– Ой, да родненькие Вы мои. Господи, да как же так, с ребёнком? Уж вы натерпелись. Простите, ничего не слышала про такое, ей Богу не знала. Да я сейчас тебе, миленькая моя, всё покажу, наберём твоей дочурке всё самое хорошее.

Она ловко начала доставать с полок, из-под прилавка, из подсобки детские вещи для девочки.

– Вот смотри, это трусики, это маечки, вот платьишки. А глянь какие вязаные костюмчики, ведь осень, у нас уже прохладно. А вот пальтишки, шапки. Выбирай пока, а я тебе обувь принесу. Ой, ты моя сердечная, настрадались вы, мои хорошие. Детские ботиночки, смотри, сапожки, туфельки.

У Валентины разбежались глаза, она стала внимательно выбирать вещи Светлане. Сегодня нужно купить девочке всё, что необходимо.

– Вот подсчитайте, пожалуйста, и заверните всё в пакеты. Верите мне – даже сумки нет. Завтра муж придёт за чемоданом. Или вместе придём и себе что-то прикупим.

– Конечно, конечно, я вам всё соберу. У меня сетки есть, пары хватит. Донесёте нормально. И, конечно же, приходите к нам завтра. Скажите, как у вас вообще дела? Может, чем помочь надо? Я побегаю по соседкам, и денег если надо соберём. Давайте постельное бельё справим, ведь поедете по назначению, а постели нет. Да хоть пару одеял, пару подушек, да простыни с пододеяльниками. Чай, не обеднеем. Не стесняйтесь, вы же как после пожара, а всё не накупишь.

– Спасибо огромное, не беспокойтесь. Нам денег дали, потихоньку всё справим. Поедем налегке, а дальше, Бог даст, не пропадём. Я уже в четвёртую командировку поеду с мужем, так что привыкла. Спасибо ещё раз за заботу. До завтра, увидимся.

– Хорошо, не прощаемся, до завтра.

И следующий день прошёл в приятных хлопотах. Валя с мужем и Светланкой, наряженной в обновки, с красивым розовым бантом, вплетённом в белокурые волнистые волосы, пошли гулять. И, конечно же, зашли в магазин. Герда послушно шла рядом с Яковом, который нёс на шее счастливую Светланку. Потихоньку все ужасы отступали. Нет, конечно же, всё пережитое было рядом, в них. Просто удавалось его отодвинуть. Впереди была надежда на лучшее. Вечером Валя перед зеркалом примеряла обновки. Пара платьев, тёплый плащ, нижнее бельё, осенние закрытые туфли и, конечно же, тапочки, тёплые уютные тапочки себе и мужу. Якову выбрали пару сорочек, штатский костюм и туфли. Он редко носил штатское, практически всегда ходил в военной форме. Но Валя настаивала:

– Ну, Яша, а как же праздники, Новый год, дни рождения. Что, опять в кителе, в гимнастёрке? Ну ты же одевался в Кракове, тебе идёт.

Перед уговорами жены Яков всегда сдавался. Валя умела убедить.

– Примерь, Яша, я хоть полюбуюсь. Пожалуйста.

– Валентина, ты красуйся, пожалуйста, перед зеркалом, но меня уволь. Я в магазине померял – хватит. Купили и довольно. Давай ужинать, а может, в столовую сходим, ещё не закрыто. Я понимаю, что не очень вкусно, зато времени больше будет на отдых.

– Ну что ты, Яша, у нас сегодня харчо, я ещё днём приготовила. Сейчас пяток котлет отбивных тебе пожарю, и ужин готов.

– Ну ты даёшь. Когда ты всё успеваешь? Вроде с утра гречка с мясом была. Я думал, всё съели.

– Яша, режь хлеб, ставь тарелки, у меня уже масло нагрелось на котлеты. А отбивные-то с чесночком, у-у-у как вкусно будет. Харчо несу, наливай, вот половник.

Валя пусть даже с неудобствами, на плитке, но всё же старалась приготовить разнообразно и вкусно.

На следующий день, после прогулки, Валя уложила Свету спать на большую кровать. Набегалась с Гердой, пусть отдохнёт. Надо ребёнку восстанавливать режим. Яков с Гердой ушёл в штаб. Он тоже маялся. Привыкший к дисциплине, к ежедневной работе, Яков с нетерпением ждал назначения. Валя решила заняться ужином, пока девочка спит. Но вот растяпа, а соли-то нет. Да и хлеба оставалась пара кусочков. И Якову не сказала. Хороша хозяйка. Валя зашла в комнату, где спокойно сопела Светочка.

