– Привет. Сразу к делу: это не ты тот лис, у которого нет усиленной регенерации?

Я напряглся, но кивнул.

– Ты-то мне и нужен. Выходи.

Я завел машину.

– Да не обижу. Мне кажется, могу тебе кое-чем помочь. А ты мне.

– И чем же?

– Неужели, не хочешь регенерацию сверхов?

Не хочу? Конечно же желаю всей сутью до кончика хвоста. С моей невосприимчивостью к ментальному воздействию, мне тогда даже схватка с Саньком будет по зубам. И тогда я смогу защитить Лесю и быть с ней.

Я вышел из машины.

Саша- Пойдем. ***

– Что этот бурожопый лис делает у Бродячих? – спросил я у Тени.

– Леону нужно.

Я про себя обматерил дельного леопарда. Вечно ему неймется.

– Опять опыты?

– Не опыты, а исследования. Ты же не даешься.

– Значит, нашел себе крысу? – Я не собирался скрывать пренебрежительный хмык.

– Почему же крысу? Вполне себе лиса.

– Недоделанного. Слышал, одно место у него до сих пор не зажило. Ему тут пасть лучше не открывать – из больнички вылезать не будет.

Меня раздражало. Все хотели посидеть, а поездить выстроилась целая очередь. Бура снисходительно говорил, что разрешает кататься, у него таких машин еще несколько штук.Тень промолчал. Когда глава не хотел показывать эмоции, по его лицу ничего невозможно было прочитать. А мне очень хотелось вытянуть больше информации про Буру. Какого ляда он здесь? Зачем? Узнал, что Леся делает попытки стать наемницей и решил действовать на опережение? Половина клана собралось около его пантовой тачки. Правду говорят, когда брать нечем – берешь вещами. Но что все скачут-то так вокруг узкоглазой машины? Что за восторги?

Понторез хренов!

И тут этот бурожопый повернулся ко мне:

– Хочешь прокатиться?

А потом сочувственно добавил:

– Точно! Ты же не умеешь водить. Тебе некогда было получать права, пока отбывал домашний арест.

Я промолчал, что кое-чему тут научился. Сидеть без дела – это делать кучу дел одновременно, только так, чтобы об этом никто не знал. Леон давал мне уроки вождения в обмен на кровь. Катался я только по коттеджному поселку, только с ним и только на малых скоростях. И раньше не переживал, что не выходил на трассу, но сейчас меня это задело.

Я не должен ни в чем уступать этому придурку.

Думает, у него одного есть деньги? У меня тоже скопилось много. Когда сидишь на одном месте, энергию надо куда-то девать. Я многому научился. Например, у Муна правильно инвестировать. Казначей стаи Суворова как-то заезжал в гости, и мы с ним разговорились. А потом онлайн он дал мне много полезной инфу и рассказал о фишках в этой нише. Так что я из запаса карманных денег сколотил небольшое состояние за три года, что здесь.

Меня все занимали чем могли. Думаю, по просьбе отца – главы гибридов. Наверное, боялся, что я от безделья буду дичь творить. Так что мне есть чем потягаться с Бурой.

Я развернулся и пошел в свою бытовку. Жил я на участке Птахи, но отвоевал себе отдельную жилплощадь. Я лучше в уличный туалет буду ходить, чем подслушивать за свиданиями сверха.

Я открыл сеть и начал бесцельно бродить по страницам, не понимая, что хочу. Внутри все зудело. Меня бесило внимание, которое досталось Буре. Меня никто так никогда не принимал. Все боялись, даже в глаза лишний раз не смотрели. А тут дружбан, е-мое, явился. Машина всех купила.

Ради интереса я залез в устройство его тачки. Посмотрел характеристики. Да уж, мощный зверь. Стоит, как квартира в центре. И откуда у него такие деньги?

В глубокой ночи поймал себя на мысли, что уже не хочу узнать, как навредить машине. Мне стало действительно интересно поковыряться самому в тачке. Вот только не в блестящем пафосе.

Утром я договорился о том, что к коттеджному поселку приедет хозяин, который хочет продать одно шикарное ретро-авто. Интересно, какая машина больше привлечет внимание на улицах – Бурина вах-вах, или моя будущая воу-воу.

