— Не хочешь? — с досадой уточняет он.

Я бы не решилась сейчас погружаться в теплую необременительную атмосферу рядом с Кириллом, это плохо сказывается на трезвости моих мыслей.

Твердо отказываюсь, и мы завершаем разговор на весьма напряжённой ноте.

Домой Кирилл приходит, открывая дверь своим ключом, хотя последние дни он радовался, когда это делала я. Портфель опускается на пол.

С загадочным видом Кир затаскивает в квартиру плоскую коробку. Кстати, довольно внушительную по размерам.

Дина тут же бежит его встречать. Обнимает, как родного! Мне даже захотелось ее одернуть, но… она ведь искренне. Да и его глаза подсвечиваются ласковым теплом.

Он подхватывает ее свободной рукой, осторожно прижимает к себе. Доченька тут же крепко стискивает шею Кирилла. Потом с сочувствием гладит гипс с изображением акулы.

— Смотри-ка, что я тебе привез, — присаживается с ней на корточки и разворачивает лицом к коробке.

Дина в недоумении переводит взгляд с объемного подарка на Кирилла и обратно.

— Это твой домик. Я уверен, тебе там понравится. Только нам нужно маму просить о помощи. Я так-то безрукий временно, — произносит он, с нотками самоиронии, скорее, для меня: вопросительный мужской взгляд выжидающе перемещается в мою сторону.

Кирилл как всегда все идеально продумал. Втянул меня в нечто неизвестное, и отказаться уже не вариант.

— Так что? Поможешь? Я действительно без тебя не справлюсь даже с такой мелочью.

— Конечно.

— Тогда пойдём собирать.

Как только мы вытаскиваем содержимое коробки, я с благодарностью гляжу на Кира. И сложно сказать, что именно так тянет в душе: то, что он подумал о Дине, то, что сам заморочился с сюрпризом. Или то, что он намеренно вовлек во все это дело меня. Не отвертеться точно!

Да я уже и не хочу! Нетерпение покалывает кончики пальцев. Внутри упаковки — огромный картонный домик-раскраска, который нужно сначала собрать.

Поверхность его гладкая, чистого белого цвета, с крупными рисунками животных.

— Фломастеры я тоже захватил, вы же девчонки творческие.

Дина пищит от восторга, когда мы с Кириллом увлекаемся общим занятием и она оценивает размеры домика. С волнением разглядывает рисунки на «стенах».

Работа увлекает, мы смеемся и спорим как лучше, Кир пытается помочь, но выходит не очень складно. «Дворец» собираю я, а Кирилл поддерживает конструкцию, чтобы мне было проще.

В итоге замечательный огромнейший домик оказывается собран! И окна открываются, и двери! Потрясающе. Руки чешутся раскрасить животных. Я чувствую себя ребенком и ликую в душе. Сама бы с радостью забралась внутрь! Затащила туда светильник!

Дина счастливо заползает в домик через дверь, а вылезает через окно, с интересом разглядывает рисунки и крышу дома.

Забирается внутрь, и выманить ее оттуда уже не удается: доченька из укрытия ни ногой. Кирилл несет покрывало, сам заботливо расстилает его на полу внутри домика. Я мою фрукты для Дины и тащу подушку. Дочь, конечно, в полном восторге.

— Спасибо тебе, это было очень неожиданно. И приятно.

— Спасибо, что согласись собрать, а то пришлось бы вызывать «плотника», — смеется Кир.

— Ну что ты! Как бы я смогла отказать! Ты старался. Дина очень рада. Думаю, до ночи ее оттуда не вытащить.

— Отлично. Надеюсь, дня на четыре ей хватит игрушки — не надоест. Потом придумаем новое развлечение. Пойдем ужинать?

Я безропотно соглашаюсь. Дина недавно ужинала. А вот я жутко голодная.

И все же переживаю.

— Кирилл, — осторожно начинаю я серьезный разговор сразу после ужина. — Я сегодня разговаривала с риелтором. Договорилась завтра еще прокатиться квартиры посмотреть.

Улыбка сползает с лица хозяина.

— Я не согласен, — горячо возражает Кир. — Зачем тебе это? Именно завтра!

— Мы же договаривались, как только Дина поправится…

— Она не поправилась. Она еще слаба, — пытается Кир срезать мои аргументы.

— Совсем нет, я уже договорилась и все же завтра поеду.

