«Я уже принадлежу ему. Он уйдёт — я умру, от меня ничего не останется».

Стены начали давить, воздуха не хватало, паника овладела ею. Аня выбралась из туалета и заплетаясь побежала к выходу, расталкивая всех на пути. Холодный ветер ударил в лицо, она свернула направо и побрела вверх по улице, жадно вдыхая. За углом замаячил значок метро, она поплыла к нему как к спасительному маяку.

— Аня! Стой! — закричал кто-то сзади и рванул за локти кругом. — Я искал тебя по всему клубу. Ты где была? Куда ты идёшь?

Святослав держал её за руки и пытался разглядеть глаза, которые она не поднимала.

— Тебе плохо? — спросил он.

Аня помотала головой.

— Что произошло? Прости, я задержался. Ты обижаешься?

Она не ответила.

— В чём дело? — Святослав встряхнул за плечи, заставляя запрокинуть голову. Аня зажмурилась, чтоб не видеть его лица.

— Это не моё, — она указала в сторону клуба, потом подняла сумочку. — И это не моё. Я хочу домой.

— Объясни нормально, что произошло? — потребовал он.

— Пожалуйста, отпусти меня. Я хочу уйти.

Он держал её ещё минуту. А после дотащил до машины телохранителя, сунул на заднее сидение и с силой захлопнул дверь.

Когда они завернули за угол, Гена предложил Ане платок, но она отказалась за ненадобностью. Сжав до боли в горле челюсть, она смотрела сквозь город, такой фальшивый и чёрный.

Аня не с первого раза попала ключом в замок. Шатаясь, вошла в коридор квартиры и сбросила туфли.

— Так рано? — из комнаты показалась мама и всплеснула руками. — Какая ты нарядная! Знаешь, звонила бабушка, она совершенно не против ваших отношений со Святославом.

— Забудьте, — хриплым голосом ответила Аня и потащилась в свою комнату.

— Что случилось?

Встревоженная мама вошла следом. Аня упала на сложённый диван лицом к спинке.

— Потом, — только и смогла сказать она.

— Он что-то сделал?

— Нет. Я хочу побыть одна.

Невыплаканные слёзы отравили кровь. Всю ночь Аню тошнило, а к утру поднялась температура.

Аню лихорадило два дня, она или спала, или лежала, глядя в стену. Температура была невысокая, но самочувствие паршивое, потому мама вызвала врача из поликлиники, тот выписал лекарства, которые не помогали. От жара у Ани появлялись тревожные сны и бред: ей снилось, что она рядом со Святославом, но в тот же миг их разделяла полоса, словно кто-то мазнул чернилами. Чудилось, что он сидит на стуле рядом. Она вскакивала с постели и обнаруживала себя в пустой тёмной комнате. Пару раз просыпалась, задыхаясь от слёз.

На третий день лихорадка отступила. Тоска же надолго поселилась в сердце, может, и навсегда.

— Анечка, — сказала мама, — боль никуда не денется, чтоб она ушла, нужно отвлечься, а не запирать себя в комнате. Давай закажем пиццу, посмотрим какой-нибудь фильм? Ты ничего не ела два дня. Всё! Хватит страдать романтизмом!

Аня кивнула, поплотнее кутаясь в плед. Через час мама позвала на кухню, где уже накрыла стол и включила старую комедию. После еды, действительно, стало немного легче, фильм помог целых полтора часа не думать о прошедшем воскресенье. Почти. Этому мешала коробка с фруктами на подоконнике.

Вернувшись в свою комнату, Аня достала из сумочки телефон. За время бездействия аппарат отключился. Дрожащими руками она вставляла в смартфон зарядное устройство, потом ждала загрузки, слушая тревожно бьющееся сердце.

Святослав звонил ей трижды, вчера вечером в последний раз.

Аня взметнулась: «Перезвони! Скажи, что ты идиотка. Просто дура набитая!”

Она металась по комнате словно кошка по тесной клетке, которую тащат к реке топить.

«Объяснись! Попроси прощения!» — орал внутренний голос. И вот палец был уже занесен над кнопкой вызова, как что-то удержало руку на весу.

