— Сейчас я переместил изображение, — прокомментировал Павел, — попробуй представить лес, который когда-то был здесь.

— Леша, смотри, сосны! — Люба повернула ко мне монитор, там и правда был лес.

Я заказал Любе ее любимый молочный коктейль и его тут же выпил Павел, я принес второй стакан, но Люба не обращала на коктейль никакого внимания, поэтому этот стакан выпил я. В общем, это был очень необычный вечер.

Со стороны они смотрелись совершенно нормально, ничего особенного или подозрительного. Просто люди что-то усиленно ищут в интернете или с каким-то ПО работают.

Потом Люба училась закрывать изображение и открывать его опять, потом еще что-то, потом она запросила коктейль, и я пошел за третьим стаканом.

Потом она устала, и Павел пригласил меня сесть на место Любы:

— У меня есть смутные подозрения, что у тебя тоже должно что-то получиться. Давай попробуем!

Я сел перед ноутом, экран был пуст. Я подумал, что ноут ведь полностью разряжен! И на экране показались серые пятна, и что-то похожее на снег. Метель? И белые снежинки закружились по монитору. Я посмотрел на Павла, тот глядел на меня с восхищением:

— Ну ребята, ну вы даете! Две открывашки одна за другой! На самом деле, это большая редкость. Если все пойдет как надо, нас ждут великие дела!

Мы решили, что этим вечером Дима с Любой поедут домой, а дед Павел переночует у меня. На следующий день мы собирались продолжить обучение.

Ночью мне снился Шувалов. Я его никогда не видел, но был совершенно уверен, что это он. Мы с ним о чем-то беседовали, рассказывал он очень увлекательно, правда я, к сожалению, ничего не запомнил, зато проснулся с очень интересной мыслью. За завтраком я спросил у Павла:

— А где искали дневники Шувалова?

— Дневники хранились в сейфе, а сейф был в его кабинете на втором этаже. Там был сильный пожар. Ковальчук уверял меня, что ничего не сохранилось.

— Я вот что подумал… Представь, что тебе ночью пришла совершенно гениальная мысль и ее надо записать. Ты что, пойдешь ночью в лабораторию открывать сейф и эту мысль записывать?

— Хм… Ну вообще-то у Шувалова был круглосуточный доступ в лабораторию. Операторы работали посменно по расписанию, а Шувалов мог зайти туда в любой момент, в том числе и ночью, и в свой кабинет тоже…

— А не мог ли этот сейф с дневниками находиться в коттедже Шувалова? Вот мне было бы удобно, чтобы мои записи всегда были под рукой, даже ночью и в выходные.

Павел задумался.

— Слушай, а ведь действительно сейф мог быть в коттедже! Вернее, у Шувалова могло быть два сейфа: один дома, другой в кабинете. Как же я об этом не подумал? Он часто работал дома на веранде. — Сказал Павел через минуту. — И Ковальчуку такая мысль в голову не приходила. А может быть приходила и он этот вариант тоже проверял?

— А кому могли достаться личные вещи Шувалова после его смерти? Были у него наследники?

— Понятия не имею… В любом случае, секретный отдел должен был все вещи Шувалова проверить перед тем, как отдать наследникам. Но мысль твоя правильная, надо ее додумать до конца!

Вскоре приехали Люба с Димой и я изложил им свои соображения насчет сейфа.

— Молодец, Леха, правильно мыслишь! — одобрил Дима, — надо поискать наследников, чем черт не шутит… Павел, вспомни, пожалуйста, а что у Шувалова было с женщинами? Я помню, ты говорил, что он был женат?

Павел сидел на диване закрыв глаза и обхватив голову руками:

— Он мне рассказывал, да. Были какие-то дела с его московской квартирой… Погодите, дайте вспомнить.

