Choeur d’amour Ici l’on passe Des jours enchantés! L’ennuie s’efface Aux coeurs attristés Comme la trace Des flots agités. Heure frivole Et qu’il faut saisir, Passion folle Qui n’est qu’un désir, Et qui s’envole Après le plaisir! Хор любви Здесь отзвучали Радостные дни, В сердца вписали Горести одни: Сродни печали Бурных волн они. О миг беспечный, Ты его лови! Порыв сердечный, Как огонь в крови. Ведь ты не вечный, — Так сейчас живи! Fantaisie Il est un air pour qui je donnerais Tout Rossini, tout Mozart et tout Weber, Un air très vieux, languissant et funèbre, Qui pour moi seul a des charmes secrets! Or chaque fois que je viens à l’entendre, De deux cents ans mon âme rajeunit… C’est sous Louis treize; et je crois voir s’étendre Un coteau vert, que le couchant jaunit, Puis un château de brique à coins de pierre, Aux vitraux teints de rougeâtres couleurs, Ceint de grands parcs, avec une rivière Baignant ses pieds, qui coule entre des fleurs; Puis une dame, à sa haute fenêtre, Blonde aux yeux noirs, en ses habits anciens, Que, dans une autre existence peut-être, J’ai déjà vue… et dont je me souviens! Фантазия Есть музыка, – рыданья в ней слышны. Что мне Россини, Моцарт или Вебер?.. Я б отдал все, когда б коснулся ветер Моей души звучаньем старины! Лишь в тайне нахожу очарованье, — Две сотни лет взлетают налегке: Луи Тринадцатый…веков преданье, Зеленый холм желтеет вдалеке. Я вижу замок: переходы, арки, Витражных окон ярко-красный цвет; И вдоль реки таинственные парки С деревьями, которым сотни лет. Я вижу даму в том окне высоком, — Она стоит в старинном одеянье В судьбе моей и в сердце одиноком; Я знал ее в ином существованье! Sonnet II a vécu tantôt gai comme un sansonnet Tour à tour amoureux insoucieux et tendre, Tantôt sombre et rêveur comme un triste Clitandre Un jour il entendit qu’à sa porte on sonnait. C’était la Mort! Alors il la pria d’attendre Qu’il eût posé le point à son dernier sonnet; Et puis sans s’émouvoir, il s’en alla s’étendre Au fond du coffre froid où son corps frissonnait. II était paresseux, à ce que dit l’histoire, II laissait trop sécher l’encre dans lécritoire. II voulait tout savoir mais il n’a rien connu. Et quand vint le moment où, las de cette vie, Un soir d’hiver, enfin l’ame lui fut ravie, II s’en alla disant: Pourquoi suis-je venu? Сонет
Беспечно, как скворец, он жил, порхал скорей, Всегда влюблен легко и весело, и нежно, Но вдруг он, как Клитандр, мрачнеет безнадежно, Звонок услышав днем у запертых дверей. То Смерть была! Тогда он попросил отсрочки, Чтобы успеть сонет последний дописать, Как будто жизнь саму всю до последней точки, Потом уж в ящике холодном угасать. Всё было лень ему свой досказать сюжет; И высохших чернил в чернильнице уж нет. Он знания искал, но их не находил. Когда ж настал момент – сгорела жизнь в тиши, И зимним вечером не стало в нем души, Ушел он говоря: Зачем я приходил? Le point noir Quiconque a regardé le soleil fixement Croit voir devant ses yeux voler obstinément Autour de lui, dans l’air, une tache livide. Ainsi, tout jeune encore et plus audacieux, Sur la gloire un instant j’osai fixer les yeux; Un point noir est resté dans mon regard avide. Depuis, mêlée à tout comme un signe de deuil, Partout, sur quelgue endroit que s’arrête mon oeil, Je la vois se poser aussi, la tache noire! Quoi, toujours? Entre moi sans cesse et le bonheur ! Oh! c’est que l’aigle seul – malheur! – à nous, malheur! Contemple impunément le Soleil et la Gloire. Черная точка Тот, кто хоть раз на Солнце пристально смотрел — Шар ослепительный в его глазах горел, Вокруг которого пятно, как тень, лежало. Когда был юн и смел, я к Солнцу рвался сам: Не отводил свой взгляд, что свойственно орлам. Но точка черная во мне с тех пор, как жало, Как траурный мой знак присутствует во всем, Куда б я ни взглянул в желании своем Увидеть истину и мир в тот миг победный! И что же вижу я? Несчастья пред собой! О горе нам – орлам, возвышенным судьбой К тому, чтоб Солнце созерцал наш разум бедный. |
