– У тебя что-то случилось?

Катя отвернувшись, будто сглотнув слёзы, вскоре повернулась полностью к Марии и подошла поближе.

– Да, так рассталась с одним козлом. Он слишком много от меня хотел, а сам ничего предложить не мог. Мы разошлись по моей инициативе, но всё равно грустно прощаться с человеком, который казался задержится в жизни надолго. Но ничего, грусть уйдёт, а я себе ещё спасибо скажу, что перестала держаться за абъюзивные отношения.

– Ты была в отношениях!? – не скрыв удивления чересчур быстро выпалила Мария.

– Да была, как видишь. Почему тебя это так удивило? – спросила Катя.

– Я просто думала, что тебе нравится учитель информатики. Вы с ним так мило беседуете в перерывах между уроков, – скомкано принялась объясняться Мария Ивановна.

Громкий смех залил помещение, это было как глоток свежего воздуха, который снял напряжение между двумя девушками. Принявшись смеяться Катя казалось не в состояние остановиться, что заставило и Марию присоединиться. Натянутая струна, которая подсасывала под диафрагмой начала распрямляться в дикой истерике. Лёгкость, с которой мир преображался вокруг благодаря неудержимому потоку воздуху, исходящему из лёгких, стал точкой, благодаря которой всё становилось на свои места, приводя в порядок не только мысли, но и душевное состояние.

– Ты всерьёз думала, что я и он? Да он старше меня лет на десять. Конечно, поболтать с Альбертом приятно. Он очень лёгкий в общение, но не более. Не скрою мне иногда нравится его дразнить, но все мои попытки были обречены на провал. Видать я не его типаж. А вот ты похоже в его вкусе. Все заметили, как он к тебе подкатывает, я пресекаю эти разговоры, но ты же знаешь бабский коллектив, сплетни так быстро не утихнут. Я им говорю, что Альберт слишком стар для тебя, но после того, как по школе разнёсся слух, как ты на уроке высказалась о несостоявшейся жизни коллектива школы, боюсь они будут сватать тебе Альберта до конца года.

Призадумавшись, Мария вяло кивнула. Пока учительница биологии не сказала, что информатик старше, в голову девушки и не приходило думать об этом в таком ключе. Она избегала мужчину по другим причинам, не касающимся возраста, но когда вопрос был поставлен именно так, то сразу же стало очень тоскливо.

– Ладно, а если серьёзно, то всё ты сказала правильно, – продолжила Екатерина, – Все мы действительно неудовлетворённый жизнью женщины, которые выплёскивают раздражение на школьников. Погляди вокруг. Что ты видишь? Я вот вижу унылость и беспроглядные серые будни. Я каждый раз встаю с кровати и думаю, зачем мне всё это нужно. Когда я только устраивалась мне нравилась мысль, что я могу научить детей полезным вещам, но год от года сидя в классе и в сотый раз подряд объясняя одни и те же вещи невозможно не вспоминать, как моя жизнь стала такой. Я не вижу перспектив, не вижу цели. А когда нет представления, что дальше, сложно довольствоваться тем малым, что имеешь, – обречённо проговорила Катя.

Внутренне согласившись с каждым словом Мария убедилась в том, что не в праве была судить и тем более высказывать своё мнение на всеобщее обозрение. Тем, что она пыталась возвысить свою персону в глазах учеников за счёт принижения всех остальных не делает ей никакой чести. Да, и как можно ставить себя выше, когда каждый находится на одинаковом уровне. Учительница и сама находилась в положение, где между настоящим и будущим почти нет отличий, а день отличается ото дня следующего и предыдущего лишь числом на календаре.

– Нет, я не была права, как бы там ни было то, что я сказала ужасно… – затараторила Мария, но её перебили.

– Опять. Ты иногда такая мягкая, как сейчас, а иногда становишься пугающей. Не пытайся усидеть на двух стульях. Я прибежала к тебе с утра и с порога начала обвинять, но ты и слова мне не сказала. Почему ты продолжаешь со мной общаться так умиротворённо, после того что я сделала? Я не признала свою не правоту, не извинилась, а мы как будто замяли конфликт. Твоя справедливость никому не сдалась, поверь мне. Будь жёсткой, когда следует и не скрывай до последнего, что думаешь, тогда не станешь мной.

