Я смотрю прямо в его глаза — и теряюсь. Разве так бывает? Черные, горящие как угли. Глаза — его. Взгляд — нет. Абсолютно пустой. Чужой. Я будто проваливаюсь в бездну. В ночь без начала и конца. В полный беспросвет, где царствует только хаос.

Я видела Марата разным. Очень разным. Но не таким.

Это не просто злоба или агрессия. Это не его привычная ярость. Нет. Что-то совсем другое. Намного глубже и страшнее. Что-то безумное. Звериное. Бессознательное.

Здесь и сейчас передо мной просто животное. И тут не достучаться до разума, не докричаться. Бесполезно пробовать, не стоит даже пытаться.

Может он принял что-то? Наркотики? Какой-то препарат?

Мозг старается найти логическое объяснение происходящему. Ворох мыслей мигом проносится в голове. Механически отмечаю детали.

Марат без рубашки. На нем только брюки. Он стоит босиком.

Мой взгляд сразу цепляется за кровоточащие костяшки его пальцев. Кожа содрана до мяса. Еще бы. Он так молотил кулаками по боксерской груше, что тренировочный агрегат сорвало с железной цепи к чертям.

Тогда что он сделает со мной?

Все. Абсолютно все, что захочет. Здесь толстенные стены. Дверь плотно захлопнута. Мои вопли никто не услышит.

Хотя теперь я не уверена, что вообще смогу подать голос.

Мои губы приоткрываются. Только из горла не вырывается ни единого звука. Я просто задыхаюсь от дикого утробного ужаса.

Марат делает шаг вперед.

А я замираю точно парализованная. Мне уже плевать на доводы разума, на иллюзию безопасности. Я готова сорваться с места, только ничего не получается.

Тело будто заледенело.

Он оскаливается, разглядывая меня. И в его глазах нет ни одной из тех эмоций, которые я всегда безошибочно считывала раньше. Там нет ни гнева, ни похоти. Подавляющий холод. Вакуум.

Марат медленно обходит меня по кругу. Изучает со всех сторон, слегка прищуриваясь. Наверное, так хищник осматривает загнанную в угол добычу.

Я лишь сжимаю ткань своего платья, комкаю юбку в дрожащих ладонях. Белый цвет кажется издевательской насмешкой в этой жуткой комнате.

Все, что я могу, — чуть повернуть голову. Следить за Маратом глазами. Даже обернуться нормально не выходит.

А ведь я любила его. Думала, что любила. Так сильно хотела выжить, что сама в наш роман поверила. Жестокий роман, от которого леденеет кровь. Роман без счастливого финала.

Помню, как ласкала его мощное тело кончиками пальцев, как прижималась губами к его губам, ловила ртом хриплые стоны. Помню, как ощущаются его стальные мышцы под моими ладонями. Помню жар, исходящий от этого мужчины.

Марат это чистый огонь. После него только пепел. Никто не выживет.

Мой взгляд прикован к нему и сейчас, скользит по крепкой жилистой шее, по тяжело вздымающейся грудной клетке, по рельефному прессу, расчерченному разбухшими венами.

Это идеальное тело — машина для убийства.

Я знаю, на что он способен. Знаю, его ничто не остановит. Инстинкт убийцы течет в его крови, пронизывает каждую его клетку. У него звериные рефлексы, годами отточенные до автоматизма.

Мой пульс окончательно сходит с ума, когда Марат останавливается позади.

Я ничего не успеваю сделать.

Он хватает меня за волосы и дергает назад так резко и грубо, точно хочет оторвать мою голову. Но вместо крика из моей груди вырывается лишь сдавленный всхлип.

Его пальцы сдавливают пряди до боли, накручивая на кулак. Краткий миг — горячий язык прижимается к моему обнаженному плечу, скользит до шеи, пробуя на вкус, медленно поднимается выше. По скуле, по виску.

Морщусь, но вырываться не могу. Попросту не получается. Тело предательски немеет. Мелкая дрожь колотит изнутри. Кожа холодеет.

Нет, нет, нет. Ублюдок. Отпусти!..

Одна его рука продолжает удерживать меня за волосы, а вторая накрывает мой живот, рывком увлекает назад, впечатывает в мощное мускулистое тело.

Марат возбужден. Заведен до предела. Я ощущаю, как его напряженный член даже через ткань одежды между нами. Длинный и толстый. Пульсирующий.