Мы оставили Павла на диване вспоминать и ушли на кухню. Любе не терпелось поехать в кафе, чтобы учиться дальше. Дима терзал свой смартфон, то и дело убегая в детскую, чтобы поговорить. А я очень хотел, чтобы Павел вспомнил что-нибудь важное, что даст нам зацепку, что позволит найти дневники… Очень хотелось верить, что они не погибли в пожаре.

Минут через двадцать Павел пришел к нам на кухню и рассказал, что была у Шувалова дочь! Леонид женился в середине пятидесятых на очень красивой женщине, Павел видел фотографию. Как раз тогда Шувалов каждое лето бродил по лесам в поисках родника. А жена, между прочим, хотела летом ездить на курорт, а не в лесу комаров кормить! На этой почве они и разошлись. Людмила (кажется так звали эту женщину) тут же вышла замуж за другого, и уже в этом браке родила девочку. И сразу после родов написала Шувалову письмо, что ребенок этот, на самом деле, его! Людмила, как честная женщина, должна была Шувалову об этом сообщить, но просила сохранить его отцовство в тайне, так как ее новый муж уверен, что это его дочь. И Шувалов согласился хранить тайну, но попросил, чтобы девочку назвали Алиной — в память о его сестре.

Лет через десять с мужем Людмилы что-то случилось, куда-то он делся… И она явилась к Шувалову с напоминанием, что Алина — его дочь! Леонид тогда согласился прописать Алину в своей московской квартире. Возможно, они в документах изменили отцовство ребенка и Алина стала носить фамилию Шувалова. Тогда, после его смерти, квартира точно отошла Алине. Возможно, она явилась наследницей и всего остального.

— Задание понял, — отозвался Димон, — ищем Алину, которая была прописана в квартире Шувалова. Адрес у меня есть.

На следующей неделе появилась хорошая новость — в архивах нашлась та самая Алина! Дима созвонился с ней под предлогом поиска личных вещей Леонида Шувалова, которые могли бы пролить свет на его научные интересы. Это необходимо для истории науки. Алина рассказала, что на даче есть вещи отца и пригласила в гости!

И мы, несмотря на метель, поехали на дачу к Алине Леонидовне. Дачный поселок оказался недалеко от Москвы, у ворот нас встречали несколько жизнерадостных хаски и симпатичная старушка в огромном тулупе. Она рассказала, что круглый год живет на даче, дети и внуки живут в Москве, приезжают только летом и изредка по праздникам или в выходные. Поэтому она и ее собаки всегда очень рады гостям!

Дима сообщил, что это он с ней разговаривал по телефону и даже показал какую-то корочку, на которую Алина не обратила никакого внимания и пригласила всех в дом.

Дома уже был накрыт чайный стол с большим электрическим самоваром, и хозяйка принялась угощать нас блинами с вареньем. Варенья было наверно десяток сортов, и я быстро запутался, но все было очень вкусно! А когда Алина узнала, что Павел не только много лет работал вместе с ее отцом, но и был рядом с ним в последние минуты его жизни, даже всплакнула немножко.

Дима попросил Алину Леонидовну рассказать об отце и его научной работе.

— К сожалению, я с ним мало общалась, а о его работе и вовсе ничего не знаю, потому что все было засекречено. — Ответила она. — Всего лишь один раз я была там, где он жил и работал, но я была маленькая и практически ничего не помню. Маме там не понравилось: глушь и забор с проходной…

— Вы уверены, что были там только один раз? — уточнил Дима.

— При жизни отца только один раз в детстве. После его ухода в мир иной меня вызывали для передачи его вещей, так как я была его единственной наследницей. Помню очень любезного офицера, который помогал мне упаковать вещи и отвез потом все это в Москву. Я тогда была очень расстроена и не соображала ничего…

— Именно эти вещи, которые вы сохранили для истории?

— Да, все хранится здесь, пойдемте наверх.

Мы поднялись под самую крышу, там было небольшое помещение с полками, на которых пылились старые вещи.

— О! Да это же его любимая лампа! — воскликнул Павел, показывая на зеленый абажур с китайскими драконами, — она стояла на веранде, где Леонид любил работать.