Киваю и спешу на улицу. Достаю из тачки здорового плюшевого медведя ростом с Карину, и несу его в дом.

─ Держи, ─ протягиваю игрушку девочке, но она почему-то мотает головой.

─ Он большой и тяжелый, ─ кривит губы вбок. ─ Пусть он посидит на диване, а я приду к нему, когда доем.

─ Конечно, он подождет тебя здесь, ─ кладу игрушку на диван, но когда возвращаю взгляд на Карину, ее уже нет в комнате.

─ Симпатичный, ─ задумчиво протягивает Катя. ─ И Юли был похожий, только белый. Ей медведя ты тоже подарил примерно в том же возрасте.

─ Я об этом даже не задумывался, ─ пожимаю плечами. ─ Но я помню, как она тогда ему обрадовалась.

─ Поэтому и Карине решил медведя подарить, ─ устало улыбается она. ─ Отложилось, видимо, в памяти, что маленькие девочки любят больших медведей.

─ Да я взял первое, что попалось на глаза, и все.

Так оно и было. Я не преследовал цель угодить девочке, да даже порадовать ее. Просто как отчет перед самим собой ─ подарок есть, можно забыть о ребенке еще на год.

─ Так и что? ─ спрашивает Катя. ─ Насчет Лизы что решил?

─ Я поговорю завтра с ней. Постараюсь убедить в необходимости лечения, ─ выдыхаю и всматриваюсь в глаза жены, которые сейчас кажутся пустыми.

─ Нет, не завтра. Сегодня, ─ возражает она. ─ Ты украл ребенка, Леш, и если мать решит заявить в органы, а она вполне может это сделать, то всем будет худо. Избавь меня хотя бы он разбирательств с полицией. Я пойду соучастницей, если сама не заявлю о том, что ты бесправно забрал девочку.

─ Да-да, ты права, Катюш, ─ вздыхаю я и поднимаюсь на ноги, заправляя рубашку в брюки. ─ Я сейчас заберу Карину и…

─ Зачем? ─ перебивает меня жена. ─ Меньше всего ей нужно слушать ваши разбирательства. Да и какой тогда смысл в том, что ты вообще ее забирал оттуда? Если мать вцепится в нее и не отдаст тебе больше? Ты уедешь, а ей снова достанется. Нет уж, раз вырвал ее из ада, то доводи дело до конца и с умом.

─ Но я ведь не могу ее оставить здесь. Ты ей в няньки не нанималась.

─ А вот об этом нужно было думать до того, как… ─ прерывается она на полуслове и качает головой. ─ Боже… Я уже со счета сбилась, сколько раз за сегодня я говорила эти слова. Но ты же и так все уже понял, зачем повторять? ─ поднимает на меня тяжелый взгляд и продолжает: ─ Все, Леш, хватит. Просто оставь девочку здесь и поезжай. Решай проблемы, пока они еще больше не разрослись. Разговор предстоит с Лизой трудный и, вероятно, долгий. Но Карина не беспомощная малышка. Она может просто просмотреть мультики, пока тебя не будет.

─ Ладно, ─ киваю одобрительно, хотя Катя и без меня уже все решила. ─ Я тогда поехал. Постараюсь вернуться поскорее.

─ Ага, ─ безучастно бросает она в ответ, поднимается с дивана и скрывается в кухне.

А я обуваюсь и выхожу из дома, оставляя жену с ребенком, который не нужен вообще никому. И еду на разговор с той, что семь лет назад испоганила своим необдуманным поступком жизнь сразу четырем людям ─ себе, мне, Кате и Карине. А я стал соучастником всего этого…

Алексей

Впервые за несколько лет мне придется сегодня разговаривать с Лизой. По сути, мы ведь с ней контактировали последний раз после рождения Карины.

Да и не было в этом необходимости. Я даже на дни рождения Карины дальше коридора не проходил и не смотрел, как они живут. У меня просто не было потребности в этом знании.

И, черт, его и сейчас нет. Я забрал Карину не потому, что воспылал к ней отцовскими чувствами. Просто хотел спасти ребенка, над которым издевается собственная мать. Да ее и матерью язык не поворачивается назвать. Тварь конченая.

А еще на душе так мерзко стало, будто я виноват в том, что обрек ребенка на такое существование. Но, твою мать, нет в этом моей вины, нет! Я не хотел заводить ребенка на стороне, не собирался и его растить. И как бы у меня тогда ни сносило крышу, я всегда предохранялся. Ответственность она не проявляется случайно, а заложена на подкорке.