– Да я мигом, – подумала Валя.

Что тут до магазина: пять минут бегом туда, пять минут обратно. Ну за десять минут дочка не проснётся. Только уснула. Валентина опрометью выскочила из гостиницы и быстро направилась к магазину по аллее парка. Знакомая продавщица подала Вале соль и хлеб.

– Ну как вы? Всё хорошо у вас?

– Да, всё хорошо, спасибо. Муж в штабе, а я бегом к вам, дочь одну оставила.

– Ну беги, беги, моя хорошая.

Валентина шла по аллее. Господи, как же здесь красиво! Белые берёзы с пожелтевшей листвой выглядели царственно. Сосны высоко закинули свои зелёные верхушки. Парк просматривался, давая ощущение простора, осенней прозрачности. Кое-где встречались могучие дубы с ещё зелёной кроной. Валентина с удовольствием вдыхала свежий воздух, наполненный запахом прелой травы и опавших листьев. Как же ей не хватало всего этого великолепия природы в Ашхабаде. Там было очень мало зелени. Несколько аллей с акациями, туей и клёнами. А в старых глиняных домиках, закрытых дувалами, очень редко проглядывались верхушки абрикосовых или яблочных деревьев. Нет-нет виднелись кусты виноградника. Валя ещё раз с восхищением оглянулась вокруг. Вдруг в голове что-то щёлкнуло, как свет включили. Голос, такой знакомый голос Родмила:

– Иди к дочери, ты зачем её оставила одну?

И она бросилась к гостинице. Быстро прошла в прихожую, положила сетку с хлебом и солью. Валентина вошла в комнату и обомлела. Зажав себе рот руками, чтобы не закричать, она с ужасом смотрела на огромную крысу, которая взобралась на тельце Светланки, хищно оскалив огромные зубы. Девочка спокойно спала, раскинув ручки поверх одеяла. Крыса повернула голову в сторону остолбеневшей Валентины и зло уставилась на неё. У Вали мелькнула мысль: голыми руками нельзя скинуть крысу. И она медленно отступила пару шагов назад, не отворачиваясь от хищного взгляда. Рукой позади себя нащупала деревянную швабру и смело пошла вперёд. Крыса спокойно спрыгнула с тельца девочки и полезла под кровать, тяжело волоча длинный хвост. Валя шваброй ткнула в жирную тушу. Крыса развернулась и громко зашипела, обнажив ещё больше свою пасть. Валя от испуга чуть не свалилась с ног. А если она прыгнет на меня? Но страх за дочь взял верх над эмоциями, и она снова ударила эту мерзкую тварь. Крыса неторопливо заползла под кровать и там исчезла. Валя заглянула и увидела огромную дыру между стеной и плинтусом. Светланка спала, тихонько посапывая. Продолжая крепко держать швабру, Валя опустилась на пол у кровати дочери и зажмурила глаза. Слёзы давили, их нельзя было сдержать. Боже мой, она любовалась парком, а эта тварь могла съесть её маленькую кроху. Ведь ребёнок ни за что не смог бы сопротивляться этой огромной крысе. Тут взрослый испугается. Пришлось бы драться, вон как она шипела, готовая броситься на неё. Валя тихо плакала, представляя себе страшные картины. И в этих картинах пришёл к ней опять Краковский колдун, буравя её чёрными зрачками. И опять пророчил ей много горя и много слёз. Валентина мысленно ругалась с колдуном. Неужели это месть за её любовь к Якову? Он же ей прямо сказал, что за всё придётся платить. Сколько платить? Какова цена её любви?

– Глупая, я не могу тебе причинить зло. Ты сама выбрала свою дорогу. Я могу только предупредить и по возможности помочь, но тоже не всегда. У нас свои законы. – Родмил спокойно смотрел на неё.

– Какие законы? У кого это у Вас? Почему нас связывает только плохое?

– А когда у тебя всё хорошо, я тебе не нужен, а всё плохое ты выбрала сама. Ты же первая пришла ко мне за помощью, и ты её получила. И продолжаешь получать мою помощь, неблагодарная! Да Вы все живы благодаря мне, очнись, подумай.

Судьба снова и снова испытывала её. Валя испуганно открыла заплаканные глаза. Перед ней стоял Яша.

– Что, что ты тут сидишь на полу, да ещё со шваброй, Валя? Что случилось? Вставай, пошли в другую комнату, разбудишь Светланку, – он поднял жену на руки и отнёс в другую комнату.

Усадив на кровать, вытащил из сильно зажатой руки швабру и поставил рядом. Между всхлипываниями жены всё-таки понял произошедшее.