Я увидела, как Асиру отбросило на несколько метров назад, а картины посыпались со стен как игральные карты. Кажется, этот раунд остался за мной.

Снова профессор настойчиво сжала мою лодыжку и я услышала слабый шепот.

— Она еще жива, Нина. Помогите ей, освободите…

Меня подтолкнули к распростертому телу леди Арментроут. Но я присела и одним аккуратным движением подняла несчастную страдалицу с пола, профессор практически повисла на мне. И мы, двигаясь шаг за шагом, стали приближаться к подозрительно притихшей хозяйке дома.

Сквозь шум в заложенных ушах я услышала переговоры Карающих, словно на время выпала из реальности, а теперь вновь подключилась к общему каналу связи.

«Нина, держитесь, мы уже на подходе»

Но я решила испытать судьбу еще раз. Не дойдя несколько десятков шагов, я различила хриплый каркающий смех и увидела как плечи Асиры-Тамиры начали мелко подрагивать. Она стала приподниматься и уже сидела, облокотившись о стену, когда мы доковыляли до нее. Но нападать больше не пыталась.

Профессор, пошатываясь, сделала еще шаг к подруге и протянула правую руку в приглашающем жесте. Ей плюнули в ответ и оскалились.

— Вы никчемные людишки! Вам не понять величия темной силы. Но ничего, скоро Он придет и возьмет то, что Господину причитается по праву рождения!

Она вперилась в меня диким злобным взглядом.

— Ты такая же глупая и тупая как все хранители до тебя. Думаешь, твой разлюбезный лорд обрадуется приняв такое ничтожество в род? Кто ты и кто он, опомнись, пока еще не поздно. Впусти Тьму в свое сердце и все станут равны в этом бескрайнем мире…

Я не сдержалась.

— Хочешь сказать, все станут одинаково бесправны и подчинены Тьме?

— Молчать! Как я и сказала, тебе не понять Его величия, смертная.

Асира закашлялась, изо рта пошла кровь и она протерла ее тыльной стороной ладони.

Я скорее почувствовала, чем услышала, как Реджи встал за моей спиной. Наверняка, он был не один, но я не стала оборачиваться. Не хотелось выпускать Асиру из поля зрения, не нравилось мне ее спокойствие.

Профессор Риверс предприняла еще одну попытку примириться с врагом. Говорила она с большим трудом, голос постоянно срывался на шепот.

— Мира… это я — Лекси! Ты слышишь меня? Я знаю, что ты там… ответь мне, прошу! Нам нужно поговорить…

— Поговорить?…ей нужно поговорить, как вовремя…конечно, конечно, Мира выслушает, как всегда… ты же ее лучшая подруга!

Асира или Тамира, я уже не могла разобрать, начала бормотать и странно шепелявить, слова сложно было разобрать. Профессор Риверс решилась и сделала еще несколько шагов, видимо, больше оставаться в стороне у нее не было сил.

— Надо же… пришли Миру спасать. Какие молодцы!

Хозяйка дома снова захихикала, только громче, но продолжила упорно сидеть. Я не понимала почему она не атакует, почему остается неподвижной. Может ли леди Арментроут и правда быть жива и сопротивляться? Тогда ей нужно помочь, профессор права.

— Только поздно…поздно спохватилиссссь!

Когда она подняла голову, все мы увидели жуткий звериный оскал на мертвенно-бледном худом лице, черные глазницы ярко и страшно выделялись, а у горла леди Тамира держала откуда-то взявшийся острый клинок и от пореза на шее тянулся тонкий кровавый след и терялся в вороте платья.

— Вы бросили Миру! Мира стала никому не нужна…Теперь она нашшшша…

От дикого хохота у меня волосы встали дыбом. Вместе с профессором я вгляделась в лицо несчастной женщины и на долю секунды мне что-то померещилось — смертельный испуг тенью скользнул по бледному лицу, словно перед нами находились два разных человека в одном теле. И в этом испуге я ощутила боль, страх и надежду.

Легкий ветерок скользнул через открытое высокое окно галереи, шевельнул занавески, поиграл с высохшими лепестками роз на паркете, пощекотал пряди волос застывших в напряженных позах людей и дыхнул неожиданным жаром в лицо.

Тепло мягко разлилось в груди. Глубоко вдохнув, я снова почувствовала руку профессора, сжимавшую мое запястье, я стиснула ее ладонь в ответ, пытаясь хоть так оказать незримую поддержку. Я поняла, что Алексия таким образом молча просила не вмешиваться. Она осторожно присела перед подругой.