И я бы мог себя винить за то, что дал жизнь, но не обеспечил достойного существования, если бы сам сказал Лизе рожать. Но нет же, нет! Я не собирался давать эту жизнь! И если бы эта безмозглая курица сообщила о своей беременности с самого начала, я бы силой затащил ее на аборт.

Но она поступила иначе, сообщила уже постфактум. Хитро, ничего не скажешь. Видно, с самого начала понимала, что я не позволю этому ребенку родиться, вот и создала удобную для нее ситуацию, чтобы шантажировать меня и выкачивать бабки.

Но, черт, как же это тупо! Зачем было обременять свою жизнь ребенком, которого она не хотела сама. Неужели желание легких денег настолько взяло верх?

Нет, я все равно ни хрена не понимаю. Не понимал тогда, а сейчас не понимаю тем более. Она не взяла квартиру в ипотеку, которую спокойно покрывала бы моими отступными. До сих пор ведь живет в съемной однушке. Не открыла какой-никакой маленький бизнес… Вообще ничего не сделала! Тупо все пропила!

Захожу в подъезд и стучусь в квартиру Лизы. Тишина.

Стучу еще раз, громче и настойчивее. Набухалась и спит, наверное.

─ Кто там? ─ слышу ее пьяный и раздраженный крик за дверью.

─ Это я, открывай, поговорить нужно.

─ Че, Карину притащил обратно? ─ снова раздается из квартиры, но теперь с насмешкой. ─ Забирай ее и вали. Сам воспитывай свою дочь.

─ Карина у меня дома, ─ раздраженно отвечаю. ─ Открой немедленно! Разговор есть.

Замок соседской двери щелкает, и из квартиры показывается девочка лет двенадцати. Стеснительно смотрит на меня и тихо спрашивает:

─ А вы к Карине, да?

Киваю.

Девочка делает шаг вперед и протягивает мне картонную коробку с конфетами, какие дарят детям на Новый год.

─ Я хотела поздравить Карину с днем рождения, но ее маме мне не открыла. Можете ей передать мой подарок?

─ Конечно, ─ беру подарок из рук девочки, и в этот же момент Лиза отмыкает дверь.

─ Скажите, что это от Саши. Спасибо, ─ тараторит девчушка и быстро скрывается в своей квартире.

─ Какой еще разговор у тебя? ─ заплетающимся языком спрашивает Лиза и смотрит на меня исподлобья косыми опухшими глазами.

─ Не в подъезде, ─ небрежно бросаю я и захожу в квартиру, захлопывая за собой дверь.

─ Это для Карины? Давай сюда, ─ бесцеремонно выхватывает у меня коробку и уносит куда-то.

─ Вот именно, это для Карины. Так что верни, я отвезу ей.

─ Да фиг! Нехрен ей сладости жрать. Зубы целее будут, ─ зло усмехается она из комнаты. ─ Ой, прости, ты ж теперь ее папашка. Вот и купишь ей конфеты, не обеднеешь. А эти мои.

Блевать от нее хочется. От той женщины, какой она была раньше, не осталось и следа. Мерзкая хабалка, которая выглядит не лучше бомжихи с вокзала.

Стиснув зубы, я снимаю ботинки и иду вглубь квартиры в поисках кухни. Носки мерзко прилипают к грязному полу. Лучше бы не разувался.

─ А ты куда идешь? Я тебя в дом не приглашала, ─ летит мне в спину.

─ Мне твое приглашение не нужно, ─ сухо бросаю в ответ и захожу в кухню.

Сажусь на табуретку и опираюсь руками на стол.

Твою ж мать, скатерть тоже липкая!

─ Вали давай, ─ тянет меня за рукав. ─ По твоей морде вижу, что ты мне хрень какую-то загонять собрался.

─ Сядь немедленно за стол, ─ угрожающе и по слогам произношу я. ─ Мы должны обсудить судьбу твоей дочери.

─ И твоей тоже, ─ зло усмехается и пренебрежительно смотрит на меня. ─ Ладно, поговорим. Если выпьешь со мной.

Разговор и так не обещал быть конструктивным. А будет совсем невменяемым.

─ Я не пью. Тем более, я за рулем.

─ Да мне насрать, ─ выплевывает. ─ Если тебе так важно поговорить, то пей. А нет ─ проваливай. Мне лично с тобой говорить не о чем.

─ Ладно, ─ соглашаюсь только для вида.

Она открывает шкафчик под раковиной, из которого тут же вываливается гора пустых бутылок. Ковыряется там минуту и достает бутылку какого-то дешманского алкоголя.