В этот момент подплыл катер. Сережа выпрыгнул сам, забыв про Матвея, и побежал к нам.

– Это… Ну… Как ты? Норм?

Я поднялась с колен, подошла к бывшему и посмотрела ему в глаза.

– Что? Жив же! Обошлось!

– Обошлось? – Я сжала кулаки и стукнула в грудь Сережи.

Скала встал позади меня, и мой бывший посмотрел на будущего.

– Обошлось? – Я занесла второй кулак и стукнула еще сильнее.

– Нин, ну что ты? – Сережа попытался отойти, но я поймала его накинутую наспех рубашку и притянула обратно.

– Если еще раз такое устроишь, я тебя родительских прав лишу. Судебного запрета добьюсь – ты к детям за километр не подойдешь. Ты знал же, что Макар не умеет плавать!

– Не знал, – тихо возразил Сережа.

Я даже руки опустила:

– Не знал?

Меня так поразил это факт, что я несколько раз проговорила его про себя. Не знал он. С ума сойти!

– Одному ребенку двенадцать, другому одиннадцать, Серень. Это ты хоть знаешь? Зовут Матвей и Макар.

– Не делай из меня идиота, Нин.

– Ты сам себя сделал идиотом. За двенадцать лет отцовства не узнал своих детей.

Я резко развернулась, отошла к Макару и обняла его.

– Прости. Надо в машину. Ты замерз, а я там болтаю.

– Ты не болтаешь, мам. Ты орешь.

– Прости. – Я обняла еще крепче, повела к катеру, где сидел Матвей.

Тут же Скала помог старшему выбраться на берег.

– Ну что? Куда хотите поехать? – спросил оборотень, открывая заднюю дверь машины.

Мы забрались туда все втроем: я посередине, и двое моих мальчиков по бокам.

– Есть мороженное! – закричал мокрый до нитки Макар.

– Купаться в аквапарке! – завопил абсолютно сухой Матвей.

– А давайте что-нибудь не холодное и не мокрое?

– Боулинг? – предложил Скала. – Там пицца, вкусные молочные коктейли и нагетсы.

Он словно знал, что любят мои дети. Или это универсальный набор симпатий для ребят?

– Да! – поддержали сыновья.

– Один момент! Я только за вашими рюкзаками схожу, – улыбнулся Скала.

И мне показалось, что взгляд его обещал Сереже очень серьезный разговор.

Оборотня не было минут пять, после чего он пришел совершенно спокойный, положил рюкзаки в багажник и сел за руль.

– Все хорошо? – спросила я, пытаясь понять, что же был за разговор.

Одежда цела, кулаки тоже. Хотя… Регенерация же, говорят, усиленная. Могло все зажить?

– Все прекрасно. Сережа передавал ребятам извинения, что так вышло и обещал позвонить вечером, узнать, как дела.

Я удивленно посмотрела на мужчину. Я думала, что он будет угрожать бывшему, запугивать, а у него хватило мудрости не рушить отношения сыновья-отец.

Кажется, это самое частое слово, которое я говорю Скале.– Спасибо! – поблагодарила еще раз.

Весь день я не отпускала от себя мальчишек, поэтому к вечеру они хором завыли.***

– В клане безопасно. ни одна муха не влетит.

Я припомнила, как я на авто протаранила ворота Скалы и хмыкнула:

– Но я же влетела.

– Говорят же, что судьба и на печке найдет. Так что ты судьбоносная муха.

Все засмеялись, особенно мальчишки. Им по-детски понравилось, что маму назвали жужжащим насекомым.

В этот момент я поймала себя на мысли, что вот так, сидя за столом вчетвером, я намного больше ощущаю себя семьей, чем за все годы брака с Сережей. Мы со Скалой вместе приготовили обед и ужин, что никогда не делали с бывшим, и даже приобщили ребят к процессу. Правда, им быстро надоело, и тогда Скала занял из настольной игрой, одолженной у Птахи.

– Что, интересно? – заметил мой взгляд Скала.Я смотрела, с каким аппетитом этот невероятный мужчина уплетает еду и подумала, что мне нравится как он ест. Как ходит тоже нравится. И как улыбается. И даже отсутствие бровей и ресниц нравится – делает его немного не таким как все. Даже на могучих руках ни волосинки. И я бы подумала, что это отличительная черта оборотней, но другие сверхи подобной гладкостью не отличались.

