— Это продукты? — уточняю я недоуменно, вглядываясь в содержимое.

— Не могу ведь я к вам с пустыми руками приехать, — бодро замечает Кир и топает из лифта первым.

— У нас все есть, ты же знаешь, — шутливо корю я его.

А он лишь закатывает глаза в потолок и с огромными пакетами умудряется распахнуть перед нами тамбурную дверь.

— Значит, будет еще.

Пропускает нас вперед.

Мы проходим в квартиру.

Белоснежные кроссовки Кира рядом с детской обувью смотрятся очень подкупающе.

Он заносит пакеты на кухню, я благодарю его, уточняя, что мне приятно его внимание, но я не закупаю так много продуктов. И прошу его в следующий раз не беспокоиться.

Кир неодобрительно кивает, решая оставить спор. Вместо этого он рассказывает, почему прилетел на день раньше; чем занимался в командировке, при этом не перестает играть с Диной. А после того, как дочь от него наконец отклеивается, вручает ей упаковку детского печенья.

Надо же! Запомнил, какое я Дине покупаю.

Кир между делом уточняет, не помешал ли он нам и чем мы планировали заняться, с кем я уже познакомилась на новом месте.

У меня создается впечатление, будто Кирилл хочет спросить о Сергее, но этого не происходит.

Мы неплохо проводим время, перемещаясь в комнату, строим огромный замок: в одном из пакетов находился конструктор с крупными деталями.

— Откуда ты знаешь, что так здорово увлекает ребенка? — интересуюсь я, передавая Кириллу кружку с малиновым чаем.

Да и о необходимости стульчика, подаренного Кириллом совсем недавно, ведь не каждый подумает: только тот, кто уже сталкивался и понимает насколько это удобно. Еще я отчего-то вновь отмечаю, насколько хорошо Кирилл ладит с Диной. Его невозможно разозлить, он ко всему относится с легкостью и пониманием. Задором и весельем. Как будто получает истинное удовольствие, общаясь с ребенком.

Это начинает казаться мне довольно необычным.

— У тебя в семье есть маленькие дети? — задаю я вопрос, не особенно-то рассчитывая на глубокий ответ. — Ты так легко общаешься с Диной. На моей памяти она ни на кого из посторонних не реагировала так раньше.

Я совершенно не задумалась о том, что могу задеть болезненную тему для гостя, да и бестактности в моем вопросе нет. Но во взгляде Кирилла вдруг мелькает такая невыносимая горечь, что у меня пересыхает в горле.

Он отворачивается, беззаботность с него слетает мигом. Кир молча смотрит в окно целую вечность, пока дочь не перетягивает на себя его внимание и не хвастается невысокой разноцветной башенкой, которую Диночка сама смастерила из крупных деталей.

Сердце мое чует что-то неладное, ощущение неприятного подвоха остается витать в воздухе.

Но Кирилл не желает объясняться, легко переводит тему:

— Возможно, она привыкла ко мне. Вера, ты не задумывалась всерьёз о моем предложении? Мне нужен надежный человек, удаленная работа возможна, как я и говорил, с периодическим посещением офиса. Можно было бы на это время нанять няню. Ты вроде как-то обронила, что неторопливо ищешь место. Моя идея тебе категорически не нравится? Или ты не против обсудить?

Мне не дают покоя не успевшие погаснуть до конца болезненные всполохи в его напряженном взгляде.

Есть то, о чем он не хочет мне рассказывать. И это для него намного важнее «свободного места» в офисе.

У нас с малышкой сплошная черная полоса. Дина недавно снова заболела, и последние дни проходят один за другим, незаметно сменяя друг друга.

Когда дочери стало немного легче, слегла я.

Вот уже три дня я борюсь с неистовой инфекцией, и кажется, наконец-то победа маячит впереди ярким лучиком.

Как же неприятно болеть! Горло саднит, температура. Слабость дикая.

Звонок в домофон раздается внезапно, Дина за руку тащит меня с дивана и зовёт скорее открывать дверь.

Странно.

— Кто там? — слабо интересуюсь я в трубку домофона.

— Спасатель. Впускайте меня.

Губы сами собой расплываются в улыбке, как только глубокий голос Кирилла обволакивает меня бархатной нежностью.

