Упомянутое горничной письмо было обнаружено в сумочке Луизы и не содержало ничего, что хоть как-то касалось бы Камиллы Карлайл. Оно было отправлено из Парижа, подписано только именем — Жан, а из самого текста следовало, что Луиза летом встречалась с автором этого послания и состояла с ним в близких отношениях. Очевидно, этот Жан был большим оригиналом: он в довольно витиеватых выражениях просил Луизу стать его женой. Мортон подумал, что мало кто прибегнул бы к такому способу, чтобы сделать женщине предложение, проще было позвонить, чтобы по крайней мере сразу узнать ответ, если уж по каким-то причинам он не мог приехать. Однако неведомый Жан имел полное право поступать как угодно. Для дела он интереса не представлял, по­скольку в момент преступления в особняке Карлайлов его не было.  

В доме Гловера проживала некая Марта Во, совмещавшая обязанности горничной и кухарки, кроме того, по вторникам и пятницам приходил садовник. Мисс Во, женщина лет тридцати, в отличие от горничной Луизы, держалась замкнуто и настороженно.

— Мисс Во, когда в среду приехала мисс Олбени?

— Около часа. Да, было без пяти час…

— Вы смотрели на часы?

— Да. Накануне я получила из ремонта свои часы и проверяла, точно ли они идут. Проходя через гостиную, я посмотрела на настенные часы, сверила со своими, и сразу подъехала машина мисс Олбени. 

— Расскажите, что она делала после приезда.

— Она вошла в дом, сняла плащ. Я повесила его на вешал­ку. Тут подошел мистер Гловер, и они направились в гостиную, а может, в какую-нибудь другую комнату, я не знаю. Минут через пятнадцать-двадцать они вдвоем вышли в сад.

— Мисс Олбени держалась, как всегда?

— Она же со мной не разговаривала, сэр, только отдала свой плащ.

— Но вы видели ее лицо?

— Да, сэр. Мисс Олбени всегда очень следит за собой и пользуется самой лучшей косметикой.

— Косметика меня не интересует. Какое у нее было выражение лица?

— Выражение? — Марта Во была озадачена. — Никакого не было. То есть самое обычное, как всегда. Она протянула мне свой плащ, посмотрела в зеркало, потом повернулась к мистеру Гловеру.

— Она не была похожа на человека, потрясенного неожиданным известием?

— Нет, сэр.

— Хорошо, мисс Во. Что же было дальше?

— Мисс Олбени и мистер Гловер пошли в сад. Я уже говорила.

— Как долго они там пробыли?

— Часов до трех, сэр. Погода была хорошая, теплая.

— Мисс Олбени звонили?

— В среду — нет, сэр. Она звонила. Как вернулась в дом, так сразу и позвонила.

— Вы слышали разговор?

— Нет. Я накрывала на стол и, проходя мимо гостиной, только видела, как она сняла трубку. Дверь в гостиную застеклена, из коридора все видно.

— Она долго говорила?

— Минут через десять я прошла по коридору обратно — она еще разговаривала.

«Она говорила с Карлайлом», — подумал Мортон. — «По времени сходится. Итак, за эти два часа в доме Гловера она не узнала ничего нового, а когда приехала, не производила впечатление человека, потрясенного внезапным известием. Значит, она заранее все обдумала и приняла решение насчет визита к Карлайлам прежде, чем явилась к Гловеру».

Из дальнейшего времяпрепровождения Луизы Олбени инспектора больше всего интересовали ее телефонные разговоры с Камиллой Карлайл и Альбертом Ли.

— Утром в четверг мисс Олбени снова пользовалась телефоном. Вы видели, как она звонила? Или, может быть, что-нибудь слышали? — спросил он у горничной.

— Нет-нет, — торопливо ответила Марта Во, — я ничего не слышала. Я вытирала пыль в гостиной, а мисс Олбени звонила из кабинета мистера Гловера, где стоит параллельный аппарат. Ничего я не слышала, — повторила она.

— Тогда почему вы решили, что она оттуда звонила?

— Когда я пошла за водой, чтобы полить цветы, из кабинета доносился ее голос, а она была там одна. Мистер Гловер чинил ее машину, и разговаривать ей было не с кем, только если по телефону. К тому же потом она спросила телефонную книгу.

— Вы разобрали какие-нибудь слова?

— Нет, сэр.

— Во сколько это было?

— Не знаю, я тогда на часы не смотрела.

— Что было дальше?

— Ничего, сэр. Я полила цветы и ушла к себе.