— Что именно тебя смущает? — впивается потемневшим взглядом в мое лицо жутко недовольный Кирилл. Я не ожидала столь яростного отпора. Мужчина настроен категорично. — Со мной противно?

— Перестань! — я начинаю заводиться.

— Тогда почему? Неудобно? Не нравится? Зачем тебе сейчас уезжать? Это не выгодно ни с какой стороны!

— Так правильно. Мы не можем жить у тебя.

— Почему? Вы мне не мешаете.

— Так быть не должно. У тебя своя жизнь. У меня — своя. Мне нужно на работу устраиваться. Ребенка определять в сад. Да и вообще…

— Она еще маленькая, Вера. Ей полтора года.

— Мне в любом случае необходимо самой определяться с тем, к чему идти дальше. Мои резервы рано или поздно закончатся.

— Так я же и хочу тебе помочь!

— Я разве просила? Мы договорились подождать несколько дней, пока я не найду жилье. Разговора о финансах и долгосрочном проживании не стояло. Да и не могу я быть зависима от посторонних людей! — вырывается против воли.

Глаза Кирилла опасно сужаются.

— Я планирую предложить тебе работу, — произносит он жестче, чем обычно. — Удаленную. Придется быть на связи в определенное время. Возможно, раз или два в неделю на два-три часа появляться в офисе. Задачи обговорим. Тебе же это нравится. Ты любишь эту сферу.

— Зачем тебе такой работник?

— Ты хороший специалист. И мне это подходит, — уверено заявляет он. — И тебе тоже.

— Я так не смогу. Прости. Я съеду и найду работу сама. Так будет лучше, — пытаюсь его обойти, но он преграждает мне дорогу, вынуждая продолжить спор.

— Нет, не будет. Если проблема во мне, признайся наконец, что тебе тошно находиться рядом с таким посторонним, как я! Давай, я жду.

— Кирилл, — выдыхаю я не в силах продолжать. И так уже слишком много лишнего сказала. Замолкаю, чувствуя себя идиоткой.

Подкупает его искреннее участие, но мы никто. Чужие. И мне правда будет лучше поскорее уехать. Рядом с ним внутри отчего-то начинает нестерпимо печь.

— Вера! Мне очень жаль, что так вышло тогда! Я понимаю: ты на меня сильно обижена! Что мне сделать, чтобы не выглядеть в твоих глазах полным ничтожеством?

— Это не так…

— Это так! Я не могу изменить то, что уже произошло! Пожалуйста, давай, как два взрослых человека переступим через это и начнем разговаривать более конструктивно!

— Я тебе сейчас ничего не могу ответить по поводу работы. Я планирую, конечно, искать…

— Где угодно, но только не у меня, верно?

— Не в этом дело, мне нужно организовать быт. А это станет возможным тогда, когда я точно буду знать расположение съемного жилья. И оно будет далеко от тебя, это очевидно. Здесь слишком дорогая аренда.

— Да это ложь, Вера. Ты меня избегаешь, как можешь. Сколько раз мне извиниться, чтобы тебе стало легче?

— Это ни к чему. Я ни в чем тебя не виню уже давно. Не могу позволить себе зависеть от кого-то, только и всего. У меня есть Дина. Я за нее в ответе и обязана полагаться только на себя. Уверена, ты очень точно понимаешь, что я имею в виду.

— Понимаю. И от этого «кого-то» ты сейчас быстро сбежишь к себе. Я угадал?

— Зачем ты так?

— А ты?

— Я тебя никогда не ставила в неловкую ситуацию. А ты меня — постоянно.

— Ошибаешься, — обрубает он и буравит меня тяжелым взглядом.

— Возможно. Кирилл, если что-то резкое и сказала… я не со зла. Но у меня есть обязанности.

— Я услышал, хорошо, — отрезает он, давая мне возможность ретироваться. Дочь я забираю в комнату.

Через пятнадцать минут до меня доносится грохот.

Я срываюсь с места и несусь к Кириллу. Его нет в гостиной, я добегаю до его спальни.

Коротко стучу и прохожу внутрь, не дожидаясь ответа. Кирилл сидит полуобнаженный, спиной ко мне. На противоположном краешке кровати. Голова его уныло опущена. Я приближаюсь, поглатывая неловкость. С гипса свисает тонкий джемпер: Кирилл перестал надевать рубашки. Для него это мучение, даже когда я помогаю с пуговицами.