Алекса с непередаваемым выражением на точеном лице посмотрела на меня, будто пытаясь заглянуть в самую душу:
— Неисправимый вы оптимист, господин контр-адмирал. Иногда даже чересчур.
— А то! — я лукаво подмигнул своему старпому, — на этом оптимизме мы и держимся… Еще не один бой выиграем! Так что не вешаем носы, а готовимся к новым свершениям!
Алекса слегка улыбнулась уголками губ, что для андроида было прямо-таки проявлением бурных эмоций:
— Есть готовиться к новым свершениям! Разрешите выполнять?
— Выполняйте, старший помощник…
— Господин, контр-адмирал, вызов с линкора «Москва», — вмешался в нашу милую беседу с Алексой, дежурный оператор. — Приказ вам и старшим офицерам корабля срочно прибыть на лейб-флагман…
— Ого! — прищелкнул я языком, напрягшись. — Старшим офицерам? Кому это?
— Полковнику Дорохову и майору Белло, — уточнил дежурный.
— Так, а этих-то зачем? — я непонимающе посмотрел на Алексу, но она, конечно же, ничего не смогла мне на это ответить. — Ладно, выхода все равно нет… Передайте Кузьме Кузьмичу и Наэме, чтобы через пятнадцать минут были у шаттлов…
Я, скажем так, одним местом, чуял, надвигается гроза, но пока не мог срастить, зачем тогда пригласили к императору моих офицеров вместе со мной? Непонятно, но навряд ли Константин Александрович вообще знает о каком-то там командование «морпехов» с «Одинокого» и комэске его палубников. Так что за Дорохова и Наэму я не сильно беспокоился, но повторюсь, предчувствие было такое, как перед каким-то важным и судьбоносным событием. Но может я сам себя сейчас накручиваю.
Я мотнул головой, поднялся с кресла, отдал Алексе пару дежурных распоряжений и поспешил к ангару с челноками, где меня уже ждали мои товарищи.
— Шеф, какого черта нам приказывают лететь на императорский линкор? — возмутился Наэма.
Кузьма Кузьмич как всегда безэмоциональный и спокойный как удав, просто посмотрел на меня вопросительно своим единственным глазом, моргнув, типа поддерживает вопрос майора Белло.
— Сейчас узнаем, — пожал я плечами, улыбаясь и первым входя в двери шаттла.
Но когда мы прибыли на борт линкора «Москва», улыбаться мне расхотелось, потому, как мои худшие подозрения, которые я до последнего момента гнал от себя, начали оправдываться. Кузьму Кузьмича вместе с Наэмой под белы рученьки, как только мы вышил из вельбота, увели куда-то в недра флагмана дюжие молодцы из гвардии императора. Вроде ничего страшного, их старший что-то там пробубнил о проверке… Но уж больно рожи у встречающих нас были кислые.
Дорохова с Наэмой тут же увлекли в противоположную от меня сторону, и я даже возмутиться не успел, как передо мной будто чертик из табакерки вынырнул никто иной, как Александр Михайлович Красовский собственной персоной. Все такой же лощеный и напомаженный хлыщ, блин в новеньком вице-адмиральском мундире с иголочки. И ухмылка на холеной физиономии такая мерзкая, что плюнут хочется…
— Какая встреча, дорогой мой Александр Иванович! Сколько лет, сколько зим! Вы к нам надолго или как всегда — спасти мир и смыться в закат? — начал болтать Красовский, беря меня под руку и уводя в сторону лифтовых капсул.
Ишь, разулыбался. Знаем мы эти твои улыбочки, за версту фальшью разит.
— Господин новоиспеченный вице-адмирал, — процедил я сквозь зубы, прожигая ухмыляющегося прохвоста тяжелым взглядом. — Во-первых, какого дьявола вам надо? Во-вторых, куда вы меня тащите, будто блудницу в номера? В-третьих, куда повели моих офицеров вон те красавцы в золоченых мундирах?
— Да не переживайте вы так, контр-адмирал, — Красовский отмахнулся и закатил глаза, делая подлец упор на мое звание, — будто оказались на вражеском корабле.
— Пока не знаю, может и так, — хмыкнул я, косясь на своего собеседника. — Вы ответите на вопросы или будете продолжать тащить меня к лифту?
