– Вот же рухлядь, – Кислый яростно отшвырнул обломки в угол комнаты.

– Мдааа… О! Я совсем забыл. Кажется, у меня есть кое-что для тебя! – и я скинул лямки рюкзака.

Долго рыться мне не пришлось. Я выудил из рюкзака тот самый кухонный нож, который прихватил из квартиры утром. Невесть что конечно, но лучше, чем с голыми руками.

– Держи, пригодится, – и я передал нож Кислому.

Вадик повертел клинок в руках и снова уставился на меня.

– А ты стрелять то сам умеешь? Гони-ка лучше волыну, мне с ней сподручнее будет, чем тебе! А с этой зубочисткой можешь сам под трупаков подставляться. Дураков нет! – с наездом выпалил Кислов.

– Нет, пистолет я тебе точно не дам! Он мне не так-то легко достался, между прочим. А если тебя не устраивает, как ты выразился, «зубочистка», то можешь просто вернуть ее мне. И дальше все будет ровно, как ты сказал. Расстегнешь свои штанишонки, вывалишь свое хозяйство и пойдешь на зомби размахивая им! – выдал гневную тираду я и протянул руку, чтобы забрать нож.

Кислый хмыкнул и засунул нож под ремень на джинсах.

– А ты не сыкло, может и сработаемся! – криво ухмыляясь, уже дружелюбнее произнес Вадик.

– Сработаемся? – протянул я – Ну что ж, пошли… срабатываться. Веди меня в супермаркет Сусанин!

Мы вместе вышли из здания отдела полиции. Кислый, ни секунды не сомневаясь, повернул налево и уверенно зашагал в сторону центра города. Для человека его полноватой комплекции он шел довольно быстро. Я ускорился и догнал его, так что теперь мы шли рядом друг с другом. Метрах в пятидесяти справа от нас возле киоска я увидел двух зомби. Они переминались с ноги на ногу и не обратили на нас ровным счетом никакого внимания.

– Вадик, так за какие такие заслуги тебя в клетку посадили? – повторил я свой вопрос.

– Не очкуй ты, не завалил я никого! – Кислый расслабился и даже сбавил шаг – Подсел в одной рыгаловке к компании. Выпивали, водка была добрая, что надо! А потом один кайфоломщик стал меня по понятиям спрашивать, под черта подвести хотел. Я ему все популярно разметал, объяснил, что он не прав. Согласен, может я слегка перестарался. В общем, парень в больницу, а я в обезьянник куковать. Короче ни за что меня повязали, я жертва обстоятельств!

Жертва – ага как же! Я сотни раз по работе выезжал к таким вот жертвам. Где одна жертва алкоголя пырнула ножом другую жертву водки. И никто не виноват. Только цепь судьбы расставила звенья случайностей слишком близко к этим беднягам! Но вслух я Кислому этого не сказал. Какой никакой, а компаньон по зомби-апокалипсису. На безрыбье, как говорится и рак – карась. Пора подбодрить новоиспеченного рака.

– Сильно на судьбу не обижайся. Если бы не эти случайности, тебя уже могли десять раз сожрать где-нибудь на улице. А так ты в относительной безопасности отсиделся за рядами металлических прутьев. Считай, повезло тебе Кислый! – жизнерадостно высказал я свою гипотезу.

– А знаешь, может ты и прав… – почесал затылок Вадим – Ладно, пришли так-то уже…

И правда! Стоило нам выйти из-за угла дома, как слева материализовалась двухэтажная коробка из стекла и пластикового сайдинга. Над двустворчатыми дверями гордо висела вывеска «ГИПЕРМАРКЕТ».

– То, что надо, Сусанин! Ну что Кислый, готов прошвырнуться за покупками? – весело спросил я.

Вадик молча кивнул, ухмыльнулся и достал нож из-под ремня.

Нож с трудом разрезал кожу, тонкий слой жира и конечно мясо. Похоже, что лезвие изрядно затупилось и края разрезов получались неровными и рваными. Моя рука плотнее сжала рукоять и следующий надрез вышел почти идеальным. Сколько же сил приходится вкладывать в готовку с таким тупым ножом. Я перевела взгляд от разделочный доски, лежащей передо мной, на ту, что стояла перед мамой.

Она сидела в расслабленной и даже слегка отстраненной позе и только ее правая рука равномерно опускала и поднимала кухонный нож. Я видела как под сухой кожей тонкие жгуты мышц напрягаются в такт движениям «кухонного комбайна» в который превратилось мамино предплечье. Ровные куски свинины на ее разделочной доске лежали в трех равных холмиках, тогда как мои «надорвыши» едва сбились в одну невысокую кучу. А что это у мамы с глазами?

