— Стольких сгубил, а сам за жизнь цепляешься? — Святославу захотелось сплюнуть себе под ноги.

— Да, имею такую слабость. По рукам?

— Нет. Я не верю тому, кто пытался меня убить.

— Кто? Я? — Тамаш расхохотался. — Зачем мне это? Ты нужен живой и здоровый. Я проверял тебя, и только.

— Ничего себе: сначала лишил сил и наслал отморозков, а потом полтергейст и ходячий труп.

— Прости старику эту выходку, я должен был узнать твой предел. Честно сказать, не люблю возиться со слабаками.

— И как?

— Предела нет, — ухмыльнулся старик.

— Превосходно, — сказал Вишневский поднимаясь.

— Погоди, — остановил Тамаш, — Понимаю, молодость горяча.

Свят скептически глянул на своё потрёпанное отражение в трюмо. Колдун заговорил:

— Если мы, тёмные, до сих пор существуем, значит, миру это нужно. Волки тоже вызывают у людей панический страх, но они служат лесу. Также и мы.

— Звери убивают для пропитания…

Тамаш перебил его:

— Да, волки очищают лес от старых, больных и слабых. Не думай, что видишь пред собой маньяка.

— А кого? Эти люди виноваты в том, что тебе захотелось пожить чуть дольше?

— Именно. Мне нужнее, и я готов прямо сейчас дать руку на отсечение, если ты ни разу не поступал так же.

Вишневский, который медленно отходил к двери, вдруг замер, будто наткнулся на стекло.

— Думаешь, пострадали невинные люди? Я ведь не так просто упомянул заповеди: парень был адски алчен и скуп, певичка тщеславна, мечтала о славе, а другие должны стать ресурсом.

Свят словил себя на том, что мысленно соглашается с Тамашем.

— А Ира? — спросил он. — Где она успела нагрешить?

— О, та девчонка хуже всех! Мечтала подчинять других своей воле. Любовь нельзя создать, о чём я ей честно сказал, можно только принудить. Её устроил такой расклад. Да уж, существо великой морали! Они загадывали желания, я призывал духа — простая сделка. Тёмные честнее любого человека — мы про себя всё знаем. Так что подумай хорошенько над моим предложением — сейчас решается судьба многих.

Свят глядел на морщинистую руку и ощущал, как на левом боку холодеет пистолет. Он метнул взгляд на пулевое отверстие на стекле, потом на синие бутылки. Стоит ли жизнь четырёх жизни одного? Стоит ли мимолётное желание вечного небытия? Стоит ли возрождать то, что должно быть мертво?

В доме раздался выстрел. Эрман, скрывающийся за валуном практически у самого забора, посмотрел в прицел и увидел, как Свят быстрым шагом идёт прочь со двора. Наниматель вылетел за ворота и стал рассеянно озираться. Марк помахал ему рукой, подзывая к себе.

— Пристрелил? — спросил он, глядя, как Вишневский буравит взглядом полосу леса за болотом.

Ведун задумчиво ответил:

— Судьба решена.

Где-то на другом конце земли шла гроза. Молния разорвала небо, мощный раскат грома прозвучал как выстрел и разбудил девушку, которая уже давно не видела спокойных снов. Несмотря на глубокую ночь и чудовищную усталость, она больше не уснёт, будет до утра бродить по крохотной комнате, пытаясь понять, почему восточный дождь поёт тревожную песню.