Успев забыть об инциденте, Мария не хотела поднимать тему, но столько категоричные высказывания не могли пройти мимо ушей, больше нельзя занимать наблюдающую позицию. Во всех конфликтах девушка больше всего не любила развивать их до итоговой точки. Со стороны это могло показаться способом избегания, но внутри лежал куда более примитивный мотив. Учительница не умела долго поддерживать разговор в нужной кондиции постоянно срываясь, переходя на личностные оскорбления. Выстраивать диалог и аргументировать свою позицию она умела только, если никто не перечил и ничего не имел против. Спорные темы и о чём в обществе принято помалкивать казались для Марии неуместны.

– Я не держу зла. Ты подавлена, как я могу тебя заставлять просить прощения, – легко сказала учительница английского, став ненавязчиво перелистывать заметки к следующему уроку.

– Двойные стандарты, – чётко произнесла Екатерина, заставив Марию оторваться от бесполезных бумажек, – Ты винишь себя за несдержанность, а других нет. Вот твоя проблема. Я пришла к тебе планомерно с целью поругаться, а вместо этого услышала ровный спокойный тон. Как предсказуемо. Хотя забудь, всё, что я сказала. Мне пора на урок. Можешь и дальше придерживать своей линии поведения, как тебе будет угодно. Твоя жизнь и тебе решать, что с ней делать, – деловито заявила Катя и не попрощавшись ушла, оставив девушку за столом в сомнениях.

Покачнувшись на стуле от недосказанности и приторного голоса странной особы, удалившейся оппонентки, Мария незамедлительно принялась ходить из стороны в сторону, стараясь уложить то, что хотела ей донести коллега. Слишком сумбурно и непонятно прошёл разговор, чтобы извлечь из него здравые нотки.

Отойдя от дверей в момент звонка и дождавшись пока весь класс не наполнится десятиклассниками, учительница только тогда смогла прийти в себя, чтобы начать урок. Сегодняшний день казался только начался, но внезапное выступление Екатерины не стало единственным сюрпризом, подготовленным для понедельника. Отведя как положено четыре урока, Мария Ивановна принялась перекладывать планы уроков для класса, который буквально через пару минут должен был появиться в этих дверях, но и спустя пять минут от звонка ничего не изменилось. Одиннадцатиклассников не оказалось и по ту сторону дверей, что сразу навело на серьёзные опасения. Своим поведением Мария вернула время к моменту первого сентября. Не было ни единого сомнения в том, что ученики прибегли к своему давнему способу непослушания – прогулу уроков. Оставалось понять распространяются ли карательные меры только на английский или четыре предыдущих урока попали под раздачу в той же самой мере. Ответ пришёл незамедлительно. Людмила Сергеевна, как главный человек в школе самолично явилась на урок, чтобы проверить наличие школьников за партами.

– Здравствуйте, – незамедлительно проговорила Мария, быстро подскочив со своего места.

– Значит они и к вам не явились. Снова за старое.

Лицо директрисы выражало укор то ли в сторону выпускников, выводящих из себя, то ли в сторону незадачливой учительницы, которая вопреки убеждениям не изменила ситуацию в лучшую сторону. Не зная, что и ответить учительница пробралась в середину кабинета для выслушивания замечаний, но видимо Людмила Сергеевна не собиралась никого осуждать. Она стала устало озираться по сторонам в нетерпении, взгляд больше не выдавал осуждения, вся мимика будто исчезла, оставив после себя налёт груза, что выдавали вместе с креслом директора.

– Вы стол пододвинули? Мне кажется он стоял раньше по средине. Но так вроде и лучше, сразу много пространства образовалось, – задумчиво задала директор риторический вопрос, – И что здесь стоит за запах? Спиртом несёт невыносимо. Бога ради откройте окно, пока мы с вами не задохнулись.

Мария поднеслась к оконному проёму и распахнула створки, позволяя невидимому барьеру выплыть наружу. Аромат пронёсся через весь класс к окну необычайно быстро, благодаря сквозняку, который создался из-за не захлопнутой двери.