– Может, перерыв? – взмолилась я.

– Только пять минут! – тут же выставил сроки Макар.

– Пятнадцать, – сжалился Матвей.

– Да мы только переодеваться будем столько времени. А нам еще рыбой надо заняться, – попыталась вразумить я.

Мы как раз проходили мимо ворот, и мой взгляд упал на место, где мы оставили машину. Пятачок был пуст. Каршеринга не было. Хотя я точно помню, что поставила его на ожидание, а не завершила поездку.

– Собака! – крикнула я, теряя ружье. – Где машина?

– Босс! – запопил Макар.

– Наш песик! – подхватил Матвей. – Мы про него совсем забыли!

Скала чертыхнулся и достал телефон.

Это угон? Могли выкинуть Босса из машины?

Я выскочила за калитку и начала звать собаку:

Мальчишки присоединились ко мне. Скала в стороне с кем-то разговаривал. Надеюсь, с полицией.– Босс! Босс! Бо-о-осс!

И тут к нам в руки из кустов, попой вперед, вылетел мопс – еле поймала. И без того большие глаза собаки стали просто огромными. Босс посмотрел на меня, на мальчишек, а потом прижался ко мне так, словно уже распрощался с жизнью.

– Тш-ш-ш, тш-ш-ш, все хорошо, – успокоила я собаку.

Мальчишки присоединились к ласкательным процедурам, и, постепенно, пес перестал дрожать от страха.

Помнится, как в этом же месте на капот прыгнул огромный зверь. Потом монстр обернулся Скалой. Животные наоборот летают.Я посмотрела в кусты, из которых он вылетел хвостом вперед. Это тоже глюки или…

Я осмотрела коттеджный поселок. Никого, кроме нас, не было видно. Однако, мне казалось, что много пар глаз следит за нами.

Я потерла висок, стараясь выкинуть чертовину из головы. Надо разобраться с реальными проблемами. Например, как угон каршеринга.

Скала подошел к нам, и Босс стал истерично вырываться.

– Цыц, – тихо приструнил мопса Скала, и тот мгновенно прекратил дрыгаться.

– Ты позвонил в полицию?

– Это я попросил перегнать машину от ворот. Он неудобно стояла. У нас там парковка есть… – мужчина говорил с паузами, словно сочинял на ходу.

Внутри меня зазудела тревога.

– Спасибо за прекрасный день, но нам пора…

– Мама! – возмутился Макар.

– Мы еще не пожарили рыбу, не смотрели енотов и сов. И этого, как его… кандибобера. Кстати, это кто?

– Это что. Образное выражение такое, ребят. Вот сейчас Босс летел к нам из кустов кандибобером, – объяснила я.

И посмотрела на Скалу.

Мне казалось, я могла сказать, что он чувствует, по одному только взгляду. И он страшно боялся, что мы уедем. Но оставаться я боялась не меньше.

Я, вообще, опасалась заводить с ним разговор. Вдруг, я спрошу про монстра, и окажется, что его не было. Тогда я только получу подтверждение, что моя кепочка прохудилась. А я не готова к этому. Это будет ужасно не вовремя. Никто не оставит детей при разводе с больной на голову матерью, которая видит чудищ. Я даже у детей боялась спросить, уж не привиделось все это нам. Ведь они ни слова не говорили об этом.

– Пошли в дом? – спросил Скала.

– Пошли.

Справедливости ради, конечно, надо все прояснить. Но как же это страшно!

Скала***

Мы готовили рыбу с Ниной под болтовню Макара и Матвея. Парни отказались делиться с соседями и придумали план: разделанную рыбу хранить в холодильнике и есть постепенно.

Я заметил, что моя пара все больше уходит в свои мысли, все больше хмуриться, а взгляд бегает все быстрее. Как бы я не хотел отложить разговор, похоже, дальше некуда.

Но делать из этого целое мероприятие, чтобы увести Нину в тихий угол и с безумным напряжением открыть все карты, я не собирался. Пацаны могут мне здорово помочь, о чем даже не догадываются. А вот мопс, который жмется к ногам истинной и смотрит на меня так, будто я и его сейчас разделаю, очень даже мешает.

Но собаку я ликвидировал с помощью косточки и отведенной для него каморки под лестницей, которую Босс тут же за собой закрыл, наконец-то почувствовав себя в безопасности.

