— Уголовного преследования и конфискации? — предположил Романов.

— Нет, этого боятся теневые предприниматели и торговые работники, а у партийцев самый большой страх это исключение из партии, согласитесь…

— Наверно вы правы…

— Вот и надо зайти с этой стороны. Комитет партийного контроля нам в помощь.

Штаб-квартира ЦРУ, Ленгли, штат Вирджиния

Директор Уильям Кейси вызвал к себе начальника русского отдела Пола Макконахи и наорал на него так, что слышно было в приемной. Две секретарши многозначительно перемигивались — в таком взвинченном состоянии они ни разу до этого своего шефа не видели.

— И без результата не возвращайся, — было сказано на дорожку Полу, но уже с более сдержанными интонациями.

Макконахи вернулся на свой третий этаж, вызвал троих своих непосредственных заместителей и в свою очередь дал волю эмоциям.

— Джон, — обратился он к заму по аналитике, который пришел из военной разведки, — что за дерьмо от вас непрерывно течет? Кто составляет эти липовые справки и прогнозы, ни один их которых не сбывается даже наполовину?

Джон, здоровенный рыжий парень откровенно деревенского вида, стоял навытяжку и не пытался что-либо возразить. Тогда Кейси переключился на Энтони, начальника технической службы.

— А ты чего ухмыляешься? Твое ведомство, Энтони, не лучше ни на дюйм. Все последние записи разговоров из России признаны фейками. Все! Вообще!! Как такое может быть — КГБ вам сдаивает ложную информацию, а вы кормите ей наше руководство.

— И ты, Кевин, не очень радуйся, — обратился он в заключение к маленькому лысому человечку, начальнику оперативного сектора, — есть прокол и по твоей части, но об этом потом.

— Шеф, — наконец увидел паузу в потоке оскорблений начальства Джон, — может быть объяснишь, что конкретно случилось? Криком делу не поможешь…

— Окей, — Пол как будто сдулся, как проколотый воздушный шарик и перешел на деловой тон. — Из источников, заслуживающих полного доверия — слышите, полного!

— Они мимо нашего отдела прошли, эти источники? — решился уточнить Энтони.

— Угадал, — зло посмотрел на него Пол, — и я не знаю, что это за источники, но за них поручился наш биг-босс, стало известно о секретном совещании большинства руководителей республик Советов. На котором приняли решение об устранении из власти нынешнего лидера Романова. И о котором мы, русская служба, ничего не знаем — а это ведь дело государственной важности. Вместо этого вы кормите начальство записями о мифических успехах русских на ракетном поприще и о том, как удачно у них прошло размежевание на Кавказе.

— Русские действительно неплохо продвинулись в космосе, их новая ракета Энергия это большой шаг вперед, — осмелился возразить Энтони. — Да и на Кавказе у них все прошло практически без проблем.

— Может быть, — буркнул Пол, — но где данные про совещание в Кишиневе? Это же прямой аналог 1964 года получается, когда скинули Хрущева — руководство должно быть в курсе таких дел.

— Виноваты, сэр, — четко ответил Энтони, — наверно прошляпили, сэр. Сделаем все возможное, чтобы исправить ситуацию, сэр. В ближайшее время.

— Ладно, — смягчился Макконахи, — исправляйте. Срок неделя. Время пошло. А теперь главное… оно в основном касается тебя, Кевин, но и вы тоже послушайте.

Все три зама уселись на стулья вокруг стола начальства и обратились в слух.

— У нас завелся крот, — выдал Пол главное из того, что услышал сегодня. — Причем информация льется в основном из русского сектора. Как из Ниагарского водопада — с таким же напором.

— И как это выяснилось, шеф? — уточнил Кевин.

— Наш человек в Кремле случайно увидел сводку, которую каждый день передает Романову ведомство Примакова…

— Медведь или Огородник? — справился Энтони, который не терпел неточностей.

