– Бабах! – где-то далеко впереди, раздался оглушительный грохот.
Как будто рухнула целая многоэтажка. Не представляю, что могло случиться, но явно ничего хорошего. На обозримом горизонте не появилось ни клубов пыли, ни столба дыма. Однако грохнуло точно где-то впереди меня, пусть и далеко. Думаю, так или иначе, скоро я узнаю, что произошло на самом деле.
Вспомнив, о тех, о чьей судьбе мне также ничего неизвестно, я решил еще раз позвонить родителям. Я достал телефон и снова набрал номер отца. Гудки шли, но трубку никто не брал. Я поднял глаза обратно на дорогу. Метрах в ста впереди на дорогу вышел мужчина. Он шел по проезжей части наперерез траектории движения моего джипа.
Мужчина улыбался и махал мне левой рукой – правую руку он немного завел за спину. Я начал сбавлять скорость. Может он тоже хочет доехать в аэропорт, тогда я смог бы его подвезти. Я сбавил скорость до десяти километров в час. Когда между нами оставалось не больше десять метров, мужчина внезапно перестал улыбаться. Он поднял свою правую руку и вытянул ее перед собой. Пистолет! Раздался выстрел и длинная трещина рассекла лобовое стекло ровно посередине. Пуля взбесившейся осой впилась в обивку водительского кресла в нескольких сантиметрах от моего плеча.
Я до боли в стопе вдавил ногой педаль газа в пол и мотор взревел. Сила инерции вдавила меня в спинку водительского кресла и серебристая Хонда рванулась вперед. Бешено вращающиеся покрышки отчаянно визжали, оставляя на асфальте неровные черные следы.
Машина резко стала набирать скорость и мужчине пришлось отскочить в сторону. Раздались еще два выстрела, но ни одна из пуль не попала в автомобиль. Лобовое стекло покрылось паутиной трещин, но продолжало мужественно держаться. Из круглого отверстия, оставленного пулей, в салон задувал поток ветра. Волосы на голове трепало, как флаг на мачте корабля. Я прищурил глаза, но они все равно слезились. Сердце в груди стучало, словно обезумевший барабанщик. Я посмотрел в зеркало заднего вида, но мужик с пистолетом уже скрылся из вида. Только через минуту я понял, что до сих пор прижимаю педаль газа к полу Хонды. Звук двигателя ревел, а корпус джипа мелко трясся и подрагивал, также как и стрелка спидометра застрявшая на максимальной отметке «двести восемьдесят». Я сбавил скорость и остановился.
Тяжело дыша, я оперся руками на колени. Ладони дрожали от перенапряжения, как будто я держал в них не руль, а тяжеленную штангу. Я перевел взгляд с рук на свои ноги, так словно только сейчас увидел их впервые в жизни. Вот черт, я же до сих пор одет в хирургический костюм. И так я собираюсь лететь через половину страны? А из вещей только сотовый телефон и банковская карта! Определено нужно сделать крюк и заехать домой. Снова надавив на педаль газа, я направился к своему дому. На этот раз я ехал не торопясь, чтобы ветер, врывающийся через отверстие в стекле, не дул так сильно.
Дорога домой по свободным от машин дорогам заняла всего полчаса. Сбавив скорость, я «на мягких лапах» въехал во двор. Трава на площадке между двумя панельными пятиэтажками блестела от утренней росы, отчего казалось, что ее покрывают крошечные изумруды. По периметру зеленого прямоугольника не ухоженного газона росли четыре престарелых тополя. Их ветви и верхушки были спилены, от чего они больше походили не на деревья, а на странные неуклюжие колонны. Пытаясь припарковаться перед своим подъездом, я не рассчитал и случайно заехал левым передним колесом на бордюр тротуара. Да уж, подзабыл я уже, как это правильно делается. Но пока и так криво сойдет. Во дворе все равно больше никого не было. Так что, если я кому-то и перегородил проезд, пусть мне посигналят. Я хотя бы тогда буду знать, что здесь остались еще нормальные живые люди.
Поднявшись на родной третий этаж, я ключом открыл дверь своей квартиры. Из комнат не доносилось ни звука. Я захлопнул за собой дверь и бросил ключи на тумбочку в прихожей. В этот момент, на секунду возникло ощущение, что жизнь вернулась в привычное русло. Будто и не было всех этих убийств, смертей и ужасов. Будто сейчас я, как обычно после суточной смены, включу свою любимую кофеварку, а потом пойду в душ. Но за окном залитые теплым майским солнечным светом улицы неестественно пустынны. Наверняка, где-то еще кроме больницы ходят в своем кровожадном патруле новые зомби.
