Встреча со старейшинами южных кланов горцев произошла спустя полторы недели нашего похода. Первый же передовой отряд нашего войска, оказавшийся на земле южных оборотней, принес мне весть о том, что местные просят встречи со мной. Причем записка, которую они мне привезли, была от барона де Бакри.

И вот уже под вечер я сидел на полу, застеленном толстыми шкурами, в большом походном шатре, попивая травяной отвар хозяев, которые полукругом расселись напротив. Рядом со мной по правую руку расположился барон де Бакри.

Южан было четверо. Все коренастые, крепкие. Глаза звериные, смотрят внимательно, но без злобы, скорее, с интересом. Лишь один из них — самый большой и самый молодой — разглядывал меня с вызовом. В его взгляде читалось недоумение.

Жан-Клод де Бакри перед встречей предупреждал меня об этом здоровяке. Это был старший вождь, который командовал всем собранным войском южан. И он не верил в то, что обо мне рассказывал им Жан-Клод. Старейшинам нужно было подтверждение моей силы. Они, похоже, ждали демонстрации способностей ауринга.

В воздухе чувствовалось напряжение. В том числе — и энергетическое. И несмотря на то, что золотой паразит был сыт, я понимал, что в любой момент он может пробудиться, и долгожданные переговоры будут провалены.

Именно поэтому мои карманы, на всякий случай, были забиты крупными бурыми крудами. Кроме того, на моей шее висел амулет с большим лиловым кристаллом, а на запястьях — браслеты с крудами того же вида, но размерами поменьше. Я, как и все присутствующие, был без доспеха, показывая тем самым свое доверие хозяевам.

После того как мы обменялись приветственными фразами, подтверждая свои мирные намерения, самый старый оборотень с черными, побитыми сединой длинными волосами хриплым голосом произнес:

— Наш родич с севера, — он кивнул на барона де Бакри, — сказал мне, что ты ведешь свое войско против аталийцев и предлагаешь нам присоединиться к тебе. Это так?

В речи старого вервольфа чувствовалась некая жесткость и отрывистость. Словно он уже давно не разговаривал на человеческом языке и ему сейчас приходилось снова напрягать свое горло, привыкая к нашей речи.

— Верно, — кивнул я.

— Объясни, зачем нам это? — задал он резонный вопрос. — Ради чего мы должны отправлять на гибель своих сыновей и дочерей? Мы когда-то жили в мире с людьми долин. Они не трогали нас, мы — их. Сейчас у них война. Победят аталийцы, они займут место проигравших. И мы продолжим жить как прежде. Зачем нам вмешиваться в их войны?

— Как раньше больше не будет, — покачал головой я. — Мир изменился.

— Что это значит? — нахмурился другой старейшина.

— Это значит, что война, которую устроили люди долин, очень скоро затронет всех нас. Думаете, я сам хочу участвовать в чужой войне? Если бы не угроза со стороны аталийской армии, я бы сейчас двигался в направлении своих владений.

— Да, мы слышали, что Теневой перевал теперь твой, — кивнул первый старейшина. — Ты так уверен, что аталийцы придут к тебе?

— Абсолютно, — кивнул я.

— Но почему?

— Потому, что король Аталии — слабак, и уже давно находится под колпаком у Багряных фанатиков, а они не успокоятся, пока не отомстят мне за гибель своих людей и потерю земель.

При упоминании Багряных рыцарей старейшины помрачнели.

— Мы понимаем твои мотивы, — кивнул старейшина. — И скорее всего на твоем месте поступили бы также. Но ты пока не убедил нас в том, зачем нам участвовать в этой войне.

— Затем, что для вас лучше сражаться в этой войне вместе со мной, чем без меня, — пожал плечами я, и старые оборотни напряглись. — Отсидеться в горах больше не получится.

Молодой вервольф, пока слушал наш разговор, не переставая сверлил меня напряженным взглядом. Последняя моя фраза ему явно не понравилась.

— Ты сейчас назвал нас трусами? — глухо прорычал он.

Я, повернув в его сторону голову, ровным голосом ответил:

— Я сказал то, что сказал. Для тех, кто меня плохо расслышал, могу повторить еще раз.