И когда пес перестал портить мне репутацию, разделывая очередную рыбешку, я спросил ребят:

– Помните, как я по стенам лазил?

Нина вздрогнула и посмотрела на меня. Похоже, про этот факт она забыла, и сейчас плюсовала к полученной информации.

– Да! – Макар ту же сел поближе.

Матвей подошел и посмотрел на мои руки:

– Но чем вы цепляетесь?

Мальчишки тут же подхватили:– Руками.

– Я тоже хочу!– А меня научите?

– Вас я могу научить скалолазанию, но не домолазанию.

Макар надул губы и отодвинулся от меня, а потом и вовсе отошел.Матвей продолжал смотреть на руки, а потом спросил:

– А где то чудище с огорода? В лес убежало?

Неожиданный вопрос. Нина вон – во все глаза на меня смотрит и на ребят.

– На самом деле, это не чудище огородное, а очень милый лысый мишка, – начал я добрейшим тоном.

У моей пары дернулся глаз. Ой-ей, нужно осторожно подбирать слова.

Мальчишки вновь прилипли ко мне, и я протянул руку:– Медведь? – Лысый? А можно потрогать.

– На. Трогайте. Тот медведь – это я.

Макар посмотрел на меня с большим разочарованием, Матвей отвернулся и ушел на кресло.

– Враки, – послышалось оттуда.

– Не надо! – тут же шагнула ко мне Нина, выставив руку, словно боялась, что я ради бравады обернусь прямо здесь и смертельно напугаю пацанов.

– Не буду, солнышко. – Я поймал ее руку и поцеловал в тыльную сторону ладони.

Нина вздрогнула, убрала руку и очень плавно шагнула назад.

– Но это правда. И я нормальный. Вот, смотри, из плоти и крови. И контролирую своего зверя. Я – оборотень, – сказал я за один выдох.

Нина издала нервных смешок и отвернулась жарить рыбу. Тут же подлетели мальчишки:

– Что? Оборотень? Покажи-докажи!

Моя пара отложила лопатку с громким стуком и повернулась:

– На надо.

Я спросил у Нины:

– Могу я осторожно показать когти? Заодно убедитесь, что я полностью себя контролирую, раз частично трансформируюсь.

Не буду говорить о том, что недавно как раз-таки зверь взял вверх. Нина-то теперь рядом, так что и животная половина под контролем. А вот если она уйдет… Ух, даже думать не хочу, что тогда будет.

Мальчишки обхватили мою руку своими и орали:

Нина убрала руки ребят от моих, и у меня все заболело от этого оберегающего от меня жеста.– Давай! Давай! Когти! Когти!

– Давай, – неожиданно попросила истинная, взяв мальчишек за руки и сосредоточенно глядя мне на руку.

Я выпустил черные медвежьи когти.

– Вау! – Макар не выдержал и вырвался из маминой хватки, чтобы потрогать когти.

– Они не острые? – тут же спросила Нина.

Ее материнские чувства играли мне на руку. Она даже раньше моего ответа сама протянула руку и попробовала, прежде чем разрешать ребятам.

Наши взгляды с ней встретились. В ее глаза отразилось столько мыслей, столько чувств, что я не мог предположить, что же будет дальше. Какой приговор она нам вынесет.

Рыба зашкварчала, и девушка тут же повернулась к плите, перевернула рыбины. А мальчишки засыпали меня кучей вопросов:

– Это потому что ты лысый? А если я побреюсь, тоже так смогу? – спросил Матвей.

– Ресницы сбривать надо тоже? И брови? – уточнил Макар.

– Мальчики! – строго осекла их Нина, а потом посмотрела на меня и спросила: – Ну, а правда, почему… так?

– Я таким родился. Вот вы кудрявые, а я оборотень.

– М-м-м, – промычала Нина.

И я так и не понял по ее мычанию, сбежит ли она при первой возможности или еще подождет.

Зазвонил телефон моей пары. Нина посмотрела на экран, но не ответила на вызов. Следом мобильник Матвея разразился мелодей, и парень тут же ответил:

– Да, пап? Мы у дяди Скалы! Представляешь, у него из руки вылезают когти, и, вообще, он – оборотень!

Нина

Матвей – голова два уха!

Секреты у тебя совершенно не держатся, как и монеты в копилке.