Раньше он считал, что девушки в этом возрасте мало подвергают анализу сложившиеся житейские ситуации и больше действуют на эмоциях и интуиции. У Наташи в рассуждениях чувствовались целеустремлённость и честолюбие, всегда прослеживался определённый практицизм, и казалось, что вся её жизнь разбита на этапы, она собирается двигаться от одного к Другому, как по ступеням, стараясь не оступиться и не сбиваться. Неожиданное знакомство с ним и дальнейшее развитие событий, скорее всего, было спонтанным, поэтому во время общения в объяснениях девушки чувствовалась нерешительность и отсутствие конкретики.

Вадим, наблюдая за Наташей, начал осознавать, что вызвал у неё нечто большее, чем просто интерес для совместных встреч и бесед, а сегодня окончательно убедился, что начали зарождаться и формироваться чувства, которые будут их сближать и, соответственно, менять дальнейшую жизнь. Но в то же время он осознавал, что своим напором, активностью и вопросами, требующими определённых ответов, он нарушил её жизненный ритм, а это сейчас никак не входило в её планы. Он понимал, что у неё сейчас начинается очень сложный период, да и у него масса всевозможных проблем, начиная с получения образования и заканчивая жилищными трудностями, поэтому затрагивать глубокие, важнейшие темы и прорабатывать какие-то планы на будущее по меньшей мере несерьёзно. Наташа, в свою очередь, достаточно обоснованно всё аргументировала, следовательно, обстоятельства надо принимать пока такими, какими они есть. Ему импонировало, что девушка, не скрывая подробностей, всё рассказала о драматической истории, в которую её втянули мелкие негодяи, а один из них даже хотел ею овладеть, предварительно одурманив отравой.

Несмотря на категорические протесты Наташи, Вадим для себя отметил, что при встрече обязательно набьет рожу этому Барканову. Прокручивая в голове какие-то моменты из их встреч и разговоры, Вадим пришёл к выводу, что Наташа рассказала о себе так подробно, даже упомянув негативные стороны своей жизни, только после того, как приняла решение развивать с ним дальше отношения. Она как бы продемонстрировала себя, что вот такая я есть, если тебя это не настораживает, не отталкивает, давай продолжать наши встречи. И хотя в её ситуации не было ничего такого, что могло бы категорично повлиять на их общение, Вадим все же расценил её подробное повествование как признак особой искренности. Единственное, что удивляло Вадима, так это то, что врачи или не смогли определить, чем отравилась девушка, или не стали сообщать об этом в милицию, и виновники продолжают играть в своём ансамбле.

Мать Наташи тоже, насколько он понял, нигде ни о чём не заявляла, во всяком случае, девушка об этом ни разу не обмолвилась. Вадим сразу как-то не придал этому значения, а сейчас это вызвало определённую настороженность, и он решил в воскресенье всё прояснить у Наташи. Погружённый в свои мысли, он даже не расслышал, что ему кто-то посигналил.

Повернувшись, увидел старый «Запорожец» и за рулём пожилого мужчину. Высунувшись в открытое окно, мужчина крикнул:

– Ну что – подвезти?

– Мне на Промышленную улицу, сколько это будет стоить?

Водитель поднял указательный палец вверх, и Вадим сел рядом с водителем. Через пятнадцать минут он уже стучал в дверь своего общежития.

…В назначенное время Вадим прохаживался у главного входа в парк. Был выходной день, и мимо него всё время проходили люди, в основном семьями и парами, а если вдруг показывалась одинокая девушка, он начинал пристально в неё всматриваться, но буквально через минуту понимал, что это не Наташа, и зарождавшееся где-то в глубине волнение начинало усиливаться. Он успокаивал себя тем, что, возможно, в воскресенье ей не так просто уйти из дома, поэтому продолжал усиленно ждать. Прошло уже сорок минут, девушка не появлялась, постепенно начало приходить понимание, что она не придёт. «Нет, она не похожа на человека, который может спокойно обмануть, – думал Вадим. Скорее всего, у неё с матерью произошёл серьёзный конфликт, и надо ждать!» Он уже пожалел, что не попросил у неё телефон, и теперь они могут установить контакт, если она сама ему позвонит. «В конце концов, я могу поехать в ДК, и там увидимся», – продолжал размышлять Вадим, отправляясь на остановку автобуса, чтобы вернуться в общежитие.

