяснила она. — Да амулетов посмотреть. А тут трубят на всех углах, что их сиятельство граф Давыдов приехал. Я и думаю — дай, загляну.

— Хорошо, что зашла! Покормили тебя?

— Нет, да я ж только что…

— Это непорядок. Фёдор! Ну ты чего, совсем мышей не ловишь? Дама скучает, не видишь, что ли?

— Сей момент, — отозвался Фёдор.

— То-то же, — кивнул я удовлетворённо и повернулся к Земляне.

Захар сидел рядом и не отрывал от девушки глаз.

— Чего глядишь? — одернула она.

— А что, нельзя?

— Можно. Смотреть смотри, руками не трогай. Вырву.

По лицу Земляны было понятно, что она не шутит. Захар заметно опечалился.

— Хочешь, по городу прогуляйся, — предложил я.

Земляна тебе не по зубам, конечно. Не дорос ты ещё до таких. Ну так она ведь не единственная девушка в Поречье.

Захар был парнем сообразительным. На что намекаю, понял сразу, и повеселел.

— А мы не прямо сейчас домой?

— Да не. Куда, на ночь глядя? Утром поедем.

— К утру вернусь, — пообещал Захар.

И испарился.

— Непостоянный у тебя кавалер, — заметил я.

Земляна фыркнула.

— На себя посмотри. Где ж их взять, постоянных? Да и то сказать, я сама — перекати-поле. Нынче здесь, завтра там.

— Тоже верно.

— А ты ведь парня не просто так отослал. — Земляна пристально смотрела на меня. — И не говори, что лишь для того, чтоб он на меня не пялился. Чтобы тебе не мешать тем же самым заниматься.

— Лишь для того.

— Врёшь!

— Вру.

— Эх. — Земляна поскучнела. — Мог бы и ещё поврать, не развалился бы! Тебе всё равно, а мне приятно… Ладно. Чего ты хотел?

— Спросить хотел. Знаки перемещения, которые ставят охотники. Ты каждый из них знаешь? Можешь разобрать, где чей?

— Конечно. Чай, в Ордене не первый день. А что?

— Да так. Не прогуляешься со мной до Оплота? Погода уж больно хорошая.

— Нет. Не прогуляюсь.

— Почему?

— Потому что жрать хочу! — Земляна придвинула к себе миску с похлёбкой, принесенную Фёдором. — То сам сказал — ешь, то теперь прогуливаться. На голодный желудок с барыньками своими гуляй.

Мы сидели в трактире до тех пор, пока Земляна не опустошила последнее блюдо. После этого переместились к Оплоту. Земляна, как всякий уважающий себя охотник высокого ранга, знак Перемещения сотворила без труда.

На улице между тем уже стемнело. Оказавшись в знакомой нуль-Т кабине в Цитадели, Земляна зажгла на ладони огонёк. Локальный такой Красный Петух. Бытовой, не опасный. Надо будет спросить, как она это исполняет, пригодится.

При свете огонька я осмотрел стены, испещрённые знаками. Моя фотографическая память, не подводившая ни разу, сработала и сейчас.

— Вот, — уверенно определил нужный знак я. — Чей это?

Земляна пригляделась. И вздохнула.

— Что?

— Теперь, считай, уже ничей.

— То есть?

— Этот знак Терентий чертил.

— Терентий?

Я не сразу вспомнил, кто это такой — всё же провёл в его компании не так много времени. Познакомиться толком не успел. А вспомнив, выругался.

Жизнь у мужика оказалась не очень длинной, зато смерть — запоминающейся.

Терентий — тот охотник, который предложил заюзать Знак, выдавленный на странной печной заслонке. Той, что я нашёл в избе колдуна. Проявление любознательности привело к тому, что Терентий разлетелся на тысячу кровавых ошмётков. Соответственно, предъявлять что-либо было некому. Повезло мужику — в каком-то смысле.

— Что? — спросила Земляна.

— Да ничего. Земля ему пуховиком.

— Рассказывай, — потребовала Земляна. — Я же вижу, что ты что-то скрываешь. Не ради прогулки меня сюда притащил. — Она демонстративно уселась на землю, прислонившись к стене кабины. — Пока не расскажешь — с места не тронусь! Ну?

