— Вверенная мне в/ч 04061 или сокращенно «Бархан», — начал рапортовать тот, — проводит микробиологические исследования на образцах животного мира.

— Сибирскую язву изучаете? — мигом среагировал генсек.

— В основном ее, товарищ Романов, — доложил полковник, — но не только.

— Закрыть бы все это надо было давно… — задумчиво высказал свои мысли вслух Романов, полковник при этом аж похолодел, — но ладно, не время сейчас. А остальные две части что делают?

— Аральск-6 «Чайка» и Аральск-8 «Березка», — продолжил полковник, — относятся к РВСН, они отслеживают полет и падение ракет, запущенных с полигона «Карустин Яр». А также помогают товарищам с Байконура в поисково-спасательных операциях.

— Понятно, — задумчиво отвечал Романов, — а это вот и есть ваша телестудия? — с удивлением воззрился он на бетонный куб с массивной железной дверью.

— Так точно, Григорий Васильевич, — вытянулся во фронт Симонов, — в целях максимальной защиты от непредвиденных случаев его принято было расположить под землей.

— Ну ведите, — хмыкнул генсек, и они гуськом спустились по винтовой лестнице на два этажа.

Здесь взорам спустившихся открылся довольно солидных размеров зал, где с одной стороны сидели операторы перед экранами локаторов, а с другой стояли телекамеры и осветительные приборы.

— А зачем вообще здесь телестудия? — задал логичный вопрос Романов, — не подскажете?

— Создана в соответствии с приказом верховного главнокомандующего в октябре 1962 года.

— Это кто ж у нас тогда был главнокомандующим? — задумался Романов, — Никита Сергеевич что ли?

— Так точно, товарищ Хрущев!

— А октябрь 62-го это, если не ошибаюсь, пик Карибского кризиса, — продолжил Романов, — ну в целом понятно… давайте начинать.

Вокруг него засуетились два лейтенанта, один расчехлил и включил в сеть огромную телекамеру, а второй усадил генсека за стол в дальнем углу помещения и установил рядом три софита.

— Григорий Васильевич, сдвиньтесь чуть влево, — просительным тоном сказал этот второй лейтенант, — голову немного направо поверните… хорошо… мы готовы к трансляции — скомандуйте, когда начинать.

— А что, — спросил Романов у Кунаева, — это прямо в эфир пойдет, без записи?

— Обычная практика, — ответил тот, — сначала все же запись, потом просмотр и редактура, и только тогда уже в эфир. Но в связи с чрезвычайными событиями… нужно только ваше прямое указание — тогда эфир будет прямой.

— Я даю такое указание, — махнул рукой Романов, — некогда редактурой заниматься. Начинайте трансляцию по счету три, — обернулся он к лейтенанту и начал отсчет, — раз-два-три…

На камере зажглась красная лампочка, второй лейтенант взял в фокус генсека, передача началась…

— Дорогие соотечественники, — так начал свою речь Романов, вклинившись в повседневную жизнь советских людей между футбольным матчем «Кайрат-Динамо Минск» и программой Время, — я обращаюсь к вам в связи со сложившейся чрезвычайной ситуацией в некоторых регионах Казахской республики. Сегодня, 5 сентября 1985 года в трех городах Казахстана начались несанкционированные митинги, сопровождавшиеся националистическими лозунгами, грабежами и поджогами советских учреждений власти. Имеются человеческие жертвы, инфраструктуре этих городов причинен значительный материальный ущерб. В связи с этими событиями я, как главнокомандующий войсками СССР, объявляю военное положение на всей территории Казахстана. Въезд-выезд в города Новый Узень, Алма-Ата и Чимкент временно запрещается. Во всем Казахстане объявляется комендантский час с двадцати часов вечера до восьми часов утра — передвижение в это время суток любым лицам, кроме уполномоченных, запрещается. Обращаюсь ко всем участникам незаконных выступлений — возвращайтесь в свои дома, к родным, к женам, к детям. К тем, кто прекратит участие в митингах и преступных действиях сегодня до двадцати двух ноль-ноль, никаких мер воздействия принято не будет. Все остальные понесут наказание в строгом соответствии с советскими законами.