— Ладно, если что, я вам ничего не говорил, — заговорщически прошептал Александр Михайлович мне на ухо. — Меня попросила проводить вас Таисия Константиновна… Вас и ваших офицеров… Что там она задумала, я не в курсе, просто выполняю волю дочери императора. Так что идемте скорее…
В принципе я ему поверил, Тася действительно насколько я знал, все это время находилась рядом с отцом на «Москве». К тому же я и сам не прочь был перекинуться парой фраз с княжной перед визитом к ее папаше. Возможно, Таисия хочет меня о чем-то предупредить. Так что я согласился проследовать за Красовским и даже на время забыл о своих спутниках, которые как только я отвернулся, уже исчезли в одном из переходов, сопровождаемые гвардейцами…
Александр Михайлович всю дорогу от лифта до аудиенц-зала трещал как заведенный, расточая мне комплименты и даже намекая на грядущие милости от государя. И чем дальше, тем больше крепло во мне недоброе предчувствие. Не к добру это все, ох не к добру. С какого бы рожна Константин Александрович так быстро пришел в себя и тем более простил меня?
Наконец, мы уперлись в массивные пневмо-двери аудиенц-зала, украшенные золотыми имперскими гербами. Красовский кивнув охране, приложил свой идентификационный браслет к считывающему устройству замка и распахнул их, пропуская меня вперед. Я с опаской ступил внутрь и замер на пороге.
Тусклое освещение, совершенно не такое как несколькими часами ранее, помпезная лепнина и парадные портреты императорской фамилии вдоль стен, все это было сейчас в полумраке. Но на это я не обратил внимания, так как сразу же перевел взгляд в центр отсека. Где за длинным столом восседал грозный триумвират: хмурый с недобрым прищуром канцлер Российской Империи — господин Шепотьев, вечно кислый главный военный прокурор Черноморского космического флота — Веригин, ну и гнилой вишенкой на торте — всем нам хорошо знакомый контр-адмирал Гуль. По углам зала грозно застыли с винтовками наперевес сотрудники военной полиции…
— Таааак, — протянул я, покосившись на Красовского, который к этому моменту благоразумно отошел в сторону под защиту дюжих охранников. — Приплыли, значит…
Никакой тебе княжны… Западня! И судя по скорбным минам моих судей — тщательно и заранее подготовленная! Красовский не стесняясь с упоением потирал ручки и скалился, не скрывая своего злорадства. Ах ты ж сволочь подколодная, заманил–таки в капкан! Ладно, разберемся с тобой позже. Впрочем, сам дурак повелся на детскую разводку. Теперь не обессудь, контр-адмирал Васильков, принимай, что заслужил.
Я вздохнул, расправил плечи и, чеканя шаг, в сопровождении полицейских, двинулся к центру зала.
— Здравствуйте, господа, — мне ничего другого не оставалось, как по привычке ехидничать и подначивать своих собеседников. — Извините, что заставил долго ждать… Неужели столь высокие персоны, это я не о вас Аркадий Эдуардович, — я бросил взгляд на Гуля, — собрались здесь по мою душу? Очень приятно, знаете ли…
— Не обольщайтесь Васильков, — скривил мину Веригин. — Поверьте не вы первый у нас за сегодня, и не последний, — прокурор сделал на этом акцент. — Ну и уж точно не центральный персонаж… Поэтому перестаньте паясничать и встаньте вон за ту линию…
— А у меня есть выбор? — буркнул я, когда мои конвойные, двухметровые новгородцы просто подняли меня под руки, поставив как куклу в освещенный кружок перед столом.
Какой-то замученный секретарь с постной миной на лице скользнул вперед и пролепетал:
— Контр-адмирал Александр Иванович Васильков… Вы обвиняетесь перед лицом Императора и военного трибунала по следующим статьям…
Дальше все по накатанному, началось нудное перечисление моих бесконечных прегрешений вперемешку с трескучими цитатами из уставов и законов Российской Империи. Превышение полномочий, самоуправство, создание угрозы жизни офицеров и даже дочери императора! Каково, а? Я стоял, скрестив руки на груди, глядя в одну точку и изредка кривя губы в усмешке. Занятно, как ловко и быстро все обставили эти прохвосты. Прямо мастера закулисных интриг, ничего не скажешь. Однако я прекрасно знал, кто дал этому делу ход. Тот кого сейчас здесь не было, а именно, государь-император Константин Александрович, без него эти трое и пискнуть бы не могли…
