─ Да, жалел! Но это не могло продолжаться вечность! Ты же превратила нашу жизнь в сплошной траур! Только тебе же плохо было, да? А на мои проблемы тебе было совершенно насрать! Да какие там проблемы? Мы не могли даже время нормально вместе провести, просто поддержать друг друга! А секса у нас сколько месяцев не было, помнишь?

Он делает паузу, будто ждет от меня понимания, которого не будет.

Смотрит на меня шокированную меня со злостью, но медленно приходит в себя.

─ Прости, что накричал. Ты ведь не виновата ни в чем… ─ тяжело вздыхает и закрывает лицо ладонью. ─ Но я просто так больше не мог. Не выдержал, сорвался. Я не хотел этого, не собирался тебе изменять и не искал возможности. Но это все же произошло.

─ Минутой назад ты прямым тексом обвинил во всем меня, а теперь просишь прощения и говоришь, что я не виновата? ─ горько усмехаюсь я. ─ Ты хоть определись в своих показаниях.

─ Я не хотел тебя обвинять, прости. Просто пытался донести, что не одной тебе было тяжело. И если тебе необходимо мыло замкнуться в самой себе и быть неприкасаемой, то мне нужно было твое тепло и любовь. Нужна была близость. А вот тебе нет. Совсем.

─ Мне тоже нужно было твое тепло и поддержка. Но ты прав, не близость. Как можно вообще думать о сексе, когда на душе нескончаемая боль?

─ Кать… Это же длилось не месяц, и даже не два. То, что происходило с тобой, перешагнуло за рамки всех норм. Я хотел жить дальше, вернуться к прежней жизни. А ты нет. И я понимаю, ты не хотела секса, но мне он был необходим! И я говорил тебе об этом, но ничего не менялось. Что мне оставалось делать, застрелиться? ─ смотрит на меня с напряжением и давит свою злость. ─ Поэтому прошу тебя, не делай из меня корень зла. Не вини за то, что не смог больше держать себя в руках и сорвался.

─ Так сорвался, что с одного раза заделал ребенка? ─ горько усмехаюсь, потому что это больше похоже на сказку, чем на реальность.

─ Нет, не с одного. Но это длилось недолго, ─ вновь опускает взгляд и делает паузу. ─ Кать, я прекрасно понимал, что из-за этого могу тебя потерять. Поэтому решил закончить все поскорее и попросил ее уволиться. Она не была против. Согласилась с тем, что для всех так будет лучше.

Молча разглядываю деревянные узоры на столешнице и пытаюсь воспринять ту информацию, что на меня только что вывалил муж.

─ Кать, не молчи, ─ просит Леша и через стол тянет ко мне руку, но я свою одергиваю машинально.

─ Лучше сходи в гостиную и проверь, как там твоя дочь, ─ с трудом выдавливаю из себя последние слова. ─ А мне нужно немного побыть одной и подумать обо всем.

─ Хорошо, ─ кивает и уходит с кухни.

Его тяжелые шаги тревожным эхом отдают в груди и бьют по перепонкам. Закрываю лицо ладонями и тихо скулю, ныряя в пропасть отчаяния. Не могу поверить, что все это происходит со мной…

После моего выкидыша мы с Лешей всегда предохранялись. Я была очень дотошной в этом плане, потому что боялась новой беременности и не хотела снова испытывать судьбу.

Однако она все же внесла свои коррективы. Юля едва успела поступить в университет и съехать от нас, как вдруг я узнала о том, что беременна.

В тридцать восемь такого обычно не ждешь и не планируешь, ведь с возрастом и беременность протекает тяжелее, выше риск родить нездорового ребенка, да и роды могут быть с осложнениями.

Мне было страшно, когда я сделала тест. Но когда рассказала о беременности Леше, то будто камень с души упал. Он был очень рад этой новости, поддержал меня, заверяя, что все обязательно будет хорошо.

Возможно, в глубине души мы ждали, что это случится само собой. Потому что осознанно не могли уже принять такое решение. По крайней мере я, хранящая в своей памяти и душе боль от прошлой потери.

А теперь я сижу и не понимаю, что делать дальше. И это такая ирония… Я с таким трепетом ждала сегодняшнего дня, чтобы впервые увидеть уже сформированного человечка ─ нашего с Лешей ребенка на экране аппарата УЗИ. А вместо этого увидела его шестилетнюю дочь от другой женщины.