Я рассудил, что хуже не будет. Из всех, с кем успел здесь познакомиться, Земляна — пожалуй, самая толковая. К тому же, это именно она сообщила мне о том, что охотники начали пропадать. А значит, и сама подозревает неладное.

Я уселся на пол рядом с Земляной и рассказал о пожаре в Ужиково. О том, как ко мне в усадьбу прибежал Сенька. О том, как мы с Захаром пошли на крыс, а нарвались на волкодлаков.

На протяжении рассказа Земляна всё больше мрачнела. Услышав о волкодлаках, а потом — о разрытых могилах, вовсе потемнела лицом. Обронила:

— Ого. А я-то надеялась, сказки это.

— Что?

— Что твари — вовсе не такие глупые, как мы думаем. Могилы-то, выходит, от вас защищали. Сделали всё, чтобы вы до них не добрались. Вместо крыс волкодлаков натравили. Только ты всё равно пробился. Упорный.

— Есть такое, — не стал спорить я.

— А Терентий, выходит…

Я развёл руками.

— С Терентия уже ничего не спросишь.

— Повезло ему.

— Да уж.

— Слушай, — задумался я. — Вот ты сказала — вместо крыс волкодлаков натравили. А почему их не натравили вместе с крысами?

— Как это?

— Ну, вот так. Если бы крысы и волкодлаки напали одновременно, не факт, что мы бы с тобой сейчас разговаривали.

— Так не бывает, — отмела Земляна. — Твари никогда не нападают вместе!

— Почему?

— Потому что… Э-э-э. — Тут Земляна впала в ступор. Потом решительно объявила: — Не нападают, и всё! Не бывает такого.

— А в справочнике об этом ни слова нет.

— Дак, и правильно, что нет! Для чего писать то, что и так все знают?

Действительно. Огонь — горячий, вода — мокрая, твари не нападают одновременно. Каждому младенцу это известно, на хрена писать?

— Владимир… — Земляна вдруг поёжилась.

— У?

— Ты вот сказал, что не разговаривали бы мы сейчас…

— Ну, да. Если бы меня волкодлаки порвали, как бы мы разговаривали?

Земляна, помолчав, придвинулась ко мне. Прижалась плечом.

Вот оно что.

Я её обнял.

— Только не думай, что я какая-то там… — приближая губы к моим, пробормотала Земляна.

— Вообще не об этом сейчас думаю.

То, что могло случиться в следующий момент, прервал заполошный крик. Вопили на улице. Женским голосом.

Мы с Земляной переглянулись. Вскочили на ноги и выбежали из будки.

По деревенской улице бежала женщина. Растрёпанная, простоволосая — платок от быстрого бега сбился на плечи.

— Беда! — голосила тётка. — Ой, беда-а-а!

Дорогу она определённо знала — неслась прямиком к Оплоту. Мы бросились за ней.

Ворвались в избу, когда тётка голосила уже внутри.

— Спасите, родненькие! Помогите, заступнички!

— Что у тебя? — Прохор поднял её с колен, заставил сесть на лавку. — Да не причитай, говори толком!

— Кабан, — простонала женщина. — Огроменный, страшный, как чёрт! Глазищи адским огнём горят, клычищи — во! У нас в деревне нынче — престольный праздник. Люди столы на улице поставили, сели, как полагается. А он из лесу как выскочит! Как понесётся! Кого не затоптал, тех клыками запорол. Мне повезло, под столом схоронилась. Кто уцелел — в избы попрятались. Выглянуть, и то боятся. А мне кричат — беги, Меланья, до охотников.

— Не кабан это, — сказал Прохор. — Вепрь. На вот, воды попей.

Черпнул деревянным ковшом из бочонка, стоящего в углу, воды, протянул ковш женщине. Увидел нас с Земляной. Обрадовался.

— Вовремя вы! Заказ возьмёте?

— Вдвоём-то — на Вепря? — хмыкнула Земляна. — Конечно, возьмём! Что нам стоит.

— Заступнички-и— и! — мгновенно распознав в её словах сарказм, взвыла женщина. — Родненькие-е-е! Смилуйтесь! — снова попыталась упасть на колени.