«А дальше? Думаешь, истерика на ровном добавляет тебе очков? Ведь он увидел, какая ты неуравновешенная, не смогла справиться с лёгким стресс-тестом. Свят не из тех, кто будет тратить время на уговоры сопливой девчонки», — думала Аня, глядя, как гаснет экран. — «Если в этот раз обойдётся, если он примет обратно, то что потом? Какое у них будущее? В один ужасный день появится другая, не такая наивная и упрямая, из богатой семьи. А я? Макс говорил, что Свят теперь никогда меня не отпустит, станет держать рядом как хранителя тайны, следить за каждым шагом. И я буду вынуждена наблюдать за его счастливой жизнью с очередной пассией со стороны. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет.»

— Нет! — громко вскрикнула она, отбрасывая от себя телефон. — Лучше я буду никем — безразличным свидетелем. Боже! Я слушаюсь психопата и стерву!

Аня застонала и упала на диван, спрятав лицо в ладонях. Она приняла решение, дело осталось за невозможным — избавиться от чувств, которые пустили корни.

На следующий день она вышла из дома в шесть утра. Аня видела из окна, что машина Гены по-прежнему дежурит во дворе, приезжал телохранитель обыкновенно к часам семи. Она смогла улизнуть по своим делам без слежки.

Аня добежала до метро, где просидела до открытия поликлиники, а после отправилась к участковому терапевту — уговаривать выдать справку. Николаевой не слишком хотелось ездить на пары, ведь слабость давала о себе знать. Можно хоть ненадолго забыться влившись в привычную рутину, загрузив голову другой информацией.

Доктор поворчал, мол едва ли организм справился с вирусом за три дня, но всё же выписал справку и освобождение от физкультуры.

После поликлиники Аня поехала к Кристине — вернуть одолженную сумочку и забрать свои вещи. Добираться до подруги на общественном транспорте пришлось долго с тремя пересадками, включая переход на диаметр, а после десять минут идти.

Кристина встретила у ворот жилого комплекса. Она имела утомлённый вид, украдкой зевая, почёсывала голову под плотной вязаной шапкой — сегодня девушка была без парика.

— Ну? — позабыв о приветствии, первым делом спросила она, когда Аня подошла близко. — Какая-то ты…

— Поговорим дома?

— Ладно. — Крис пожала плечами и приложила карту к двери.

Они в молчании поднялись в квартиру и только сидя на кухне с кружкой чая, Аня начала говорить.

— Всё кончено.

— В смысле? — подскочила на месте Кристина.

— Я ушла. Не могу так.

— Ты офигела? — напустилась на неё подруга.

— Чё это?

— Я ушам своим не верю! Как? Как ты могла его упустить?!

— Там многое произошло…

— Понятно.

Кристина схватила телефон и начала листать приложение доставки продуктов.

— Что ты делаешь? — спросила Аня, косясь на экран.

— Заказываю антидепрессанты, разговор обещает быть долгим.

Через десять минут курьер принёс в квартиру пакет, набитый мороженым, чипсами(из категории продуктов для правильного питания), фруктами и минеральной водой.

Девочки расположились на полу в комнате Крис, включив на фоне тихую музыку. Аня выбрала себе шоколадное мороженое с карамелью, оставив несколько видов сорбетов на потом. Запустив ложку в стакан, она начала рассказ о событиях того дня, начиная с выхода из квартиры. Кристина слушала внимательно, иногда вставляя восклицания: «Да ладно?» и «Жесть!». Аня чувствовала, что не сможет поделиться произошедшим с Катей и Викой — лучшие подруги не поймут. С Крис оказалось легко: душевная смута и горечь, вытягивалась ровной нитью, даруя голове небольшое облегчение.

— Вот, как-то так, — закончила свой рассказ Аня, соскребая со дна стаканчика топинг.

— Не знаю… — протянула Кристина, потягивая «мохито» — минеральную воду с лимоном и мятой. — Нет. Свят совсем не такой.

— Однако факты говорят о другом, — Николаева поёрзала на месте.

— Ерунда какая-то получается. Просто… Кхм… Был бы он таким, летом бы меня не выгнал. Понимаешь?

Аня пожала плечами:

— А бывшая? Она знает его дольше, чем мы. Ближе, чем мы…

— Врёт! — уверенно вскрикнула Кристина, разогнав горечь от последней фразы. — Гонит — сто процентов! Она, наверное, сама в него втюрилась, а он её прокатил. Она мстит!