— Но вы же сказали, что мисс Олбени спрашивала телефонную книгу.

Марта Во исподлобья окинула инспектора быстрым взглядом.

— Да, простите, сэр, я забыла. Мисс Олбени вошла в гостиную и спросила у меня телефонную книгу, а затем снова ушла в кабинет.        

«Она хотела позвонить кому-то, чей номер не знала», — отметил про себя Мортон. — «В ее записной книжке телефона Альберта Ли нет. Тут возможны два варианта: или она знала его наизусть и искала в книге другой телефон, или искала номер Ли. Утром она звонила в дом Карлайлов и разговаривала с леди Камиллой, но их телефон у нее записан. Скорее всего, с леди Камиллой она говорила перед тем, как спросила телефонную книгу».

— Потом днем ей позвонил мужчина, судя по голосу, молодой, — прервала его размышления мисс Во, впервые заговорив по собственной инициативе; до сих пор она только отвечала на вопросы Мортона. — Он спросил Луизу. Я позвала ее, но мисс Олбени не захотела подойти и велела сказать, что ее здесь нет.

«Патрик Карлайл. Луиза не стала с ним разговаривать, хотя утром сама звонила ему».

— Мисс Олбени листала телефонную книгу при вас?

— Не помню, — тихо ответила Марта Во, ее сложенные на коленях руки перестали теребить ремешок сумочки и застыли неподвижно.

— Как же так, мисс Во, — с упреком сказал Мортон. — Вы так прекрасно все помните: и как смотрели на часы, и что видели через дверь, а тут не помните. Мисс Олбени вышла из гостиной или стала листать книгу там же? Постарайтесь вспомнить. Итак, она листала книгу?

— Да, — нехотя, как показалось Мортону, ответила Марта Во.

— Нашла нужный телефон и вышла с книгой или оставила ее в гостиной?

— Оставила, — едва слышно произнесла мисс Во.

— Вы закрыли книгу?

— Да… то есть, нет.

— Да или нет?

— Да.

— Мисс Во, — с нажимом сказал Мортон. — Бьюсь об заклад, что сейчас вы сообщите мне, на какой букве она была открыта. Я слушаю вас, мисс Во, внимательно слушаю.

— На букве «Л», — сказала Марта Во, и Мортон, наконец поймав ее взгляд, заметал в блеклых голубых глазах выражение страха.

«Ну и свидетели мне попались сегодня», — подумал он. — «Одна чересчур бойкая, а вторая слово сказать боится. Очевидно, напугана самим фактом пребывания в полиции. По­пробуй из такой что-нибудь выудить. Хорошо хоть с Ли теперь проясняется. Луиза Олбени звонила ему и не знала его номера — значит, они действительно были едва знакомы, при более близких отношениях она не искала бы его номер в телефонной книге».

Мортону казалось, что, если бы он узнал содержание разговоров Луизы с леди Камиллой и Ли, многое стало бы ясным, так как один из этих разговоров кое в чем изменил намерения Луизы: до них она хотела поговорить с Патриком Карлайлом, а после не подошла к телефону, когда он позвонил. Хотя роль Ли в назначенной встрече была по-прежнему туманна, большой интерес у Мортона вызывала беседа Луизы с леди Камиллой. Допрос Камиллы Карлайл, которой инспектор Мортон собирался предъявить обвинение в убийстве Луизы Олбени, он пока отложил и допросил еще раз Альберта Ли и Патрика Карлайла — обоих безрезультатно. Ли придерживался прежних показаний о том, что Луиза, позвонив ему в четверг утром, попросила вечером прийти в дом Карлайлов, не объясняя зачем. Патрик на вопрос, зачем он в четверг днем звонил Луизе сначала в ее квартиру, а затем в дом Гловера, сказал: он только хотел сообщить ей, что пригласил всех, кого она назвала в среду.

Допрос Камиллы Карлайл едва не пошатнул уверенность инспектора Мортона в ее виновности. Леди Карлайл держалась с полнейшей невозмутимостью и не допустила в своих показаниях ни малейшего противоречия, при этом она ни разу не пыталась уклониться от ответа на заданный вопрос или ответить неточно — словом, она производила впечатление человека, которому нечего скрывать. Относительно своего разговора с Луизой она заявила, что разговора, в сущности, не было: Луиза попросила позвать Патрика, а она ответила, что его нет дома, и спросила, надо ли что-нибудь передать. Луиза ответила, что не надо, и повесила трубку.