«Пожалуйста», - ответила она.
Саймон протянул завещания.
«Как видите, это завещание датировано пятью годами ранее, поэтому оно более новое и, следовательно, действительное.»
«Ты его подготовил!», - огрызнулся Милтон. «Как удобно.»
«Это маленький город, ваша честь.»
Саймон не удостоил Милтона взглядом.
«Это был мой первый документ после окончания юридической школы, и судья Брэдли его принял.»
Судья Уилсон пролистал документ.
«Похоже, это действительное завещание, мистер Сандерс.»
«Как видите, после смерти моего младшего брата отец исключил меня из своего завещания. Все переходит к Ксандеру.»
Кэм уставился на брата.
Александр был заметно потрясен, его внимание металось между Артом, Кэмом и документом в его руках.
«Он не знал?», - спросила я.
«Не знал», - подтвердил отец.
Милтон быстро собрался с мыслями и посоветовался с Ксандером. Затем он снова обратился к Кэму.
«Можешь рассказать мне о пожаре в доме?»
«Протестую!», - огрызнулся Саймон. «Это не имеет отношения к делу!»
Из толпы донеслось бормотание.
«Порядок!», - потребовал судья Уилсон. «Продолжайте в том же духе, и мы закроем зал суда.»
«Ваша честь, это затрагивает суть его характера.»
«Как то, что произошло почти десять лет назад, может говорить о его характере?»
«Эй, ваш клиент - тот, кто поднял вопрос о собственности в Историческом обществе. Тот факт, что там была третья, потенциально прибыльная собственность, имеет значение для его будущего.»
«Я позволю это сделать», - сказала судья Уилсон.
«Что вы можете рассказать мне о пожаре в доме?»
Милтон ткнул пальцем в сторону Кэма.
Глаза Кэма вспыхнули от негодования.
«Наша семья владеет тем местом, где находился пансион Роуз Роуэн. Он сгорел девять лет назад. В то лето, когда мне было девятнадцать.»
«Вы несете ответственность за катастрофическую потерю бесценного исторического объекта?»
«Пожар был признан случайным.»
Голос Кэма ожесточился.
«И в том отчете не было ни одного упоминания о вас? Потому что он у меня прямо здесь, если вы хотите его прочитать.» Милтон порылся в своем досье.
Кэм встретился взглядом с Ксандером.
«Мистер Дэниелс?», - спросил Милтон.
На лице Кэма появилось выражение предательства, и у меня сжалось сердце.
«Мистер Дэниелс.»
Голос судьи Уилсона вернул внимание Кэма к Милтону.
«В отчете говорится, что хотя пожар был признан случайным, он был вызван моей халатностью.»
Челюсть Кэма сжалась.
«И вы согласны с этим отчетом?», - спросил Милтон.
«Раз уж я сам признался в этом, трудно не согласиться, не так ли?»
Кэм огрызнулся.
«Если бы вы могли просто ответить на вопрос.»
Милтон слегка наклонил голову.
«Я согласен с этим.»
Милтон заявил, что у него больше нет вопросов, и Саймон ухватился за возможность задать новый.
«Кэмден, сколько лет вы служили в армии Соединенных Штатов?»
«Девять.»
«И за это время вы служили в спецназе и успели получить диплом инженера?»
«Да.»
«Вы бы сказали, что у вас был потенциал роста доходов и званий?»
«Сказал бы. У меня уже было четыре предложения работы с более чем шестизначной цифрой в год.»
«И все же вы отказались от всего этого ради гораздо меньшего дохода, чем этот. Почему?», - спросил Саймон.
«Потому что мой отец попросил меня о помощи.»
«И для протокола, не могли бы вы сообщить суду, какие медали вы заслужили во время службы?»
Кэм напрягся и посмотрел на Ксандера.
«У меня их несколько.»
«Позвольте мне уточнить. Верно ли, что у вас есть не только Пурпурное сердце, но и Бронзовая звезда за героические действия в бою, которые не только спасли жизни, но и принесли вам пулю в верхнюю часть руки?»
Моя челюсть упала на дюйм. В верхнюю часть руки? Обе были покрыты татуировками. Он был ранен? Награжден одной из высших армейских наград?