Злобное шипение было ей ответом, но она не обратила внимания. Голос профессора был крайне напряжен, когда она заговорила.

— А помнишь нашу летнюю усадьбу? Как давно мы там не были… год, два? Давно пора отдохнуть всем вместе, как прежде. Пусть дела подождут, правда?

— Не ззззаговаривай нам зззубы… Не приближайсссся… или мы перережем подруженьке горло…

— Не перережешь! Мира, не поддавайся, ты сильная, я верю в тебя!

— Врешь, тебе на нее плевать… Сколько разззз ты ее прогоняла, а? Работа важнее, не так ли?

Я видела с каким трудом профессор удерживала зрительный контакт, продолжая при этом говорить.

— Что ты знаешь о нас? О Тамире? Она никогда меня не предаст, как и я ее.

Слабый огонек надежды зажегся в черных как уголь глазах. Тварь ослабила хватку. Я поняла, что леди Арментроут все-таки сопротивляется. Профессор прерывисто вздохнула, вероятно, сделав такой же вывод. Воздух в комнате словно наэлектризовался.

— Мира, помнишь нашу детскую считалочку?

По бледной щеке леди Арментроут потекла одинокая слеза, а рука с кинжалом дрогнула. И голос профессора все же задрожал, я положила ей руку на плечо, она немного расслабилась, перевела дух.

— Раз, два — покружись!

Ну-ка, за руки возьмись.

Леди Тамира отшатнулась, потом всхлипнула, рука с кинжалом напряглась, женщина сжала губы в тонкую полоску, прикрыла глаза. Профессор продолжила.

— Три, четыре сосчитай…

Другой рукой леди Тамира вцепилась в рукоятку кинжала. Я видела, какие нечеловеческие усилия прикладывает бедная женщина и вот уже лезвие начинает сдвигаться в сторону. Из последних сил Тамира Арментроут выдохнула:

— Друга за руку хватай!

И тут профессор ринулась к подруге и вцепилась в рукоять. Реджи подскочил следом, с другой стороны и начал разжимать сцепленные насмерть вокруг рукояти пальцы герцогини.

Я видела как теряющая контроль Асира дергалась внутри тела леди как в припадке, хрипела, извивалась.

Наконец, сталь звонко стукнулась об пол, а леди Тамира обмякла и начала заваливаться на бок. Реджи и профессор удержали ее, не дали упасть. Затем Реджи бережно взял леди Арментроут на руки и понес прочь из галереи, а профессор указывала ему путь.

Он отнес герцогиню в спальню и аккуратно уложил на кровать. Алексия молча накрыла подругу одеялом, закутала как ребенка, сама легла рядом и обняла, согревая.

Я встала рядом с Реджи и мы начали с тревогой вглядываться в бледное лицо страдалицы, но оно уже не было мертвым, на щеках появился румянец. Через несколько минут леди Тамира открыла глаза. Какой это был взгляд!

Уставшего, чудом оставшегося в живых человека, еще не до конца осознавшего свое неожиданное спасение, сбросившего тяжелейшую ношу с плеч. Она благодарно улыбнулась нам, мягко и, одновременно, горько, и тут же снова закрыла глаза, погрузившись в благословенный сон.

Не представляю, какой ужас она перенесла! Но ведь выстояла и не сломалась. Невероятная женщина.

Неожиданно здание сотрясается от мощного взрыва. А я даже не удивляюсь, молча спешу за Реджи к месту событий.

Кристиан Данмарский

Сколько боли способно вынести человеческое сердце? Король Кристиан успел понять на собственном примере, что у всего есть свои разумные пределы, силы человека далеко не безграничны, чтобы не говорила наука и лекарское искусство.

Осознание пришло неожиданно и обрушилось неумолимо и жестоко, сразу после разрушения Астельрима. Верить нельзя никому, даже самому себе.

Быть прикованным к постели было невыносимо, но еще страшнее было для короля не успеть рассказать правду, объяснить, получить шанс на прощение.

Кристиан протянул руку и сиделка тут же вложила в нее лист бумаги и перьевую ручку, как было оговорено ранее, ведь говорить монарху еще было тяжело. Да и то, что он решился поведать бумаге, до сих пор было страшно произносить вслух, невыносимо больно и тяжко.