Рассвет мы как-то пропустили. По понятным причинам — все настолько устали, что все силы уходили на врага. Поэтому, когда затылки бойцов, заряжающих баллисту, вдруг стали светлее, я сначала решил, что это отец Ипат наконец смог подняться на ноги, и вновь использовал силу Единого.

Но это оказалось солнце. И оно стало нашим спасением.

Я впервые увидел своими глазами, почему твари не атакуют на рассвете. Едва первые лучи утреннего светила коснулись самых высоких великанов, от них пошёл дым. Нет, не пар, солнечный свет начал буквально сжигать тварей на наших глазах.

Битва закончилась сама собой. Нет, твари не дрогнули, не начали разбегаться, они продолжали тянуться всеми своими силами к живым людям. Только для этого у них больше не было возможности. Стоило порождению разлома, а точнее другого мира, выбраться под солнечный свет, и оно вспыхивало, словно свеча.

— Занять круговую оборону. — приказал я выжившим. Я, два лейтенанта, Шупака, сержант, три рядовых и священник, впавший в забытье — всё, что осталось от моего отряда. Справа, до самой башни, была видна всего одна горстка воинов — паладин, два офицера и четыре солдата. Всё, что осталось от двух отрядов. Слева — никого живого на расстоянии в три сотни метров точно.

— Едрена в пень! — устало произнёс призыватель. Призванный им старший земляной дух развоплотился перед самым рассветом, а вызвать еще одного у дригга явно уже не осталось сил.

— Это ещё не конец. — сказал я, указывая рукой на все ещё открытые порталы. Поток тварей наконец-то прекратился, но почему-то магия пространства все еще продолжала работать.

— Командир, думаешь, скоро вновь хлынут твари? — с какой-то обречённостью спросил меня лейтенант.

— Нет. Твари сделали свое дело. Следующими выйдут люди. И против них мы точно не выстоим. — усмехнулся я. — Слишком неравны силы.

Как хорошо иногда ошибаться. Не прошло и десяти минут, как все порталы, мигнув, одновременно исчезли. Солнце к тому времени поднялось достаточно, чтобы сжечь почти всех тварей. Осталась лишь мелочь, укрывшаяся в тени стены.

Звук боевого рога, разнёсшегося на километры вокруг, напомнил, что ешё ничего не кончено. Прищурившись, я посмотрел на восток, пытаясь отыскать источник сигнала. А когда увидел, кто приближается к стене, почувствовал облегчение.

— Имперские легионы пожаловали. — в голосе лейтенанта не было слышно радости, лишь одна усталость. Я и сам в этот момент чувствовал лишь опустошение в груди. Какого черта, почему они не пришли два часа назад? Столько воинов сохранили бы свои жизни…

Увы, мы — простые солдаты и младший офицерский состав, не можем знать, по каким причинам задержались легионеры. И нам остаётся лишь радоваться. Или злиться.

Лишь через два часа на наш километр поднялись первые сотни имперского легиона. К этому времени тела большинства тварей уже превратились в зловонную серую массу, которую предстояло сжечь. Правда я не мог себе представить, сколько дней все это будет выгорать, и во что превратится вторая защитная линия после такого поджога. Скорее всего пламя будет стоять выше стены, которая от температуры попросту плавится или рассыпется песком.

Легионеры не приставали к нам с распросами, не пытались отдавать приказы, лишь попросили переместиться на противоположную от разлома сторону стены. Ну и отцом Ипатом наконец занялась лекарь — маг-целитель третьего круга. Правда, она не смогла привести священника в чувство, и вскоре моего друга детства унесли на носилках в направлении крепости.

— Пойдем и мы к начальству на поклон. — наконец принял я решение. — Уж кто-нибудь из старших офицеров-граничников точно выжил.

По пути к башне к нам присоединилась вторая группа выживших. Лица у всех уставшие, глаза потухшие. Особенно меня насторожил взгляд паладина — столько в нем было безысходности и тоски, что мне на миг стало страшно. Что, черт возьми, произошло во время отражения ментальной атаки? У отца Ипата был похожий взгляд, прежде чем он потерял сознание.

