— Я почти ничего не видел, — роняет он напряженно, и вдруг...

Рывок!

Его пальцы смыкаются на моем предплечье. И слегка дергают на себя.

Глаза Кирилла впиваются в татуировку на запястье. Ту самую, которую он видел раньше на моей фотографии. Ее, конечно, можно и перепутать. Но отчего-то я точно уверена: Кирилл ее помнит! Меня — нет. А ее — сто процентов!

Он недоверчиво вглядывается в темный рисунок, жадно, ненасытно ее рассматривает. А когда переводит на меня потрясенный взор, я понимаю, что пропала…

— Вера. Откуда, говоришь, ты переехала?

Он закусывает нижнюю губу, не сводит с меня сурового взгляда. В глубине его зрачков осмысление перемещается с осуждением.

Он меня узнал! Что я теперь ему скажу?!

С его губ слетает название моего родного города, а звучит как пощечина. От которой я в свое время отходила очень долго.

Он меня вспомнил…

Зачем еще нужны слова?

— Я не понимаю. Как это получилось? — Быстро проговаривает он с оттенком обвинения в голосе. — Как ты оказалась на той дороге, Вера?!

— Это случайность. Просто совпадение… — звучит как отмашка, но я ведь не обманываю. Кто бы мог предположить, что судьбе так понравится с нами играть.

— Я вижу, ты меня узнала сразу.

Он, кажется, и сам не контролирует, как сильно сжимает пальцы.

— Мне больно, — добавляю я силу в голос.

Напряжение зашкаливает, пульс лупит в виски.

И мое запястье тотчас же оказывается на свободе. А Кирилл продолжает расстреливать меня глазами. Я чувствую себя обманщицей. Запятнанной. Хотя я ничего не сделала! Ничего!

— Хочешь, чтобы я ушла?

— Я пытаюсь понять как ты нашла меня.

— Я тебя не искала. Повторяю это случайность. Сама не понимаю, как мы могли вновь встретиться. Я ни в чем не обманывала. Но воспользовалась твоим предложением. Думала на следующий же день найду квартиру. Но… видишь как получилось… Скажи, если хочешь, я… уеду утром. Ты видел, там обычные квартиры.

— Где дует с окон так, что сквозняки гуляют? Или подтеки украшают потолок? Тебе с дочкой это не подойдет. Не надо пороть горячку. Я просто… не могу поверить.

Его ошарашенный взор медленно порхает по моему лицу, по шее, ниже. И ниже… облепляет щиколотки.

Я почти раздета, а прохлада из приоткрытого окна покусывает мои голые плечи.

— Я тоже. Мне нужно одеться.

Я слегка ежусь от холода.

— Хорошо, я налью чай, вернись, пожалуйста, как закончишь.

— Ладно.

Трясущимися пальцами у «себя» в комнате я натягиваю белье, одежду. Стараюсь оставить как можно меньше оголенных участков тела. Очень сомневаюсь, страшусь, но… иду. Иду к нему.

— Насчет мужа все правда? — как только я занимаю место за столом, уточняет Кирилл.

— Конечно.

— Тогда… — его голос становится тише, — я сочувствую вдвойне.

— Не будем об этом.

В воздухе витает напряжение, любая искорка и последует взрыв. Я не знаю, что ему говорить. Все как-то в мгновение усложнилось.

Надо было еще утром уезжать! Да как же его бросить?! Он даже чайный пакетик пока достает с трудом.

Кирилл молчит, это кажется таким зловещим и устрашающим!

— Я тебе торт купил, — наконец выдает он, абсолютно меня шокируя.

— Ты мне… что?

— Я купил тебе торт.

Он достает из холодильника большую прозрачную упаковку перевязанную тонкой зеленой ленточкой. Опускает передо мной.

Тянется к ножу. Одно движение и ленточка опадает на стол.

— Чай готов. Крышку я сам не открою, — недовольно косится он на пластиковую упаковку.

Он садится напротив меня и отворачивается.

— Так странно знать, что ты вышла замуж. И что у тебя дочь. Не вяжется с твоим образом.

— А какой ты меня запомнил? — вдруг уточняю я. Я правда об этом не думала, не понимаю, как слова сорвались с губ.

— Веселой озорной девчонкой, — серьезно отвечает и Кирилл и неожиданно… я слышу встречныц вопрос: — А ты меня каким?