— Ни тот, и ни этот — оставим его псевдоним неизвестным… пока, — ответил Пол, — так вот, этот человек своими глазами увидел план мероприятий нашего сектора на следующий квартал. Который ты, Энтони, приносил мне на подпись неделю назад. Вот фотография, убедитесь сами…

И он выкинул на стол маленькое подслеповатое фото, на котором тем не менее на фоне эмблемы со щитом и мечом явственно читались первые четыре пункта плана оперативных мероприятий русского сектора ЦРУ на первый квартал 1986 года.

— Вроде не подделка, — неуверенно сказал Энтони, — только последний пункт не совпадает с нашим.

— Вот от него и пляшите, — потребовал Пол. — Наверняка этот план правили неоднократно, в каком-то из вариантов должно быть так… да что я тебе объясняю, сам наверно все понял…

— Понял, шеф, — отозвался он, — готов приступить к нейтрализации проблемы.

— Приступай, — милостиво согласился Пол, — все свободны… кроме Джона.

Заместители собрали свои записи и очистили кабинет, а начальник аналитического сектора Джон, высокий рыжий парень, предками которого были ирландцы из Дублина, остался сидеть на месте.

— Вот что, Джон, — и начальник вытащил из ящика стола небольшую папочку с логотипом CIA, — я тут на досуге ознакомился с твоим личным творчеством на русскую тему… и вот какие у меня возникли вопросы…

И тут он сделал паузу, достойную актеров МХАТа времен Станиславского и Немировича-Данченко. Джон спокойно перенес это, нервы у него были железные.

— Ты и вправду считаешь Романова лучшим руководителем Советов с американской точки зрения?

— Да, на самом деле я так считаю, — медленно ответил он, уставившись перед собой в дубовую столешницу.

— Потрудись пояснить свою точку зрения, — быстро сказал ему начальник, — а то я ни черта из твоей аналитики не понял.

— Окей, — вздохнул Джон и начал пояснения, — для начала вопрос можно?

— Валяй, — милостиво разрешил шеф.

— Когда, по-вашему, у Штатов были самые лучшие отношения с Россией?

— Что, включая досоветский период? — задал встречный вопрос Пол.

— Можно и его затронуть, хотя я в основном про период после 17 года.

— Хм… — задумался шеф, — так сразу и не скажешь… ну, к примеру, во время войны за независимость они нас поддержали, это похвально. И во время Второй мировой мы тоже союзниками были и очень неплохо сотрудничали.

— Я бы к этому списку добавил разрядку, — спокойно продолжил Джон, — с 71 примерно года, с Никсона, и до 76-го, когда Картер начал свой поход за права человека.

— Ну допустим, — согласился Пол, — и что дальше? Если ты спросишь, что там за люди рулили Россией в эти времена, то я отвечу — царица Екатерина, Иосиф Сталин и Леонид Брежнев. Общего между ними ничего не вижу…

— И все же общее между этими людьми имеется, — сообщил Джон, — все они были сильными лидерами, все получили власть после серьезной борьбы с соперниками, все ушли с трона только после смерти.

— Экая же невидаль, — усмехнулся начальник, демонстрируя неплохое знание истории, — в России не в результате собственной кончины уходили из власти считаные единицы. Петр 3-й, Павел 1-й да Николай 2-й за двести с лишним лет.

— Хрущева еще забыли, шеф, — напомнил Джон, — не так уж и мало, где-то четверть.

— Я понял твою мысль, — Пол отличался быстротой соображения, впрочем в ЦРУ других и не держали, — Романов становится в одну линейку с Екатериной, Сталиным и Брежневым. И поэтому он хорош для нас. Только ты забываешь одну простую истину…

— Какую, шеф? — выразил готовность вникать в глубины начальственной мудрости Пол.

— У русских есть такая поговорка — «у соседа корова сдохла, мелочь, а приятно». Мы с ними играем в игру с нулевой суммой, каждый успех противника означает наше поражение. И наоборот. Любые неурядицы у русских идут нам на пользу.

— А вот с этим я готов поспорить, причем предметно, — Джон поудобнее устроился на стуле и приготовился к спору после отмашки начальника.

— Ну давай, — тот посмотрел на часы, — поспорим. Только недолго, через десять минут у меня важная встреча.