Не сдержавшись, я все же обратился к воину Единого:

— Преосвященный, что произошло этой ночью, что наш священник до сих пор не пришёл в себя?

— Лучше тебе не знать этого, граничник. Поверь, я знаю, что говорю. — ответил мне паладин, и даже в голосе я услышал обречённость.

Мысленно махнув на воина Единого рукой, решил узнать подробности у старшего командования.

Добравшись до входа в крепость, мы все по очереди заглянули вниз. И увиденное нам не понравилось. Внешние ворота вырваны с корнем. Повсюду кровь и следы боя. Выжившие — полтора десятка человек, расположились на верхней площадке, возле подъёмника, и тихо переговаривались между собой. Я с трудом отыскал среди них майора. Возможно это был командир крепости, или кто-то из подкрепления — попытаться вызнать информацию всё же стоило.

— Господин майор, — усевшись рядом со старшим по званию, прислонился спиной к деревянной стойке. — Есть приказ, что нам делать дальше?

Офицер приоткрыл глаз, скосил его на меня. Окинув взглядом собеседника и решив, что я достоин получить ответ, произнес:

— Приказа не было. Но перед накатом через нашу башню проходил полковник Крац — офицер, ответственный за участок с пятнадцатого по двадцатый километр. Так вот, он сказал, что мы завтра, а точнее уже сегодня, будем закрывать разлом.

— Закрывать разлом? — переспросил я, решив, что ослышался.

— Что, не поверил? — усмехнулся майор. — Вот и я тоже. Да и некому теперь закрывать. Наверное…

Собирать нас начали после обеда. Кто-то за это время успел выспаться, как я и Шупака, другие так и не смогли сомкнуть глаз. Но когда появился полковник-граничник и начал отдавать приказы, подчинились все. Появилась надежда, что нам наконец-то объяснят, что нас ждёт в ближайшем будущем.

Полковника сопровождали четверо магов. На их одежде не было знаков принадлежности к какой-то имперской службе, лишь внушительный шестой круг владения магией, причём у каждого. Вот кого не хватало на стене. Один такой одаренный смог бы сохранить жизни сотен воинов.

Так размышлял я, когда нас начали разделять. Шаманам, рядовым и сержантам сразу же приказали отправляться к третьей линии обороны, и там ждать дальнейших распоряжений. А вот офицеров большей частью направили в двадцатую крепость, и лишь меня с двумя лейтенантами и майором — командиром девятнадцатой, оставляли здесь, до особого распоряжения.

— Командира, твоя должен уходить отсюда. — шёпотом произнес мне на ухо Шупака, когда нас начали делить. — Иначе смерть!

— Отставить панику. — так же тихо ответил я. — Ты вообще понимаешь, о чём меня просишь? Предать своих товарищей, вот о чём. Так что завязывай эти разговоры, и держись остатков нашего отряда. Я попросил ребят, они присмотрят за тобой, и помогут, если что.

— Ты не понимаешь, командира. Они все врут! — прошипел дригг, ткнув пальцем в том направлении, када совсем недавно ушел полковник со свитой. — Это не граничники, это лживые имперцы!

— Ты не забывай, что я тоже имперец. И должен подчиняться вышестоящему командованию. — сдержавшись, чтобы не отвесить мелкому затрещину, напомнил я шаману. Всё же он еще ребенок. — Долг граничника — стоять на стене до конца. Так что успокойся, и выполняй мой приказ. Всё понял?

— Так точно, командира. — проворчал Шупака, но при этом отвел глаза.

— Не вздумай идти за мной следом. — добавил я стали в голос. — Это приказ!

Дригг ушёл, ворча себе что-то под нос на родном языке. Ну а я, расположившись поудобнее на каменном полу, подстелил себе под голову рюкзак, и прикрыл глаза. Кто знает, что нас ждёт в дальнейшем, так что отдых не помешает.

— Просыпайся, капитан. — меня ткнули в плечо. Открыв глаза, увидел сидящего рядом майора.

— Командование вернулось? — не по уставу обратился я к старшему по званию.