Реальность смазывается. Прошлое и настоящее сходятся воедино. Перед глазами мелькают обрывочные кадры того, что он сделал со мной за попытку сбежать.

Голос, сорванный до хрипоты. Повсюду кровь.

Меня накрывает тягучая волна травмирующих воспоминаний. Четко. Физически осязаемо. А потом резко отпускает. Разум проясняется.

Но от этого только хуже.

Все, что было между нами в прошлом, не идет ни в какое сравнение с тем, что может произойти сейчас.

Тогда Марат говорил со мной. Издевался. Насмехался. Но говорил. Он контролировал свои собственные порывы.

Я не знаю, что поменялось теперь. Я не понимаю, как объяснить его пустой взгляд и животные повадки. Запрещенные препараты. Временное помутнение. Да это и не важно.

Разве есть разница, чем потом объяснят причины по которым он меня убил?

Единственный путь выжить — сдаться ему. Уступить. Позволить сделать все, что он пожелает. Не бороться. Не сопротивляться.

Но я уже понимаю, что не справлюсь. Не смогу так.

Из его груди вырывается чудовищный звук. Утробное рычание. Дикий хрип, от которого у меня каждый волосок на коже встает дыбом.

Мне чудится, точно он рычит: “Моя, моя, моя…”

На своем языке.

Иногда он называл меня так.

— Марат, — выпаливаю, наконец, сама не понимаю, как мне удается заговорить и сбросить оцепенение хотя бы частично. — Марат, пожалуйста, отпусти.

Он разворачивает меня лицом к себе. Сдавливает плечи так, что кажется, кости способен переломать. Смотрит на мои губы.

— Марат, — повторяю сдавленно. — Пожалуйста, Марат.

Я говорю еще. Сама толком не осознаю, что именно. На разный лад прошу отпустить. Меня прорывает, и я уже не могу остановиться. Повторяю слова точно заклинания.

Надеюсь на чудо. Но ничего не происходит.

Я смотрю в его глаза и все отчетливее понимаю, он ни черта не слышит. Его взгляд никак не меняется.

Не знаю, что это. Безумие? Такое чувство, будто здесь со мной только оболочка. Сам он очень далеко. Или это уже я схожу с ума?

Меня колотит от гремучей смеси эмоций.

Жесткая хватка разжимается. Крупные ладони отпускают мои плечи, но выдохнуть не успеваю. Уже в следующую секунду Марат берется за верх моего платья и раздирает. Материя больно впивается в тело, царапает кожу. Треск ткани оглушает.

Господи. Боже мой.

Я бросаюсь прочь от него. Выбираю худший из всех вероятных вариантов, но другой для меня и невозможен.

Бегу так быстро, что пол под ногами не ощущаю. По пути толкаю раздвижную стойку с гантелями. Стараюсь хоть как-то выстроить преграды перед Маратом, помешать ему настигнуть меня.

Не оборачиваюсь. Не смотрю назад.

Нет смысла. Без того слышу его тяжелые шаги. Он преследует меня без лишней спешки. Уверенно. Методично.

Куда ему торопиться?

Впереди стена, поэтому пробую свернуть, но прямо передо мной с металлическим скрежетом выезжает здоровенный тренажер. Стоит мне рвануть в другую сторону возникает похожая преграда.

Марат загоняет меня в угол. Не представляю, как ему удается толкать такие тренажеры. Но теперь все пути отрезаны.

Позади стена. Впереди ОН.

Я оборачиваюсь назад, срываю первый попавшийся кинжал, изо всех сил стискиваю рукоять. Поворачиваюсь и вижу Марата.

Он рядом. Совсем близко.

Больше не скалится. Дышит так, что мне уже от этого становится жутко. В полумраке огромного зала окунаюсь в свой персональный ад.

Раньше я тоже пыталась его ранить. У меня даже получилось пустить ему кровь. Как раз перед тем как он окончательно уничтожил то, что еще оставалось от меня.

Он шагает вперед и перехватывает лезвие ладонью. На его дьявольски красивом лице не дергается ни один мускул. Он и на секунду не морщится.

Взгляд остается ледяным. Ноль эмоций.

Он вырывает нож из моей руки, и ему явно наплевать на то, как сильно лезвие рассекает его ладонь, задевает кисть. Он ничего не замечает. Нет реакции.