Спутник мчится по орбите

Красная лампочка на камере погасла, лейтенант сообщил, что все прошло успешно и картинка полностью передана в центр по спутниковой системе Орбита.

— А что там с Энергией? — вспомнил о сегодняшних проблемах Романов.

— С Энергией все нормально, — бодро доложил Примаков, — все три ступени отработали штатно, полезная нагрузка вышла на расчетную орбиту.

— Кстати, а что там за полезная нагрузка? Я ведь Бушу с коллегами дезу скормил — там совсем не блок орбитальной станции, верно?

— Совершенно верно, Григорий Васильевич, — тут же откликнулся Примаков, — там было пристыковано изделие с шифром «Скиф-ДМ».

— И что это такое? — поморщился Романов, — можно попонятнее объяснить?

— Боевая орбитальная лазерная платформа, — отрапортовал Примаков, — с газодинамическим лазером мощностью в 100 киловатт.

— Американские спутники сбивать собираетесь? — уточнил Романов.

— Так точно… и не только американские. Но официально эта нагрузка называется «массогабаритный макет спутника», 80 тонн он весит, этот макет.

— Немало, — согласился генсек, а потом продолжил неожиданно, — надо бы прикрыть эту тему — спутники вероятного противника нам не придется сбивать в ближайшие 50 лет, уж поверьте моим источникам. Однако, давайте ближе к теме волнений…

Начальник полигона Симонов тут же подскочил к группе высокого начальства и предложил пройти в центр связи воинской части «Березка».

— Оттуда можно связаться с любым абонентом на территории СССР, — заверил он, — да и за пределами СССР тоже кое-с-кем можно…

Идти было недалеко, Аральск вообще небольшой населенный пункт. Глаз Романова зацепился за железную конструкцию, торчащую из песка.

— Это ходовая рубка корабля? — спросил он у Симонова.

— Так точно, — отрапортовал тот, — раньше же здесь Аральское море было… еще двадцать лет назад оно плескалось вот на этом месте, где мы сейчас идем.

— И что случилось за эти двадцать лет? — спросил генсек.

— Активный отбор воды из Амударьи и Сырдарьи, двух рек, которые всегда питали Арал, — ответил Симонов, — в результате сейчас площадь моря упала почти вдвое, с 68 тысяч квадратных километров до 38. И этот процесс не останавливается — есть мнение, что в следующие двадцать лет тут воды совсем не останется.

— Это печально, — буркнул Романов, — но займемся Аральским морем как-нибудь в другой раз, а сейчас более важные дела есть.

Узел связи в/ч Березка представлял собой взбудораженный улей — тут говорили и кричали, казалось, абсолютно все его обитатели.

— Товарищ Симонов, — укоризненно сказал Романов, — потрудитесь наладить дисциплину.

Когда воцарилась тишина, прерываемая только механическими звуками принтеров и телеграфов, Романов прошел в отдельную комнату, куда указал путь здешний начальник. Там стоял персональный компьютер, на экран которого непрерывно выплевывались события ленты ТАСС.

— Это связь с информационными агентствами, — доложил начальник.

— Я вижу тут только одно информационное агентство, — недовольно ответил Романов, — которое ТАСС называется.

— Переключатель здесь, — спокойно указал на коробочку с тумблерами начальник, — можно выбрать Агентство печати Новости (и на экране поползла немного другая лента), а можно и иностранные новости подключить (и кириллица сменилась латинскими буквами Рейтерс).

— Очень хорошо, — оживился Романов, — и что же ваш Рейтерс говорит? По нашим вопросам, конечно…

По команде начальника тут же подошел офицер-переводчик, который тут же начал транслировать сообщения Рейтерс в прямом эфире.

— Волнения в городах Казахстана набирают обороты, — начал он, — на улицах Нового Узеня находятся более десяти тысяч граждан. Наш корреспондент сообщает из Алма-Аты, что в столице введен комендантский час, что не останавливает протестующих. В руках у манифестантов появляются лозунги, самым популярным из них является «Русские — вон из Казахстана».