Там, где появлялись коммунисты – там всегда начинались гонения на христиан, и там, где народы были по-настоящему христианские, коммунистам не удавалось прийти к власти. В нашей стране коммунисты смогли не только захватить власть, но и правили в ней, и надо сказать, что коммунизм у нас никто не свергал, он сам сгнил, оказавшись неконкурентоспособным. Почему это стало возможным именно в нашей стране? Мне как православному священнику приходится констатировать то печальное обстоятельство, что русский народ, в отличие от других народов, оказался менее духовно подготовлен к тому, чтобы не поддаться соблазну коммунистического утопизма. Видимо, мои предшественники, православные священнослужители, воспитывая тысячу лет народ, не смогли воспитать у него такое христианское мировоззрение, которое позволило бы ему увидеть в коммунизме великий духовный соблазн.

Если коммунисты хотят выступать, как говорит Зюганов, политическим представителем православного русского мира, то это значит, что мы делаем что-то не так. В нашей Церкви слишком быстро появилось много людей, которые всю жизнь были безбожниками. Теперь они с поразительной легкостью стали посещать богослужения, преимущественно пасхальные и рождественские, креститься и даже поститься, не задумываясь всерьез о Христе и не пытаясь переосмыслить свою жизнь, покаяться. Им проще говорить о ничтожестве Запада и собственном величии, только с другим акцентом, что мы живем не в Советском Союзе, строящем социализм, а в Святой Руси, которая «духовнее» и правильнее других «бездуховных» стран. То есть идеологемы остаются те же, только внешне приправленные православной атрибутикой.

Сегодня от мирян и даже от священнослужителей мы меньше всего слышим о Христе, необходимости духовного преображения своей собственной души, своем собственном несовершенстве, утверждает протоиерей Георгий Митрофанов. Мы слышим о необходимости возродить великую страну, обличение происков многочисленных врагов, как внешних, так и внутренних, постоянное педалирование идеи, что пока бедная, но поэтому духовная Россия противостоит бездуховному Западу.

Часто из уст священнослужителей слышатся те же самые, по существу не имеющие к христианству никакого отношения, политические слоганы, которые предлагают обновленные евразисты-сталинисты. Мы уже не отличаемся друг от друга. Самое страшное, что Церковь перестает быть Церковью Христовой и становится общероссийской агитпроповской ритуальной организацией, сокрушается протоиерей Георгий Митрофанов. Она сочетает в себе элементы агитпропа и комбината ритуальных услуг в нечто прикладное, совершенно не касающиеся души человека.

Мы можем констатировать, что среди сторонников коммунистической партии есть люди, которые одновременно считают себя православными христианами. Это великое кощунство по отношению к тем священномученникам двадцатого века, которых совсем недавно мы прославили.

– Получилось, что тысяча лет – коту под хвост?

– Нет. Если бы не было тысячелетней христианской истории России, то России не было бы вообще как таковой. Но я задаюсь вопросом: почему одним народам удалось преодолеть соблазн коммунизма и фашизма, а другие народы поддались этим соблазнам? Для меня как для христианина, священника, историка есть только один ответ. Когда люди по-настоящему воцерковлены и у них в душе присутствует по-настоящему христианское мировоззрение, они способны преодолеть очень многие искушения, в том числе и в сфере политической, общественной и идеологической. Если этого мировоззрения нет, то легко поддаться соблазнам и потом сочетать в своей жизни безбожный коммунизм и стояние в православном храме.

– Судя по отношениям Церкви и власти, создается впечатление, что они уже почти одно целое. Но в то же время, если влияние власти на Церковь заметно, то влияние Церкви на власть не ощущается, хотя бы потому, что отношение власти к народу не стало более христианским. Почему?

– Это как раз является свидетельством того, что Церковь и государство не слились.

– А как же все эти публичные лобызания иерархов с чиновниками, вручения подарков на церковные праздники?

– С кем только не целовались коммунистические вожди. Разве можно обольщаться подобного рода действиями? Характерной чертой современной власти является глубокая безыдейность. Периодически наши руководители осознают, что электорату нужно дать какую-то идеологию. Здесь возникает перспектива использования той же православной атрибутики.