– Очень, – призналась я.

Ребята навострили уши.

– Я жил в городе, где произошел взрыв на атомной станции. Маленький был совсем. Облучился. Собственно, вот и вся история.

– А твои родные? Тоже пострадали?

– Весь клан погиб. Только я остался в живых.

– И твои родители?

– Все.

– Сколько же тебе было?

– Я уже не помню точно. Маленький был. Я уже мог говорить, ходить, и мог сам найти, что поесть. Ходил по пустому городу, жителей которого эвакуировали, и ел, что найду. Жил в разных домах, пока не выбрал себе один, который понял, как отапливать. Как раз начинались холода.

– И как долго ты так жил?

– Не знаю. Я думал, все жители на земле погибли, пока не обернулся в зверя и не убежал за пределы города. Вот тогда я и понял, что все просто уехали, а не пропали, как я раньше думал. Эвакуировались, а я нет.

– И что было дальше?

– Дальше? Я стал учиться жить с людьми. Получалось плохо. На мое спасение меня взял под крыло один мужчина из клана Бродячих. Тогда это был совсем другое сборище оборотней – одни преступники и отщепенцы общества сверхов. Мой наставник и научил меня всему.

– А твое имя? Почему Скала?

– Настоящее я не помнил. А когда нужно было придумать позывной, я выбрал Скалу. Потому что я лысый как скала, мощный как скала. И, скажу еще один секрет.

Мальчишки тут же подтянулись – чуть на стол не залезли, чтобы не пропустить ни словечка.

– Говорят, что от меня отскакивают пули.

– Серьезно? – воскликнул Матвей.

Судя по его виду, он намеревался тут же раздобыть ружье и проверить.

– Немного приукрашивают, но у меня очень прочная шкура.

– А можно потыкать? – Макар уже встал и оказался рядом с мужчиной.

– Чем? У тебя там ножа в руке нет, а? – нервно засмеялась я.

Скала положил руку на стол:

– Тыкай.

И подмигнул мне.

Макар сначала потрогал пальцем, потом ущипнул, а потом стал оглядываться в поисках вспомогательных предметов.

– Стоп, – это я уже стерпеть не могла. – Никаких экзекуций, пусть даже в исследовательских интересах.

Мальчишки разочарованно вздохнули и сели обратно за стол.

Зазвонил мой телефон. Сережа.

Говорить не хотелось, но придется.

– Да?

– Нин, прости. Сглупил. Давай встретимся и все обсудим.

Бывший говорил с искренним раскаянием в голосе. Моя злость на него немного поутихла. Я понимала, что не могу лишить мальчишек отца, но и по-прежнему уже не будет.

– Я больше не могу тебе доверять, Сереж. Как теперь отпускать детей с тобой на встречу?

– Давай встретимся и лично поговорим? – попросил бывший.

Я понимала, что разговора, когда мы оба остынем, не избежать. Надо выяснить все по поводу имущества, оплат счетов и встреч с ребятами. Желательно самим, а не через суд. Так по-человечески, по-нормальному. Мне совсем не хотелось, чтобы мы превратились в карикатурных разведенных маму и папу, которые готовы перегрызть друг другу глотки.

– Хорошо. Давай. Завтра в восемь в парке у дома.

– Может, лучше домой зайдешь?

Мне не понравилось это его “домой”.

– У меня теперь другой дом.

Я услышала в ответ тишину. Казалось, она злая, так и просачивается через динамик.

– Завтра в восемь, – сказал Сережа и сбросил вызов.

Скала тут же оказался рядом. Посмотрел на меня пытливо.

– Надо встретиться с Сережей, обсудить все.

– Я подстрахую. Незаметно. А за мальчишками тут пригледят. Пейнтбол давно не игран.

Я кивнула, мысленно продумывая про себя, что же надо сказать Сереже и что выяснить первым делом.

– Нин, – позвал Скала.

– А?

– Можешь отдать все этому придурку, если начнет ныть. У меня большой дом, накопления, которых хватит до конца жизни. Ты можешь не волноваться о своем будущем и больше ни дня ни работать.

– Ни за что, Скала. Не обесценивай мои труды, пожалуйста.

– Я ни в коем случае не хотел тебя обидеть.

– Понимаю. Но все это я зарабатывала, паша как бессмертная лошадь. И как бы у нас с тобой не сложилось, есть мой капитал, моя работа и моя свобода.