Французские шутки от избытка веселого ума, русские — от избытка умного веселья, американские шутки — от избытка в юморе тупости и от недостатка в тупости юмора, еврейские — от сведения к хохмам желания на всём наваривать, и из сведения хохм к умению наваривать даже на них.

Уязвимость любой диеты в том, что победу над чувством голода одерживает желание вкусно поесть.

Женщины не утруждают себя доведением начальных навыков водить автомобиль до мастерства. Женщины доводят до мастерства умение обходиться начальными навыками водить автомобиль.

Олигархи воруют не для того, чтобы делиться, олигархи делятся для того, чтобы воровать.

Врачи при постановке диагноза демонстрируют осторожность, туманность и таинственность, что свидетельствует о приверженности их принципам: не навреди, не оплошай и не продешеви.

Нам следует прислушаться к чрезвычайно полезному совету врачей, и особенно врачей — андрологов, съедать каждый день по яблоку, потому что они не хотят остаться без работы, но не хотят и перерабатывать.

Бизнес — это способ избавить людей от лишних денег, образовавшихся от серого заработка и невыплаченных налогов, штрафов и кредитов.

Если бы не было инфляции, лотерей, тотализаторов, казино, бирж, банков и криптовалюты, сбережения у народа отнимали бы силой.

Сколько ни воруй у работодателя, сколько ни мошенничай с банком, сколько ни утаивай налоги от государства, сколько ни давай взяток, — все равно честно заработанного не вернешь.

Если воровать начинают министры, значит, демократические принципы формирования либерального правительства действительно восторжествовали.

Газеты существуют не благодаря новостям, новости существуют благодаря газетам.

Государственная Дума — это Новгородское вече, ограниченное свободой слова. Украинский парламент — это казачий круг запорожской сечи, ограниченный мордобоем.

Глупость — надежный фундамент общественной стабильности и важный элемент объединения граждан на прочной основе того, в чем они ничего не соображают. Без глупости либерально — демократическое общество распалось бы на неуправляемых умников.

Глупость не плетется за техническим прогрессом, она его опережает.

В России многочисленность политических партий уступает только многочисленности диет, но по результативности влияния, как на политику, так и на упитанность россиян они равнозначны.

России показана любая, в том числе и административно-командная система власти при условии, что невежество начальства не превосходит неисполнительности подчиненных.

У них что ни делается, а у нас, что не делается — то к лучшему.

Если артисты становятся депутатами, а депутаты — артистами, значит, политический спектакль удался.

Демократия — самый благовидный способ дурачить народ.

У демократии есть несомненные достоинства за исключением неё самой.

Демократия прогрессирует: избиратель уже не стоит перед выбором за кого голосовать, он стоит перед выбором идти или не идти голосовать.

Если правительство не сомневается в тупости народа, если народ не сомневается в продажности политиков, если политики не сомневаются в бездарности правительства, то в этом обществе демократия действительно победила.

Если правительство, пытаясь найти самое популярное решение извечных социальных проблем, получает, в итоге, куда большие проблемы, — это самое лучшее правительство из тех, какие можно сформировать демократическим путем.

Демократия и многопартийность нужны для того, чтобы народ ходил на выборы, но не для того, чтобы выбирал.

Наилучшее соотношение «цена-качество» для демократических технологий выражается в том, что часть электората, которая ходит на выборы, на выбор не мотивирована, а часть электората, которая мотивирована на выбор, на выборы не ходит.

Основа демократии — такая независимость и выборность ветвей государственной власти, которая гарантированно обеспечивает их выборность даже без реального выбора и независимость авторитарного сосредоточения реальной государственной власти от независимости ее ветвей.

При авторитарных режимах народ и близко не подпускают к браздам правления, но только при демократии его можно убедить соблюдать эту дистанцию добровольно.

Для России вредна демократия,

Нужен батюшка — царь иль начальник — отец

Всех народов и бюрократии,

Без которой ей полный конец.

Детская гениальность имеет шанс пережить разрушительное воздействие школьной педагогики только благодаря тому, что ей недосуг отвлекаться на воспитательный процесс от процветающей в ней бесконечной и никому не нужной писанины и оболванивающей ЕГЭ профанации.

Неверный диагноз еще не приговор. Вполне возможно, что он будет компенсирован ошибочным лечением или контрафактными лекарствами.

Лечение становится настолько универсальным, что в постановке диагноза уже не нуждается.

В вопросах калорийности питания диетологи и кулинары — непримиримые враги. В вопросах же расширения клиентуры — близкие друзья и союзники, потому что истинными ценителями кулинарного мастерства становятся пациенты диетологов, а истинными ценителями мастерства диетологов становятся клиенты кулинаров.

Популярные диеты малоэффективны. Эффективные диеты мало популярны.

Дипломаты обманывают чужое правительство, вводя в заблуждение своё. Не лгут только для того, чтобы обвести вокруг пальца. Избавляют исторические события от компрометирующих документов. Они доводят до совершенства дипломатический язык, витиеватые иносказания которого непосвященным растолковать могут только профессионалы, каждый из которых интерпретирует их по-своему, что, по-видимому, и служит им основой взаимопонимания.

Интеллектуальных отходов нет. Все, что приходит в ученую голову, или становится наукой, или становится техникой или становится диссертацией.

Читая диссертации, я убеждаюсь, что они развивают не то, чем думают, а то, без чего невозможна усидчивость.

Мнимое число — это частное от деления суммы научных результатов на количество успешно защищенных диссертаций.

Английская монархия — самая конституционная. Английская конституция — самая верноподданническая.

Президентские династии свидетельствуют о том, что демократы хоть чему-то научились у монархистов. Организация цветных революций свидетельствуют о том, что демократы хоть чему-то научились у анархистов. Политический приоритет государственных интересов над декларируемыми либерально-демократическими правами и свободами свидетельствует о том, что демократы хоть чему-то научились у диктаторов. Неприкрытая цензура в СМИ и жесткие идеологические установки свидетельствуют о том, что демократы хоть чему-то научились у большевиков. Использование в политических целях массового проявления потребительских инстинктов, черные пиар кампании и грязные избирательные технологии свидетельствуют о том, что демократы зря время не теряли, теперь и у них можно кое-чему поучиться.