Днем мы заключили сделку купли-продажи. Теперь у меня было, в чем покопаться и что довести до ума. Я сделаю такую конфетку, чтобы все рты пооткрывали. И она будет недоступной – никто в ней не сможет прокатиться, кроме меня. Только посидеть на заднем сидении.

Леся как-нибудь заглянет в клан, удивится, что я не болтался без дела. Надеюсь, тогда это чернобурого здесь и лисий след простынет.

Нина***

Меня все-таки затащили в гости. Эти Бродячие по обработке напоминали цыганских гадалок, что завертят, закрутят, и сам не заметишь, где ты оказался и с чем.

Вот так и я не поняла, как я на следующий день, после заселения, уже пила чай в доме Леона и Альбины. Мальчишки увлеклись опытами, которые эффектно показывал мужчина: взрывающийся вулкан, сухой лед, змея из пены.

– Я будто в цирк попала, – пробормотала я. – Все нас стараются развлечь, угодить и накормить, причем за бесплатно.

Альбина посмотрела на меня с доброй улыбкой:

– Потому что все очень любят Скалу и желают ему счастья. Бродячие – это оборотни с тяжелой судьбой. Здесь всем пришлось нелегко. Почти все не имеют родственников, и для них клан – это одна большая семья. Знаешь, как я попала в мир сверхов?

– Тебя украл оборотень? – усмехнулась я.

– Угадала! Но не мой истинный, а Тень! И не для себя, а для беременной жены главы гибридов. Я была ведущим врачом-гинекологом страны, и он расстарался. Представляешь? Там очень запутанная и смешная история, но не в этом дело. Я когда попала к сверхам, поразилась их сплоченности, их внутреннему кодексу. И знаешь, меня никто не держал после родов Веры, но я сама не захотела уходить. Более того – все гибриды готовы были накостылять Леону за его выкрутасы, когда он не принимал меня. Меня в обиду никто не давал. Тогда я впервые почувствовала, что такое семья, что такое клан. И пусть мы сейчас сменили клан – пошли за Тенью, но у нас все так же. Нет, даже лучше.

За стеной заплакала малышка Зоя, и Леон, быстро свернув свою развлекательную лабораторию, пошел к проснувшейся дочери. Вышел из спальни с ней на руках, улюлюкал с двухлеткой, как с грудничком и смотрел влюбленными глазами.

И совсем не зверь. Разве что стремится прижаться лбом к голове малышки, как кот, который выражает привязанность.

– Они отличные отцы, – запела Альбина, и я посмотрела на нее с таким видом, что она рассмеялась. – Что? Я выгляжу, как агент пирамиды?

– Именно.

Альбина согласна закивала, глядя на моих мальчишек, и вдруг серьезно спросила:

– Наверное, тяжело было решиться на развод?

– Очень. Но зато сейчас на душе легко. Я даже не ощущала, как мне в груди давило, пока не сделала это. Вчера ночью я подала заявление через госпортал о разводе, и у меня был такой приток сил. Так легко на душе стало, словно я сделала то, что давным-давно хотела. Странно, да? Чувство, будто мечту осуществила?

Я говорила тихо, так, чтобы сыновья не слышали. Но я не могла не заметить хитрый взгляд Леона.

– Твой муж все слышит, да? – тихо спросила я у Альбины.

Женщина, смеясь, кивнула:

– У сверхов отличный слух.

– Жалко, – протянула я.

– А что? Хотела посплетничать?

Уши Леона, казалось, заострились, хотя он на нас не смотрел.

– Спросить кое что о Скале?

Леон показательно вышел с Зоей на руках, громко улюлюкая.

Альбина крикнула вслед:

– Да отпусти ты ребенка! Ей два года. Дай побегать.

– Женщину надо с детства носить на руках.

Альбина закатила глаза:

– Где же такой твой подход был при нашей первой встрече? И при второй. И при третьей?

– Я был молод и глуп, – раздалось уже из-под открытого окна.

Когда он успел? Только же вышел?

Я выглянула в окно, опустила взгляд вниз и увидела несколько макушек, в том числе лысую. Повернулась к Альбине:

– Говоришь, слух хороший? А подслушивают так близко, будто плохой.

– Мама! – Макар крикнул так, что все подскочили – и я на подоконнике, и макушки под ним. – Мы забыли про Босса!