– Я за Свету испугалась, Яша, она же такая ещё маленькая. Ей-то за что?

– Глупенькая, мы живы, и дочка жива. Подумай, сколько детей сегодня погибло. Валя, ну ты же взрослая, опомнись. Давай, девочка моя, мобилизуйся. Это землетрясение, это стихия. Я честно подумал, что началась атомная война. Да, будет много жертв, конечно, очень жаль. И мы могли погибнуть. Но это один город, сёла. Страна наша большая, справимся. Всё, Валя, я пошёл, и слушать мой приказ: не паниковать.

Только посапывающий ребёнок заставлял Валентину держать себя в руках. Мозг не хотел осознавать происходящего. Она отказывалась верить, неужели все вокруг погибли? Они одни остались? Выживут ли они? Что, весь город мёртвый? Гнать, гнать от себя все эти мысли. Сейчас придёт Яша, всё объяснит, расскажет, что делать дальше. Он всё знает, они не погибнут. Наверное.

Время перестало существовать. Казалось, прошла вечность. Валя понимала, что должно быть утро, но вокруг было темно. Клубы пыли рухнувших домов поднялись вверх, не давая проникнуть наступившему дню. Наконец-то, пришёл Яков с Гердой.

– Вот, я вам принёс воды и немного печенья. Ребята поделились. Попей, Валя. Возьми Светланке пару яблок, наощупь нашёл.

– Что там, Яша? Что, всё плохо?

– Плохо – не то слово. Но живые есть. Некоторые люди спали во дворах, на топчанах. Вот они и остались. Есть раненые. Мы там команду собрали – человек сорок. Обходим, откапываем голыми руками. Там женщины, дети. Так что я к вам ненадолго. Валя, там паника, надо мобилизовать их. А то бегают, кричат, как стадо. Родная, терпи, тебе не привыкать. Ты же сама фронт прошла. Всё видела. Не расклеивайся, прошу тебя. Я вам обязательно поесть принесу. Надо до центра дойти. Там магазины, разгребём, людей накормим. Улицы все завалены – пройти трудно. Мне бы до штаба добраться, но это нереально. Пыль сядет – видно будет, потом и разберёмся. Помощь обязательно придёт. Я уверен, в Москве уже знают. Всё, Валюша, родная, береги Светочку.

Светланка проснулась, начала хныкать. Ребёнок не понял происходящего.

– Мама, мама, а где наш дом? Где папа? Где Гела? – букву «р» девочка ещё не выговаривала.

– Всё хорошо, моя родная. Вот, попей водички, папа тебе ещё печенья принёс и яблочки, вкусные, сладкие. Нам надо ещё здесь побыть. Домой нельзя, Светочка, там плохо. И на улице тоже плохо. А наш папа придёт и отведёт нас в другой, хороший дом. А пока мы тут полежим, я тебе сказочки буду рассказывать. А ты слушай и печеньки кушай.

Яков пришёл часа через три. Он с Гердой заполз к ним под топчан.

– Всё хорошо, девчонки мои. Насколько может быть хорошо. Сейчас мы завяжем лицо тряпками, чтобы меньше пылью дышать, пыли ещё очень много. Валя, Свету укутай одеялом. Я её сам возьму. Иди за мной, я нашёл дом, он в центре.

– Яша, я боюсь, а если он тоже обвалится. Откуда ты знаешь, может, ещё трясти будет?

– Валя, это на время. Там есть всё – вода, вещи, мебель. Вы там посидите, а я во дворе оборудую что-то вроде палатки. Сколько ты ещё сможешь пролежать с ребёнком под топчаном? Тут и сесть нельзя. А ребёнок? Ей походить, побегать надо. Не бойся, мы туда людей уже отвели. Всем вместе нам будет легче. Мы обязательно найдём выход, как-то продержимся. Пойдёмте, родные мои, я беру Свету, а ты держись за поводок Герды. Дай мне мою Светульку. Доча, иди к своему папке, не бойся, моя кроха, всё хорошо, мы с тобой.

Светланка, завёрнутая в одеяло, притихла. Девочка ничего не понимала – зачем они тут, что, вообще, это? Детский ум не мог воспринимать эту трагедию. Для ребёнка мать с отцом, собака Герда, были её миром. Они были с ней рядом. Папа крепко держал её на руках, мама шла рядом, Герда чихала и повизгивала.

Яков хорошо ориентировался в жёлто-серой пелене пыли. Темнота отступала, наступал день. Взвесь земли и пыли закрывала солнце, но не могла полностью поглотить свет. Валя послушно держалась за поводок Герды. Собака тащила её за собой. И Вале оставалось только что передвигать ноги. Минут через двадцать они добрались до уцелевшего здания. Господи, как хорошо, когда можно вдохнуть полной грудью. В больших комнатах было прохладно и довольно чисто. Светочка выскользнула из одеяла и встала на ножки.

– Мама, папа, это наш дом, да?

– Да, доча, пока это наш дом. Вот залезь на диванчик, я сейчас вам поесть принесу и попить.

