Теперь Вадим особенно не торопился, до встречи оставалось чуть больше двух часов. Оба соседа по комнате отсутствовали: Василий, скорее всего, был у своей подружки, Иван в последнее время тоже с кем-то встречался. Вадим принял душ, вышел на кухню, где, на удивление, тоже было мало людей, приготовил стандартный холостяцкий ужин и стал собираться на свидание с Наташей.

Сумерки сгущались, уже зажглись уличные фонари, Вадим посмотрел на часы, было пять минут десятого, он, как всегда, пришёл заранее и находился в ожидании уже полчаса. Несмотря на тёмное время он её сразу узнал, но не решился идти навстречу, потому что она была не одна. Рядом с ней находились две женщины, и Вадим решил подождать, как будут развиваться события. Через несколько минут у пешеходного перехода Наташа распрощалась со своими спутницами, они пошли дальше, а она начала переходить улицу, помахав рукой Вадиму, которого заметила на остановке сразу.

Вадим тоже рванулся ей навстречу. Приблизившись, он с трудом подавил в себе желание схватить её в охапку и поцеловать. Чувствовалось, что и Наташа, мило улыбаясь, была не против этого, но на остановке стояли люди, и им пришлось ограничиться дружескими рукопожатиями.

– Сегодня наконец-то появился наш музыкант, которого ждали с нетерпением, три часа без перерыва репетировали, но я довольна, – радостно защебетала Наташа. – Через два дня я их оставляю одних, с понедельника ухожу почти на месяц. Всё! Начинается самое главное, ради чего надрывалась три года, – она рассмеялась и слегка прижалась к Вадиму.

А ему не терпелось узнать, почему она не пришла в воскресенье и как её встретила мать после кафе.

– Наташа, а почему ты не пришла в воскресенье, тебя не отпустили? – Вадим прервал её слегка возбуждённое состояние.

– Вадим, извини! – она ласково на него посмотрела, – я всё под впечатлением сегодняшнего рабочего процесса. Папа утром позвонил, сказал, что вылетают с гастрольной поездки – в два часа дня он уже был дома. Мы, естественно, занимались подготовкой, я маму не могла оставить.

Она сделала небольшую паузу, а затем с грустью продолжила:

– Плохо, конечно, что не можем вот так, напрямую, созвониться. Знаешь, я оставлю тебе номер домашнего телефона, вдруг потребуется – позвонишь. Если кто подойдет из семьи, скажешь, однокурсник! У нас в группе учатся, кстати, два парня, и оба с экзотическими именами. Одного зовут Август, а другого Радмир. Выбирай имя, если спросят, кто. Ты кем хочешь быть?

– Я хочу оставаться собой! – с серьёзным лицом вдруг резковато ответил Вадим и остановился прямо посередине тротуара.

– Вадик, не обижайся! – Наташа нежно прикоснулась к его лицу. – Мы же договорились пока соблюдать конспирацию! Получу диплом, и всё легализуется. Я сама этого хочу. Это правда!

От её близости Вадиму на душе стало легко и тепло. Он обнял Наташу за плечи, и они пошли за угол дома, там был небольшой скверик и стояли скамейки. Выбрав дальнюю скамью, где не горел фонарь, они присели. В сквере никого не было, через него редкие прохожие сокращали дорогу к дому, поэтому им фактически никто не мешал целоваться, наслаждаться приятным вечером и строить планы на будущее. Обнимая и целуя Наташу, Вадим начал ощущать, как повышается прилив чувств, как прикосновение её тела и лавандовый аромат волос многократно усиливает желание, а она, такая хрупкая и нежная, покорно, безо всякого сопротивления отзывается на ласки. Наташа и сама стала понимать, что наступает тот момент, когда может быть полностью утрачен контроль, и, стараясь сохранить остатки самообладания, прошептала:

– Вадим, пожалуйста, давай остановимся…

Вадим, чувствуя, что является инициатором такой активности, такого напора и пылкости, понимая, что Наташа всё же ему дорога, а скамейка в сквере не то место, где следует добиваться желаемого результата с любимой девушкой, постарался мгновенно обуздать свои страсти, и они, улыбаясь, отодвинулись друг от друга, приводя себя в порядок.

– Смотри, – Наташа прикоснулась к его руке.