«Мой послужной список это подтверждает», - медленно произнес Кэм, отводя взгляд.
«Но вы никогда никому не рассказывали?», - спросил Саймон.
«Я получил боевую рану, потому что поступил правильно во время перестрелки. Это не то, чем стоит хвастаться. Нужно просто полагать, что любой человек в такой ситуации поступил бы правильно, а не вознаграждать его за это.»
«Я понимаю. Последний вопрос. Когда вам вручили эту грамоту?»
Глаза Кэма расфокусировались.
«Два года и три месяца назад.»
«Похоже, это гораздо лучший пример вашего характера, чем несчастный случай десятилетней давности.»
Саймон пожал плечами.
«Протестую!», - крикнул Милтон.
«Отклоняю.»
Кэм опустился на ступеньку, его глаза искали мои, пока он занимал свое место. На его поджатых губах были написаны извинения, и я мягко улыбнулась ему, прощая то, что не требовало объяснений.
«Как он справился?», - спросила я папу, когда Кэм сел.
«Сильный конец», - прошептал он, - но огонь? Из-за пожара все закончилось вничью.»
Я не была уверена, что для победы над Ксандером достаточно ничьей. Трудно соревноваться с безупречным.
Глава двадцать пятая
Кэмден
Я не мог заставить себя посмотреть на Ксандера. Не во время его идеального свидетельства о его идеальной жизни с его идеальным выбором и идеально спланированным будущим. Не тогда, когда он только что бросил огненный шар мне в лицо.
Он использовал его против меня, а потом заявил, что я был отличным братом и сыном, просто заблуждался насчет того, что лучше для отца. В конце концов, меня не было десять лет, так что как я мог понять, какой уровень заботы ему нужен? То, что я вернулся три с половиной месяца назад, не могло дать мне представления о том, что будет лучше для отца.
Я никогда не испытывал ненависти к брату. Может быть, я немного завидовал тому, что он - ангел семьи, но никогда не желал ему зла.
Сейчас же мне хотелось снова выбросить его в окно бензоколонки, тем более что он тоже вспомнил об этом моменте. Даже с учетом обстоятельств, которые добавил Саймон, я выглядел мудаком.
Следующим был доктор, который рассказал о диагнозе «болезнь Альцгеймера», степени слабоумия и способности отца принимать решения. По его мнению, хотя он и способен принимать решения, касающиеся его повседневной жизни и ухода, он не в состоянии осознать влияние долгосрочных решений, принимаемых более чем в половине его дней.
Чем больше доктор говорил, тем больше отец волновался, переминался в кресле и качал головой.
«Ты уверен, что хочешь, чтобы твой отец находился здесь?», - тихо спросил Саймон.
Конечно, я не был уверен. Чем дальше продвигалось слушание, тем меньше я был уверен в чем-либо, включая моральные принципы моего брата.
«Доктор говорит, что сегодня он достаточно вменяем, по крайней мере, так было на утреннем слушании. Это его жизнь. Спросите его.»
Если Ксандер так уж хотел отгородить отца от принятия жизненных решений, то я мог хотя бы предоставить ему такой выбор.
Через несколько минут Саймон наклонился ко мне.
«Он говорит, что хочет.»
«Тогда позволь ему. По крайней мере, он никогда ничего не поджигал.»
Возможно, это единственный шанс сказать Ксандеру именно то, что он хотел, а свидетели привлекут его к социальной ответственности.
Как только док удалился, а отец направился к свидетельской трибуне, я оглянулся на Уиллоу.
Она ободряюще улыбнулась мне - не то, чтобы все было хорошо, но то, что она будет рядом, даже если что-то не так, было важным. Я не смог ответить, и ее взгляд смягчился в знак понимания.
То, что я оказался там, на трибуне, и мое военное прошлое было выставлено на всеобщее обозрение, лишь напомнило мне, что, хотя мы и знали друг друга на клеточном уровне, мы не выяснили всех подробностей тех лет, которые провели в разлуке. Но у нас еще будет на это время... по крайней мере, если так решил конверт, который передала мне Джули.