Валя огляделась и поняла – это большое здание театра. В углу на столе и на полу лежали кипами театральные афиши, небольшие плакаты с объявлениями о лекциях, каких-то конференциях. Служебные диваны, стулья, шкафы. На плотно закрытых окнах висели тёмно-малиновые бархатные портьеры. Это и уберегло комнату от проникновения пыли. Валя выглянула в большой, просторный коридор. Из других комнат слышались голоса, раздавались стоны. Валя схватила Свету на руки и вошла в соседнюю комнату. Боже мой, как страшно, люди лежали на полу. Окровавленные головы, руки, ноги, животы. Здоровые пытались оказать им хоть какую-то помощь. Рвали на бинты театральные костюмы. В вёдрах стояла вода. Мочили тряпки, обтирали раны, перевязывали. Лекарств не было. Как бы Валя не испугалась, но всё же что-то в ней щёлкнуло, и она спокойно посмотрела Светлане в глаза:

– Видишь, доча, здесь больница. Людей надо лечить, а ты должна маме помогать. Вот садись сюда на подоконник, на одеялко и смотри красивые картинки, – Валя подвинула дочке стопку разноцветных афиш и журналов. – А мама будет лечить, хорошо? Папа сейчас придёт, и мы покормим всех людей и сами покушаем. Хорошо, доча?

Светланка покорно кивнула. Валя на фронте видела всё это. Она быстро успела организовать испуганных, заплаканных женщин.

– Хорошие мои, в раны сильно не лезть, у нас нет обеззараживающих средств. Немного обтираем и туго перевязываем, чтобы остановить кровотечение. Я надеюсь, наши мужчины найдут врачей, как-то разберут от завалов больницы и аптеки, будут лекарства. Мой муж военный, он сообразит. Так что делаем, что можем.

И вот за два-три часа Валя с женщинами обошла все комнаты. На их счастье водопровод не пострадал и в кранах была вода. И действительно, Яков с мужчинами принесли лекарства и бинты. С ними пришли и выжившие врачи. Пыль на улице постепенно оседала. Воздух стал чище. На коротком совещании было решено разбить госпиталь на улице, под деревьями. Возможно, будут ещё толчки, в здании оставаться опасно. В дело пошёл огромный театральный занавес. Его набросили на ветки деревьев, получился большой шатёр. Вынесли столы, их составляли по два вместе. Получались операционные столы. Врачи приступили к операциям. К площади подходили выжившие. Они вели, несли раненых. К медикам присоединились студенты. Их оказалось немало. Молодёжь гуляла в эту злополучную ночь на площади, по аллеям парка. Влюблённые сидели на лавочках и поэтому остались живы. Вдруг все услышали гул, но он слышался в небе. Закинув головы вверх, люди увидели военные вертолёты.

– Ура, товарищи, о нас знают, помощь идёт!

Вертолёты облетали город, покружили над площадью, немного отвернули в сторону. Сверху начали падать чёрные точки. Увеличиваясь в размерах, глухо падали, поднимая пыль. Это были тюки с продуктами, медикаментами, одеялами.

– Ну слава Богу, о нас знают, нас не бросят.

В толпе пронёсся вздох облегчения. Везде слышались стоны раненых. Ведь их вытаскивали из-под обломков, у многих были разорванные раны. Мужчины начали стаскивать тюки к вновь образовавшемуся лагерю. Разбирая, передавали врачам лекарства, женщинам – еду и одеяла. Теперь не пропадём. К вечеру того же дня на вертолётах прилетели медики из Баку и близлежащего городка Мары. Из Москвы прибыли более ста квалифицированных медиков. Самолётами доставили кровь, более семисот литров. Электричества нет. Включали фары уцелевших машин и под ними вели операции. Местные врачи валились от усталости, засыпали тут же на месте, под деревьями. Их заменяли вновь прибывшие врачи.

Временами трясёт. На мелкую дрожь земли уже никто не обращает внимания. Всё прибывают и прибывают военные, Яков с ними. Организовывают патрули. Городская тюрьма разрушена частично, пострадали только здания администрации. Арестантов спасло то, что бараки деревянные и практически среди них нет жертв. Никто никуда не бежит – бежать некуда. Но в это время там отбывали срок члены двух больших бандгрупп. В ближайшем разрушенном отделении милиции они находят оружие, пулемёт. Переодевшись в милицейскую форму, отправляются грабить магазины. Начинают с винных отделов гастрономов. Пока по городу разъезжают патрули на грузовиках с продуктами и раздают населению хлеб, воду, еду, уголовники нападают на банк, используя пулемёты и автоматы. В городе слышна стрельба. Налёт удалось отбить. Бой длился более двух часов. На одной из улиц военный патруль, возглавляемый полковником Красной Армии, останавливает группу подозрительных лиц. На требование полковника показать документы, человек в милицейской форме стреляет в упор. Так гибнет сын генерала Петрова, командующего Туркестанским военным округом. Моментально поступает приказ – расстреливать мародёров на месте.