В скверик вошли две женщины, нагружённые сумками, они попали в зону, освещённую фонарями, и были хорошо видны. Через минуту-другую они бы проходили мимо их скамейки на расстоянии двух метров. Вадим усмехнулся:

– Наташа, интуиция у тебя потрясающая, я был к ним спиной, мы бы их не увидели…

– Ну что, пойдём? – Наташа поднялась со скамейки.

Вадим, удерживая её за руку, проговорил:

– Давай посидим ещё немного, я хочу кое-что спросить. Я хотел узнать, какова была реакция мамы, когда ты вернулась ночью.

Наташа снова присела на скамью, немного призадумавшись, а затем с грустью сказала:

– Что тут скажешь – это была сцена! Направляясь домой, я для себя приняла решение, что скажу всё как есть: познакомилась с интересным парнем, он пригласил в кафе, не заметили, как пролетело время. Такое бывает, никакого криминала! Мои намерения изменились, когда я вошла в прихожую и увидела маму. Я была поражена. Она даже дома всегда выглядела безупречно. Если она в халате, он аккуратно на ней сидит, застёгнут на все пуговицы, волосы тщательно подобраны. Папа всегда над ней подшучивал: «Когда захожу на кухню, как будто в кабинет директора, дома-то можно расслабиться, такая строгость во всём – и на лице, и в одежде!..» Я на неё посмотрела, она была какая-то измождённая, растерянная, расстроенная, волосы распущенные, халат перекосился, застёгнут не на ту пуговицу. Со слезами на глазах она пробормотала: «Куда ты пропала, мы не знаем, куда звонить?..» Было два часа ночи, Костя тоже не спит, а ему утром в школу. Ты знаешь, – Наташа пристально посмотрела на Вадима, но он внимательно её слушал, держа всё время её руку в своей, – я поняла, что она не на шутку была встревожена моим отсутствием. Я не приучена говорить неправду, как-то изворачиваться, но здесь я пришла к выводу, что если скажу, что была с парнем в кафе, у неё начнётся истерика. Я решила выдать то, что ты предложил: пришли девчонки, мы поехали в гости на левый берег, я задержалась, позвонить было неоткуда. Она поверила, но с трудом и все время спрашивала, не из прошлогодней ли компании и были ли парни? В общем, я её попыталась успокоить, на следующий день отец позвонил, она постепенно вернулась к прежнему состоянию.

Слушая всю эту историю, Вадим напряжённо думал о том, как быть дальше, и сможет ли получение Наташей диплома что-либо изменить. Наташа тоже замолчала, и несколько минут они сидели, думая каждый о своём, а затем она, придвинувшись к нему ближе, тихо промолвила:

– Вадим, у меня нет таких близких подруг и друзей, с кем бы я могла обговорить что-то личное, посоветоваться, кроме тебя. Ты видишь, я тебе доверяю, ничего не стараюсь утаить, может быть, девушке и не стоит так открыто говорить, но я хочу, чтобы наши отношения развивались.

Вадим снова её обнял, и его словно прорвало – он горячо заговорил:

– Что ты, Наташенька, я всегда тебя выслушаю, буду рад помочь, чем смогу, ты всегда можешь рассчитывать на мою защиту, всё очень просто… – я люблю тебя, очень люблю, вот так открыто я никому об этом не говорил, а тебе говорю! Я хочу, чтобы у нас всё получилось, чтобы у нас была семья!

Наташа, прикрыв глаза, прижалась к груди Вадима, испытывая блаженство. Ей, скорее всего, очень хотелось услышать от него именно эти слова.

– Я тебе признаюсь, я тоже думаю о том, чтобы мы были вместе, – нежно прошептала Наташа, а затем, слегка отодвинувшись от Вадима, с определённой озабоченностью продолжила: – Но меня настораживает одна мысль. Я хочу поделиться с тобой своими наблюдениями, они меня не радуют. Ты знаешь, тревоги и переживания матери по поводу моего отсутствия, как мне кажется, носят уже болезненный характер. У неё начала развиваться мания, что меня может кто-то преследовать, что со мной обязательно что-то случится, меня обидят, особенно юноши, она из-за этого начинает усиленно волноваться и, соответственно, страдать. Что мне делать? Я не могу звонить ей каждые полчаса, к тому же у меня работа вечерняя.