Но во многих случаях реального сотрудничества Церкви и государства сразу возникают проблемы. Введение курса «Основ православной культуры» в школах показало, что даже на уровне губернаторов, я уж не говорю о чиновниках системы образования, Церковь встречала с их стороны значительное сопротивление этому начинанию. На самом деле оказалось, что легко обозначить себя на пасхальном богослужении губернатору или главе администрации, и совсем другое дело, когда они в конкретной жизни решают конкретные проблемы.

Например, я убежден, что большинство наших государственных деятелей являются людьми глубоко нецерковными, хотя и заходящими в храмы. Если бы они действительно были христианами, то не было бы такой коррупции и злоупотреблений служебным положением, и всего того, о чем мы с вами хорошо знаем. Вера без дела мертва. Поэтому, когда я смотрю на дела многих государственных деятелей, то отдаю себе отчет в том, что для них ничего не стоят их лобызания и стояние в качестве подсвечников на пасхальном богослужении.

– Надо сказать, что мы живем в одной из самых дехристианизированных стран мира, где дехристианизирован не только сам народ, но и правящий класс, – поставил страшный диагноз профессор истории, протоиерей Георгий Митрофанов. – Такова реальность, и дела некоторых наших руководителей свидетельствуют об этом.

Жизнь праведной Матроны Московской – необыкновенно почитаемой святой современницы, умершей в 1952 году, – обросла слухами и легендами, порой странными и нелепыми. На этих небылицах сейчас создаются секты и группировки разных ультра.

…Серебряная рака с мощами блаженной старицы стоит в Покровском ставропигиальном женском монастыре, неподалеку от Абельмановской заставы в Москве. Километровая вереница богомольцев начинается еще в Таганском парке, или, как назывался он в первые годы советской власти, «парке Трамвайного депо имени товарища Бухарина». Огибает внушительных размеров Воскресенский собор и входит в ворота Покровской церкви. Позади трехчасовое стояние под открытым небом: в нестерпимую жару или пронизывающий холод – кому какие выпадает испытывать капризы погоды. Перед ракой паломник склоняется ниц, крестится и целует ковчег с мощами святой Матроны.

Подсчитали: ежедневно припадают к святыне в среднем около пяти тысяч человек, а в дни церковных праздников – до двадцати тысяч. За год к матушке Матроне приходят, таким образом, до двух миллионов. Всего с момента причисления старицы к лику святых в 1999 году здесь побывали 17—18 миллионов человек! В глубине души все они жаждали какого-то своего чуда, хотя, конечно, среди них немало таких, кого принято называть невоцерковленными…

Так, за Садовым кольцом, среди безликих многоэтажек, появился подлинный центр народного почитания в России. Наверное, о таком массовом проявлении священных чувств когда-то мечтали большевистские комиссары, устраивая на Красной площади фараонову усыпальницу Ленину. В свое время забальзамировать тело Ленина распорядился Сталин. Таким образом создатель культа личности рассчитывал «прописать» коммунистический режим в сознании религиозных крестьян. Теперь в грановитой пирамидке мавзолея изредка, два-три раза в год, бывают зюгановцы с анпиловцами, а регулярно, как в краеведческий музей, заходят сюда лишь несколько сотен любителей поглазеть на «нетленные» достопримечательности.

Святая Матрона встретилась со Сталиным на… иконе. Эту икону заказал игумен Евстафий (Жаков), настоятель церкви Святой равноапостольной княгини Ольги в поселке Стрельна, на реке Стрелка, где когда-то рядом с великокняжескими резиденциями располагались дачи петербургской интеллигенции. Священнослужитель требовал от художника большей «монументальности в фигуре товарища Сталина». Художник переписывал икону дважды: никак не мог добиться портретного сходства. А как иначе? Заказчик – уважаемая в епархии фигура, можно сказать старец, чьими трудами был восстановлен не один храм. Да и заплачено 35 тысяч, немаленькие, по областным меркам, деньги…