Я не знаю и не понимаю, что должна чувствовать сейчас, после такой новости. Логичной была бы боль от предательства, горечь, разочарование в муже и нашей семейной жизни… Умом я понимаю, что должно происходить сейчас со мной, но всего этого нет. Только шок оттого, что я совершенно не была готова к такому повороту.

И от этого я ощущаю себя потерянной и слабой. Что мне вообще делать сейчас? Устроить мужу истерику за то, что когда-то давно изменил мне и скрыл ребенка? Собрать шмотки и уйти в никуда, хлопнув дверью? Попытаться выставить из дома мужа вместе с его дочерью?

Я не хочу всего этого, только не сейчас. У меня просто нет сил на это.

Меня будто только что живьем препарировали и наблюдают за тем, что я теперь буду делать. Но я и сама не знаю. Но лежать на столе и просто ждать, пока отдам богу душу, точно не вариант.

Жаль ли мне девочку? Безумно. Я только ее увидела, а сердце уже было не на месте. И это не изменилось после того, что я узнала. Ребенок ведь не виноват, что рос без отца, а матери был не нужен. Вот только мне совсем неясно, почему тогда эта Лиза вообще решилась рожать? Слишком поздно узнала, или что? Или же изначально она была нормальной матерью, но потом что-то пошло не так?

Понимаю, что это странно, но сейчас меня больше волнует судьба девочки, а не моя собственная. Может, это просто попытка убежать от семейных проблем, которые мне в любом случае придется решать. Но не сейчас. Сейчас не хочу.

Однако есть еще один ребенок, о котором я сейчас должна думать ─ мой собственный ребенок, в моем животе. И мне в любом случае нужно съездить на УЗИ, только теперь это не будет радостным событием, в котором мы вместе с Лешей будем держаться за руки и с умилением смотреть на монитор аппарата. Теперь я не хочу ехать вместе с ним. Только не после открытия его многолетней тайны.

Но сегодня я уже не поеду. Нет ни моральных, ни физических сил. И ничего не изменится, если я отложу обследование на пару дней. К тому моменту я немного приду в себя и хотя бы буду понимать, что вообще происходит.

─ Она уснула, ─ тихо отзывается Леша, вырывая меня из размышлений.

─ Телевизор ей выключил? ─ на автомате спрашиваю я.

Прямо флешбэки из прошлого. Когда Юля была маленькой, то частенько засыпала днем под мультики. Леша мог подойти, укрыть ее пледом, но телевизор никогда не выключал, мотивируя тем, что это только ее разбудит.

А я вечно спорила с ним на эту тему, пыталась донести, что резкие звуки могут разбудить дочь. И вроде бы он в итоге согласился со мной, ну или просто устал спорить. Но телевизор все равно выключал через раз.

─ Нет, не выключил, ─ отвечает он и занимает прежнее место за столом.

Ну вот. До сих пор ничего не изменилось.

─ Как знаешь, ─ пожимаю плечами и остаюсь на своем месте, потому что сон чужого ребенка волновать меня не должен.

─ У тебя появились еще какие-то вопросы ко мне? ─ спрашивает муж.

─ Да их миллион! Но, может, ты сам мне что-то хочешь сказать?

─ Я люблю тебя, Кать, очень сильно, ─ отвечает с легкой и грустной улыбкой. ─ Всегда любил и буду любить. Я совершил ужасную ошибку и понимал, что если ты узнаешь, то это будет конец. Я не хотел терять тебя, разрушать семью. И сейчас не хочу этого.

─ Шесть долгих лет ты скрывал свою дочь от другой женщины, ─ мотаю головой. ─ Почему тогда сейчас решил открыть мне правду, если понимал, чем все может обернуться? И не просто рассказал. Ты привел своего ребенка в наш дом!

─ Я хотел сохранить эту тайну навсегда, ─ муж нервно трет переносицу и добивает: ─ Но ее мать слетела с катушек и больше не может воспитывать мою дочь. Поэтому девочка теперь будет жить с нами.

─ Ты это сейчас серьезно? ─ шокировано шепчу я.

В моей едва соображающей голове даже мысли не было, что именно для этого он ее сюда привел. А теперь просто ставит перед фактом.

─ Абсолютно, ─ отвечает твердо. ─ Только успокойся и не нервничай, тебе надо беречь себя.