В понедельник Вадим написал заявление с приложением вызова из института, который предписывал предоставить ему учебный отпуск на период сессии с третьего июня, и отдал бумаги секретарю. Это была стандартная процедура, указывающая, что со следующей недели он не выходит на работу, а начинает готовиться к сдаче четырёх экзаменов за прошедший учебный год. Вечером он поехал на занятия, и там подробно объяснили, как будут проходить лекции, семинары и консультации перед экзаменами. Вся информация об этом и графики консультаций уже находятся на стендах. Вадим понимал, что наступает ответственный период в учёбе, надо сконцентрироваться и достойно сдать экзамены.

Обычно при поступлении в институт на родственную профессию после техникума абитуриенты зачислялись на второй курс, а то и на третий курс, но здесь на первом курсе изучался очень большой объём материала по электротехнике, по сопромату, чего не было в техникуме, и при зачислении ему предложили начинать с первого курса. Именно так он и сделал и уже в процессе занятий понял, что поступил абсолютно правильно, потому что лекционный материал был обширным, подробным, углублённым и значительно повышал и расширял уровень его знаний по этим важнейшим дисциплинам.

И вот теперь пришло время подтвердить, что он не зря вечерами просиживал в институтских аудиториях, что полученные знания востребованы и уже отложились в виде определённого необходимого багажа.

«Да, готовиться надо серьёзно, – размышлял Вадим, возвращаясь поздно вечером из института, – надо скорректировать свою личную жизнь, может, и с Наташей пока не получится встретиться, тем более, что она тоже уходит на подготовку. У неё уже государственные экзамены, а у меня только начальный этап», – с грустью подумал Вадим. «Надо всё же к ней заглянуть в Дом культуры, узнать, как дела, как там с матерью всё обошлось?» – решил он, приближаясь к своему общежитию.

В среду Вадим задержался на работе – решался вопрос, кто выйдет на замещение на время его отпуска. С одной стороны, вечернее и заочное обучение поощрялось в стране, и на партийных и комсомольских собраниях говорили об этом с особым энтузиазмом и вдохновением. С другой стороны, на предприятии, где на сессии примерно в одно и то же время уходила не одна сотня человек, которых нужно было кем-то заменить для обеспечения непрерывности производственного процесса, для руководства представлялось большой головной болью. Особенно это вызывало проблемы в цехах непрерывного цикла или там, где были организованы двухсменные рабочие процессы, и если уходило сразу несколько человек. Вадиму в этом смысле повезло. Его цех, как экспериментальный, занимался регулировкой, переделкой, доводкой и работал в одну смену, хотя иногда приходилось задерживаться допоздна. В цехе серийной сборки, куда передавалось изделие после утверждения комиссией, рабочий процесс осуществлялся в две смены. Было принято решение, что его обязанности на период отсутствия будет выполнять заместитель начальника цеха.

В общежитие Вадим буквально вбежал и сразу направился к лестнице. Ему надо было поскорей помыться, перекусить, привести себя в порядок, и он собирался навестить на репетиции Наташу. Он даже не расслышал, как ему что-то крикнула дежурная.

– Орехов!.. Вадим! – она даже вышла из своей кабинки.

Вадим, уже на лестнице, повернулся.

– Кричу, кричу, не слышишь! Иди, тут тебе сообщение из института, я всё записала.

Она передала бумажку, там было написано: «Зачёт в 21–00, аудитория прежняя, первый этаж. Куратор». Вадим с трудом себя сдерживал, ему хотелось радостно улыбнуться, но он, подавив внутренний восторг, серьёзно сказал:

– Спасибо, Татьяна Ефимовна, это очень важно!

– Да, я уж так и поняла, – с такой же серьёзностью закивала женщина.