– Мам, ты не заболела? – обеспокоенно спросила я – У тебя все капилляры в глазах полопались.

Мама вытерла глаза тыльной стороной ладони, отчего они стали выглядеть еще хуже. У самых их уголков в свете утреннего солнца заблестели слезы. Кажется это было больно. Я инстинктивно поморщилась и боль, притихшая за ночь в моей голове, снова вернулась.

– Да нет, что ты дочка – все хорошо! – улыбнулась мама в ответ – Ой, боже ж ты мой! Ты только посмотри на себя. У тебя же глаза вон тоже какие!

Что и у меня белки все красные? Я устало поднялась со стула и осторожно подошла к зеркалу над старым рукомойником. Щеки на моем и раньше худощавом лице совсем впали, отчего оно стало казаться еще более вытянутым. Прямые волосы до плеч в юности были русыми, однако недавно бухгалтерша с моей работы обозвала этот цвет мышиным. Лучше бы за собой сама больше следила, может тогда научилась бы свои пергидрольные патлы качественнее прокрашивать. Я пристально посмотрела в свои глаза. Белки глаз были чистыми, не считая крошечных красных ниточек в уголках. Ничего удивительного, такие наверное есть у каждого представителя офисного планктона. Может только мешки под глазами стали немного темнее. Ничего удивительного, учитывая, что еще вчера солнце для меня вставало по другую сторону Уральских гор. Или это от того, что мне так и не удалось поспать этой ночью?

– И вовсе не такие же! Посмотри внимательнее… мам. Мам, стой – не три больше глаза! – сердито добавила я.

Я попыталась удержать ее руку, но встретила довольно серьезное сопротивление. Не уверена сколько именно длилось это беззвучное противостояние, но когда мама поняла, что я больше не дам ей чесать глаза, ее рука внезапно остановилась. Из-за сухой ладони в узкой полоске света утреннего солнца, которое едва успело пробиться в зазор между дверью и дверным косяком, показались два раскрасневшихся глаза. В них полыхала ярость. Мама моргнула и мои веки автоматически повторили за ней движение вниз. Однако когда веки поднялись обратно, глаза мамы вновь были спокойными… только белки были покрыты узкими длинными красными пятнами. Она уже опустила руку и вернулась к нарезке мяса.

– Ты… ты как, мам? Давай я какие-нибудь глазные капли из аптечки принесу, – спросила я и встала.

– Не надо дочка! Честно, все в порядке. Лучше помоги мне с мясом, а то мне одной не успеть. Ну давай садись. Не то сейчас уже все проснутся, а у нас с тобой ничего не готово, – попросила мама и улыбнулась.

Я медленно опустилась на стул и внимательно посмотрела на маму. Она вновь улыбнулась мне в ответ и я попыталась вернуться к нарезке мяса. Может мне просто показался тот огонек ярости, вспыхнувший в ее глазах? Я еще раз украдкой взглянула на маму. Куски мяса на ее доске больше не были идеально ровными. Теперь они очень напоминали рваные ломти на моей тарелке.

Грохот выстрелов привычно «разорвал» мои барабанные перепонки. Кафельные стены принялись активно отбрасывать каждый новый звук друг на друга, унося их эхо в дальний конец коридора. Я и Леха каждый сделали по одному выстрелу и прогнившая плоть на макушках зомби провалилась внутрь черепов. Продолжая вращение, пули прошли сквозь «кисель» мозгов, затылочные кости и окрасили стены лестничной клетки черно-серыми брызгами.

– Вперед! – скомандовал я.

Писк в ушах заглушал мой голос, поэтому я подкрепил команду жестом. Мы спустились на пролет ниже и убедились, что поверженные нами зомби утратили те последние признаки жизни, что пробудила в них неизвестная сила.

– О, Боже мой… – тихо воскликнул профессор, когда переступал через трупы.

На пару секунд я обернулся, ровно настолько, чтобы увидеть, как Георгий Степанович скривился от омерзения. Доктор наук съежился и прижал сумку к груди. Панов перешагнул трупы, задирая колени, казалось, до самого подбородка. Сейчас светило российской медицины походил на гигантского колченогого богомола. Я снова обратил свой взор вперед и усмехнулся пришедшей в голову ассоциации. Однако позитивный настрой улетучился, в следующее мгновение, подобно утреннему туману. В моем сознании надежно запечатлелись застывшие в ужасе глаза. Доктор наук явно находился на грани. Неизвестно какая следующая напасть заставит его впасть в панику и бросится без оглядки, подвергнув себя опасности. Нужно его срочно приободрить.