Каким? Это невозможно передать словами. Необыкновенным. Самым лучшим. Настоящим. Заботливым. Решительным и честным. Таким, что после него еще долго болело сердце, а на других смотреть сил не было.

— Ну… — мои губы растягивает улыбка, а я прячу за праздным весельем давнюю обиду. — Принцем на белом коне, конечно.

Кирилл смеется. И смех его Теплый, заразительный. Когда-то я мучительно скучала по его бархатному глубоко у голосу. Этот мужчина заворожил меня, а даже ни разу его не видела…

— Я таким никогда не был.

— Безусловно, — подтруниваю я над ним, царапая полушуткой, — ты жестоко разбил мое юношеское сердечко. И даже не поморщился.

Это неправда. Сердце мое еще долго принадлежало ему, трепыхалось в его руках. До тех пор пока я не встретила Гришу.

Вернее, не просто встретила, а дала себе шанс быть с кем-то другим. С тем, кто мною дорожил.

Гриша работал преподавателем физкультуры в моем институте. Молодой грамотный специалист. Он подрабатывал тренером в спортивных секциях рукопашного боя и самообороны. Сам занимался дзюдо и кикбоксингом.

Познакомились мы, естественно, на парах. Но тайно встречаться стали ближе к концу универа.

Потом как у всех: поженились, у нас родилась дочь. Жили мы в то время оба в общежитии. Я как студентка. Гриша — как иногородний преподаватель.

Нам обоим это было удобно, тем более что появилась возможность худо-бедно откладывать деньги на собственное жилье.

А потом Гриша нашел работу в столице. И снова со служебным жильем. А когда его не стало, нам с Диной пришлось срочно куда-то переезжать.

Воспоминания о муже выжигают изнутри, топчут меня, как будто я все делаю неправильно. Даже живу у другого мужчины, хотя с гибели супруга времени прошло всего ничего. И… должно быть… так оно и есть. Все это нехорошо.

Где-то я жестко ошиблась.

Но я совершенно не ожидала, что встречу мужчину из моего прошлого. И мы, как это ни странно, сможем поддержать друг друга.

Я поднимаю глаза на Кирилла. Позволяю себе вновь рассмотреть каждую черточку.

— Как же я сразу не догадался. Не узнал. Хотя ведь мог же, — роняет он с сожалением. — Вера. Ты, должно быть, хочешь знать, почему я не приехал тогда?

— Уже нет. Ни к чему это все, Кирилл. Причины нашлись, неважно какие. Предлагаю прошлое оставить в прошлом.

Говорю совершенно искренне. Я правда так считаю. Случилось, как случилось. Значит, на тот момент и не могло быть иначе. Значит, мы оказались мимолетным эпизодом в жизни друг друга. Не имеет совершенно никакого значения, что для меня все было серьезно, а для него — нет. И не стоит на этом зацикливаться. Я перешагнула, переварила, пережила.

— Уверена? — обескураженно переспрашивает Кирилл. — Ты была на меня очень обижена…

— Старым обидам не место в настоящем. Мы оба это понимаем. А сейчас я очень благодарна, что ты не оставил меня в беде. И я не собираюсь усложнять твою жизнь никому не нужными вопросами.

— Знаешь, Вера… а ты изменилась.

— Мне было всего двадцать. И я была безумно влюблена в тебя. Наверное, дурочкой иногда выглядела.

Я прикрываю глаза, окончательно смущаясь. Наш интернет-роман тогда обрел для меня реальные очертания. Душа пела, и птички щебетали в груди. Полгода в сердце царила вечная весна. Мне хотелось знать о Кирилле все. Абсолютно! А он отвечал взаимностью, позволял «приближаться» к нему маленькими шажочками. Я абсолютно потеряла голову. Мы часами болтали по телефону, узнавая друг друга все лучше с каждым днем. Знакомились, даже на расстоянии были частью друг друга. Возможно ли это? Далекие, но родные. Близкие, но чужие. Тогда казалось, что… да. Возможно.

— Уверен, я тоже иногда не отличался сообразительностью, — весело замечает Кир.

Так я его называла. Сокращала его имя. И уговаривала себя, что позволено это только мне.

— Я такого не припоминаю. Зато все, чему ты научил, мне реально пригодилось.