Я сбросил ботинки двумя движениями, наступив на пятки и пошел в комнату. Юля всегда ворчала на меня, за то что на мне «обувь горит». Отчасти именно эта привычка превращала пятки моих ботинок в труху, но если честно я и раньше через раз все равно так делал, а сейчас… сейчас мне больше не для кого стараться. Ладно, нужно собираться и быстро ехать в аэропорт, пока момент еще не был упущен. Проходя мимо зеркала, я мельком взглянул на себя. Ого! Я сделал шаг назад и осмотрел себя еще раз.
В отражении зеркала стоял парень, который даже немного походил на меня. Скулы точно мои, может только на них сильнее обычного натянулась кожа. Брови однозначно мои, как и небольшая горбинка на носу, которая со мной после одной единственной школьной драки… неудачной. Но щеки ввалились и изрядно заросли щетиной, а над ними слабо блестели некогда голубые глаза. Сейчас они стали какими-то серыми и блеклыми, словно в них скопилась вселенская усталость. Темно-коричневые, почти черные, волосы на моей голове были грязными и местами торчали, как будто их корова языком лизнула. Парень в зеркале нахмурился, взъерошил их, но лучше не стало.
Эта работа скоро совсем меня доконает. Нужно было уходить когда мне было тридцать один, тридцать два или в прошлом году… или когда Юли не стало. Надо было… что ж, кажется сегодня я все-таки уволился – если бы не вчерашнее дерьмо, так бы и усыхал там до самой смерти. А вот с одеждой был полный кошмар. Синий хирургический костюм теперь больше напоминал одежду бомжа-маньяка. Ткань была покрыта пятнами грязи и пота, оба манжета были красными от крови. На правом локте и обоих коленях зияли дыры и со свисающих лоскутов ткани тянулась бахрома нитей. Потрясающе! Определенно, так ехать было нельзя. Придется потратить лишние полчаса, чтобы привести себя в более или менее божеский вид.
Стянув с себя грязные лохмотья, я бросил их прямо на пол. Не до церемоний! Не думаю, что я скоро вернусь, чтобы постирать их. Мозг снова кольнула мысль, что сейчас Юля бы мне и за это высказала о том, что другого она от меня и не ожидала. Потом обязательно бы улыбнулась своей обезоруживающей улыбкой, от которой я сразу бы убрал все, что намусорил… ну может не сразу… Она любила чтобы в доме было чисто, а я вел себя… наверное так, как ведут себя все другие мужья.
– Ладно-ладно! – тяжело вздохнул я.
Я поднял то, что осталось от униформы и почти забросил его в корзину для грязного белья. Потом передумал и отправил его сразу в мусорное ведро. Нечего тут уже стирать. После этого я сразу направился в душ. Но, уже открыв дверь в ванную, я все-таки сделал небольшой крюк и заглянул ненадолго на кухню. Любовь к кофе возобладала над желанием помыться. Я щелкнул выключателем кофеварки. Потом, подумал и еще вывалил на тарелку практически целую пачку сосисок. Поставив тарелку в микроволновку, я включил таймер. Теперь тишину квартиры нарушало мерное гудение бытовой техники. Вот теперь можно и помыться.
Я зашел в ванную и повернул вентили кранов. Забравшись в ванну, я встал под струи воды, льющиеся из насадки для душа. Несколько минут я просто стоял и наслаждался процессом очищения. Казалось, вместе с грязью с меня смывается усталость и нервные потрясения вчерашнего дня. Потом я все-таки намылился. Ссадины на затылке, локтях и коленях сразу защипало. Надо бы не забыть обработать их, не хватало еще заразиться. Хотя я не знаю можно ли заболеть зомби-вирусом через царапины или для этого нужно обязательно умереть. Да я вообще ничего про это не знаю! Нужно бы проверить телевизор, вдруг там хоть немного разъяснят ситуацию.
Выйдя из душа, я зашел на кухню. С удовольствием втянув ноздрями запах отличного кофе из кружки, я открыл микроволновку. От тарелки шел, едва ли не более соблазнительный запах жареных сосисок. Рот наполнился слюной и я только сейчас понял, как сильно хочу есть. Поставив кружку и тарелку с сосисками на компьютерный стол, я включил ноутбук. Началась загрузка операционной системы, а я тем временем, взял пульт и включил телевизор. Экран загорелся светом, но вместо изображения на нем была бело-серая крупа. Ничего хорошего это не означало. Я пощелкал каналами, но на всех транслировался только «белый шум».