Вервольф, мгновенно трансформировав свои руки в звериные лапы, резким рывком перепрыгнул центр шатра и замер в шаге от меня, нависая всей своей массой.

— И этот жалкий человечишка называет себя аурингом? — насмешливо произнес он.

Отведя от меня взгляд полный превосходства, вервольф обратился к барону де Бакри, который по моей просьбе, которую я озвучил еще перед встречей, сидел сейчас каменной статуей, но явно сдерживаясь с огромным трудом:

— Ты говорил, что этот человек поделился с тобой силой. Откуда она у такого слабака?

Вервольф, энергоструктура которого сейчас была похожа на пробудившийся вулкан, стоял очень близко. А зря… Наши ауры сейчас соприкасались.

Почуяв «живую» ману, паразит оживился и заворочался. Моя аура тут же вспыхнула золотым сиянием, которое рассеяло полутьму шатра. Барон де Бакри, расширив глаза, таращился сейчас на меня, как, собственно, и все присутствующие.

— В сторону, — сквозь зубы бросил я барону, который тут же откатился подальше от золотистой дымки, окутавшей мое тело.

А вот вервольфу не повезло. Сразу несколько золотых щупалец присосались к его ауре и начали стремительно опустошать его источник. Здоровяк осел на колени и, кажется, не мог пошевелить даже пальцем. Из его глотки вырывался хрип. А я тем временем начал как ни в чем не бывало говорить, смотря прямо в расширившиеся от ужаса глаза оборотня:

— Дело в том, что ауринг способен не только делиться своей собственной силой, но и забирать чужую.

Руки вервольфа довольно быстро трансформировались в человеческие, а его источник, до этого бурливший словно котелок, заполненный огненной лавой, стремительно пустел. Паразит был явно в восторге. Глаза оборотня закатились, и он начал оседать. Только золотые щупальца не давали ему полностью упасть.

Старейшины пытались все это время держать лицо, но было видно, что они на грани.

— Думаю, он уже понял свою ошибку, — напряженно прохрипел главный старейшина, кивая на обмякшего гиганта.

— Вы уверены? — спросил я.

— Да, — кивнул он и попросил: — Прошу, отпусти его…

— Как скажете, — спокойно ответил я, но внутри был напряжен, словно струна.

Зачерпнув приличный сгусток бурой энергии, я направил ее в свой источник, чем заставил паразита вздрогнуть и замешкаться. Именно в этот момент его щупальца ослабили хватку, переключившись на бурую ману прямо в ядре, а я в свою очередь оттолкнул тело оборотня, которое показалось мне очень легким. Я сперва даже испугался, но сканирование показало, что тот жив, просто энергетически истощен.

Сработало… Хотелось облегченно выдохнуть, но пришлось демонстрировать невозмутимость. Наши опыты с льюнари не прошли даром. Я начинал понимать, как взаимодействовать с паразитом.

Старейшины тоже видели, что их сородич дышит. Но, как ни странно, агрессивных действий они не предпринимали. Они ждали продолжения. В шатре повисло молчание, которое я нарушил:

— Вы спрашивали, что значат мои слова о том, что мир изменился? Несколько недель назад я убил одну из младших хримтурсов. Уверен, вы знаете, о ком идет речь?

По ошарашенным лицам стариков я понял, что они знают. Те начали переглядываться.

— Кроме того, — продолжил я, — мне стало известно, что она не одна. Несколько тварей сейчас находятся в Нортланде. Думаю, вам не надо объяснять, что появление младших демонов в нашем мире неспроста.

— Они здесь, чтобы приготовить приход своего повелителя, — старейшина хрипло озвучил то, что я пытался до них донести.

— Если позволите, я хочу вам кое-что показать.

Старик ответил утвердительным кивком.

— Сигурд! — громко позвал я, и в шатер тут же протиснулась голова моего телохранителя.

— Покажи.

Тот вошел внутрь, неся в руке небольшой ларец. Поставив его перед старейшинами, он приоткрыл крышку и те увидели крупный кристалл угольно-черного цвета.

Видимо, почуяв магию смерти, все трое старейшин отпрянули и обеспокоенно посмотрели на меня.