— А ко мне ты приехал Любу искать?

На этот вопрос Димон выдал мне три причины, одна другой краше:

1) Во-первых, был вариант, что Люба у тебя и ей хорошо. Не худшая версия, верно?

2) Во-вторых, ты был в числе подозреваемых.

3) В-третьих, если предположить, что вся эта заварушка из-за вашей истории со странным видом на дом в окне, и есть некая группа людей, которая, например, хотела бы эти события оставить в тайне, и именно они похитили Любу, то догадайся, кто будет следующим?

— Кто будет следующим? — глупо переспросил я.

— Естественно, ты, дорогой мой.

— Хм, а почему я? Ты теперь знаешь даже больше, чем я.

— Ну вот, прикинь, два таких лакомых кусочка для нашей таинственной преступной группы сидят ночью в одной квартире… Неужели не клюнут? — Димон смотрел на меня сурово и серьезно, но…

— Димка, да иди ты … Стебёшься не по делу…

— Ну да… Лёха, я свою машину ребятам отдал, приютишь меня на ночь?

— Приютю… приючу… Короче, диван в гостиной, сейчас найду все что надо. Устраивайся.

Я не помню, спал ли я в ту ночь. Наверно спал, потому что рано утром Димон тряс меня, продолжая разговаривать по телефону: «… я у Лёхи, езжай к нему. Номер такси мне пришли обязательно!»

— Лёха, вставай! Люба едет к нам на такси, причем не одна, а с тем самым дедом в пальто!

— Кто?

— Кто-кто, конь в пальто! Вставай! — и Димон понесся на кухню, выдавая на ходу указания своей команде.

— Дороги пустые, полчаса им ехать, не больше, — сказал Димон, разглядывая карту на смартфоне.

— Откуда едут?

— До шоссе там грунтовка, надеюсь, что все замерзло. — Дима указал на точку на карте, где было всего-то несколько домов.

Понятно, что эти полчаса тянулись вечно. Наконец-то Димон оторвался от мобильника и сказал, что идет вниз встречать, а мне было предложено выйти на балкон и понаблюдать сверху, на всякий случай.

Кухонный балкон был почти над подъездом, так что я хорошо видел, как вышел Дима и, спустя пару минут, во двор заехало такси, а следом за ним Димина машина! Такси подъехало к подъезду, а Димина машина припарковалась напротив подъезда на стоянке. Из нее вышел парень и начал отмывать задний номер, поливая на него из бутылки.

Из такси выскочила Люба и тут же бросилась в объятия Димы! Ну вот, глядишь, у них все и наладится… Следом из такси вылез мужчина.

Такси уехало. Трое зашли в подъезд. Больше никого во дворе видно не было, слишком рано. Парень перестал намывать номер постоял некоторое время, потом сел в машину.

Да, это действительно был дед и действительно в пальто! Он первым вошел в дверь, протянул мне руку и, с легким поклоном, представился:

— Павел, можно без отчества. С Дмитрием мы уже в лифте немного пообщались, я остался жив, чему очень рад!

Следом за ним протиснулись обнимающиеся Дима с Любой. В целом дед выглядел очень симпатично, я даже удивился, почему представлял его в виде коварного злодея… Я пожал протянутую руку, а дед продолжил:

— У нас с Любой, в самом начале нашего знакомства, возникло большое недоразумение и понадобилось время, чтобы разобраться. Я готов все подробно, последовательно рассказать и объяснить.

— И про окно в кафе? — спросил я.

— Да, конечно, особенно про окно и то, что вы там видели.

Ура! Наконец-то появился шанс разобраться в событиях последней недели. Павел предупредил нас, что рассказ его будет не всегда прост для восприятия, тем более что рассказчик он не очень хороший. Но он твердо решил передать свои знания именно нам, потому что, после общения с Любой, он понял, что мы обладаем набором необходимых качеств. Что это за качества он не пояснил. И вообще, Павел уже слишком стар, чтобы таскать эту ношу. Надо с кем-то поделиться.

Лично мне очень хотелось бы сперва понять, что же мы тогда с Любой видели в окне кафешки, но дед Павел убедил нас, что лучше всего начать с самого начала, тогда будет понятнее.

Я решил в пятницу на работу не ходить, а поработать с документами в перерывах между рассказами Павла. Если получится, конечно. А дальше два выходных, так что время пообщаться есть.

Люба решила взять на работе отпуск на две недели в связи со сложными семейными обстоятельствами, на что Димон тут же заявил, что лично он такого работника, как Любашка, уже давно бы уволил по собственному желанию.

Дима и так вечно на работе 24/7, так что ему без разницы. Вот только еду надо заказать, а то Лёха тут холостякует, жрать нечего.

Ну а дед Павел и вовсе пенсионер…

Так что мы все дружно выразили желание плотно посидеть у меня на кухне (как минимум, три дня в нашем распоряжении) и постараться выжать как можно больше из того времени, которое у нас есть.

А началось все с исследований Леонида Шувалова, поэтому с него и начнем.

Шувалов любил рассказывать, что родился в Петрограде как раз во время штурма Зимнего дворца большевиками — вечером 25 октября (7 ноября) 1917 года. Так сказать, ровесник эпохи. Причем родился в семье потомственного дворянина, а дедушка по материнской линии был профессором в Императорском Московском Университете.

Свой первый день рождения Лёня встречал во Франции, через несколько лет семья переехала в Италию, потом обратно во Францию. В 1928 году они все же решили вернуться, уже в СССР. Лёне Шувалову было тогда 11 лет, а его младшей сестре Алине 3 года.

Вскоре после возвращения его отец был арестован как злостный чуждый элемент и, вместе с семьей, сослан в Тобольский округ. Маленькая Алина не выдержала такого переезда, заболела воспалением легких и умерла в тюремной больнице. Через две недели, после короткого суда, родителей Лёни расстреляли как врагов народа, он оказался один…

Я специально не описываю переживания мальчика, нет такой задачи. Только перечисление событий. Думаю, читатели — люди взрослые и могут представить, что творилось в душе ребенка.

Возможно, Лёня так бы и остался в Сибири, если бы не мамина сестра Рита. Ей каким-то образом удалось узнать место ссылки, добраться туда, оформить опекунство над племянником и увезти его обратно в Москву.

Но! Муж Риты был довольно большим начальником и вовсе не желал видеть в своей семье сына врага народа. Он предложил устроить мальчика в интернат. Рита была в отчаянии, но тут свое веское слово сказала бабушка Соня (мама Риты и Лёниной мамы). Она заявила, что, несмотря на преклонный возраст, считает своим долгом позаботиться о внуке и Лёня переехал к ней.

Бабушку Соню называли «профессоршей», потому что ее уже почивший супруг когда-то был профессором Московского Университета. В ее трехкомнатной профессорской квартире две комнаты были практически полностью заставлены стеллажами с книгами. Чтобы освободить место для Лёни, им пришлось часть книг из одной комнаты перетащить в комнату бабушки.

Вот так Лёня поселился среди книг, в огромной профессорской библиотеке. Это были книги по математике, физике и прочему естествознанию, а также по философии и другим наукам. Диапазон был огромен: от школьных учебников до серьезных научных изданий.

И Лёня начал читать запоем все подряд. Его родители всегда старались дать сыну наилучшее образование, даже в эмиграции, поэтому чертежи, уравнения и формулы его не пугали. Наоборот, именно погружение в физику, алгебру и геометрию помогло ему справиться с воспоминаниями о недавних страшных событиях.