Мы договорились, что он не станет приезжать, пока мы восстанавливаемся. И все же мне радостно оттого, что он нарушил наш уговор. Только заразить его боюсь.

Я нажимаю на кнопку и жду гостя у двери, наблюдая, как Дина неунывающе скачет в коридоре. Глаза дочери начинают излучать ликование, как только Кирилл перешагивает порог и тянет за собой связку разноцветных воздушных шаров, норовящих взмыть к потолку.

Дочь с сияющими от ликования глазами протягивает ручки к летающему чуду и пищит от радости.

— Так, мелкая пищалка, держи свой сюрприз, — хохоча от реакции Дины, тает Кир. Вручает ей заветные ленточки.

Доченька налюбоваться не может шариками. Носится из комнаты на кухню через коридор и обратно, тянет за собой летающую связку.

— Спасибо, — удивленно благодарю я гостя. — Дина в восторге.

— Это еще не всё! — подмигивает Кирилл. — У меня тут… Секунду, — роняет он перед тем, как шагнуть обратно в подъезд. — А это для тебя, — внезапно став серьезным, Кирилл, вернувшись, протягивает мне огромную охапку белых роз.

В его непроницаемом взгляде ничего невозможно прочесть.

Я стою как громом пораженная.

— Не понравились? — осторожно улыбается Кир.

— Ты… мне… цветы? — переспрашиваю я, произнося очевидные вещи.

— Да, — бесхитростно кивает он. — Ты примешь?

— Спасибо, — я протягиваю руки, совершенно сбитая с толка. Забираю букет. И даже возражать не хочется.

— Ты очень уставшая в последние дни и слабая. Я решил немного вас порадовать с малышкой. И развлечь. Диинаа! — зовёт он мою дочь.

Она подскакивает к Киру, ревниво сжимая в маленьких ладошках веревочки от шариков. А когда замечает цветы, от потрясения и восхищения разжимает пальчики и тянется к увесистому букету.

— А, а, а, — шутливо грозит он пальцем здоровой руки. — Это мамин. А тебе другой. Твой личный.

И протягивает Дине скромный нежно-розовый кулечек с аккуратными торчащими головками малиновых роз.

Дина, конечно, в полном восторге: и цветы, и шарики. Еще и сам Кирилл приехал. Для нее это настоящее счастье. Она очень привязалась к Киру.

— Красивые? — уточняет он.

— Да! — бодро уверяет его Дина.

— Тогда мы это все относим в комнату. Ставим в вазу. И на стол, а ты одеваешься. И мы вместе отправляемся в путешествие, пока мама немного отдохнет.

Искренняя детская радость не сравнится ни с чем, Дина довольно улыбается и обнимает Кира за ногу.

— Что это ты задумал? — с сомнением уточняю я.

— Не волнуйся. Я просто тебя немного разгружу. Ты не высыпаешься, я же понимаю. Тебе нужно отдохнуть. А Дину я забираю с собой. Не спорь, пожалуйста. Тебе нужен отдых, Вера. А Дина уже поправилась, она вновь живчик и ей требуется много внимания. А тебе необходимо восстановить силы.

— И куда же вы пойдете?..

— Прогуляемся. Прокатимся. Зайдем в кафе.

— Рабочий день в самом разгаре. Тебе нужно в офис. Ты же говорил, у тебя важные дела.

— Не беспокойся. Если понадобится, зарулим туда на полчасика или часик. А ты поспи. Идёт?

— Ты меня шокируешь. Это предложение, от которого невозможно отказаться! Но я все же немного переживаю.

— Ты за все всегда переживаешь. Но неплохо было бы доверять кому-то еще, а не тащить все на себе, особенно когда предлагают помощь.

— Я тебя не узнаю. Откуда столько активности? — подозрительно веду бровью.

— Вот и договорились, — Кир намеренно игнорирует мой последний вопрос. Зовет малышку: — Дина, я уже почти уехал. Ты пойдешь со мной гулять?

Дочь сломя голову прибегает в коридор, отбрасывая в сторону букетик. Потом, нахмурившись, разглядывает его, поднимает с пола и отдает мне.

— Отлично. А мама немного поспит, пока мы погуляем. Идем?

Я не ожидала, что она согласится

Сама (!) топает за одеждой. И несет мне первое, что нашла: она у меня не переодевается. Даже не знаю, в каком возрасте детишки начинают быть самостоятельными.