– Уже не уверен. Хотя Чернавка успела сказать мне и об этом. И про то, что Румпель хочет отравить Белоснежку, мне поведала тоже Чернавка. Нет, не обвиняла Волка, просто поделилась своим беспокойством и рассказала о некоторых фактах. Что Снежку тошнило, что она тает на глазах… Вот только… Я сейчас подумал, что девица мне лгала. Конечно, принцесса и правда побледнела и похудела, но… Это могло быть и без яда. Так что, у тебя есть что мне рассказать?

Я задумалась. И неожиданно вспомнила яркий момент, после которого всё и началось неудержимо разваливаться. Потом было столько событий, что мне стало не до глупости горничной. Вот только… глупости ли?

– В первую брачную ночь она притащила в спальню лоскут моей сорочки и показала его Анри. Сорочки, которую я сожгла сразу после того, как побывала у Зеркала. Этот лоскут оказался испачкан кровью. Не настоящей, но Анри сразу понял, что я была в комнате…

– Ты точно помнишь, что сожгла сорочку полностью?

– Да. Я помню, как помешала золу кочергой. Не понимаю, откуда она достала его.

– Отодрала от другой сорочки, сходила и испачкала её в той самой комнате, – быстро предположил Бертран.

Я уставилась на него в ужасе.

– Господи… Но зачем? И ещё, знаешь, когда я приходила мириться с Белоснежкой, то рядом с ней была Чернавка… И… Боже…

«Нет-нет-нет! Неужели?..». Я выдохнула и произнесла, сама себе не веря:

– А откуда Белоснежка узнала про смерть отца? Это была наша первая брачная ночь, девочка не могла вот так вот взять и прийти в мою комнату случайно… Кот, неужели в тот день её прислала Чернавка? Но тогда… значит, девица знала, что король отравлен. И Румпель неспроста перечислял Чернавку в числе подозреваемых…

– То есть, – подвёл итоги Бертран, – Чернавка послала тебя в башню, чтобы спровоцировать гнев короля, отравила Анри, затем послала Белоснежку, скорее всего, сказав, что что-то увидела. Например, как ты бросила в кувшин какой-то порошок… Ну или не знаю, но что-то такое, после чего не глупая – а она совсем не глупа – Снежка была абсолютно уверена, что ты – убийца. А, значит, должна была арестовать тебя и казнить.

– Но зачем это всё Чернавке? Зачем ей убивать короля, меня, Белоснежку?

– Не знаю. Вот только понимаю, что Снежка сейчас в большой опасности. Она доверяет этой девке. Чернавка отдаст ей яблоко, а обвинит потом тебя. Ведь в замке все знают, кто послал с тайным поручением Чернавку…

Я застонала. Как же всё это… продумано. До мелочей. Рассчитано и сыграно! Той, на кого никто не обращает внимания! Но…

– Кот… а откуда Чернавка могла знать, что ты сегодня увезёшь Белоснежку? Ведь мы и сами придумали этот план ночью и… – Я вдруг вспомнила захлопнувшуюся дверь в тот момент, когда мы жарко целовались. – Она нас слышала! – и коротко поведала Коту о потерянном кольце и о том, что нас подслушали.

На его щеках заходили желваки. Он закусил губу, нахмурился. А потом попросил:

– Расскажи мне ещё раз сказку о Белоснежке. От начала и до конца. Подробно.

Пожав плечами, я рассказала.

Кот задумался. Он молчал и пропускал мои волосы сквозь пальцы. Я тоже не прерывала тишины. Пережитое нервное потрясение лишило меня последних сил и воли к победе.

– В этой сказке нет Румпеля, – заметил Бертран, – нет Рапунцель… Да и Анри особо нет.

– Да. Эрталия – это словно смесь разных сказок.

Он быстро глянул на меня, а потом потёрся о мои волосы и мурлыкнул:

– Когда-нибудь я попрошу тебя рассказать сказку обо мне. Кот в сапогах, говоришь? А сейчас – вставай и пошли. Если не можешь идти, я донесу тебя на руках.

– Куда?

Мне вовсе никуда не хотелось идти, хотелось спать

– К человеку, который сможет нам кое-что объяснить.

– К кому?

– К Румпелю.

– Нет! – я вскочила.

– Знал, что тебе не понравится. Но только Волк может нам сейчас помочь. Мы с тобой сложили все детали, но… есть одна крошечная деталька, которой не хватает. И я уверен, она есть у...

– ... твоего отца.

Бертран с недоумением уставился на меня. Я смутилась:

– Прости. Это надо было как-то не так сказать… Но нет времени на деликатность. А это может быть важно: Румпельштильцхен – любовник твоей матери и твой отец. Мне призналась в этом сама Илиана.

Я думала, Кот распереживается, как тогда, с матерью, но он вдруг рассмеялся, подхватил меня на руки и двинулся к выходу.

– Вот подлец, а? Не, ну скажи! – фыркал он. – Собственного сына престолонаследия лишил!

– Тебе смешно?!

– А то! Конечно, смешно. Вот же засранец! Теперь я понимаю, почему он всё время крутился рядом, фехтовать учил, жизни наставлял… Паразит! Друг, тоже мне!

Я не разделяла весёлого настроя Бертрана, но Кот, казалось, полностью избавился от всех прежних опасений. Насвистывая весёлую мелодию, он пересёк коридор, свернул на винтовую лестницу башни. Легко поднялся наверх, а затем с ноги ввалился в небольшую дверь.

– Привет, папаня! – заорал громко. – Выходи давай!

Я не сразу заметила тёмную дверь слева от нас в серой каменной стене. Увидела, лишь когда в ней показался Румпель. Капитан прислонился к косяку, скрестил руки на груди и молча посмотрел на нас. Кот продолжил дурачиться:

– Румпель, я твой сын! – завопил он. – Вот нежданчик, да?

– Положим. И?

– Да ладно? А объятья, рыдания и вот это всё? Что, ничего не будет?

Кот поставил меня на ноги и прошёл вперёд, оставив меня за спиной. Румпель пристально смотрел на него.

– Ну ладно, – вздохнул Бертран. – Я к тебе по делу, батя.

– Неужели?

– Ой, оставь свой скепсис! Да, у меня тоже могут быть дела. Махнёмся информацией, не глядя? Ты мне скажешь, какое отношение Чернавка имеет к королевскому роду, а я тебе назову убийцу Анри.

«Что-о?» – хотелось спросить мне, но я закусила губу. Сердце билось, как бешенное. Румпель по обыкновению остался невозмутим. Как будто ничего происходит особенного. Лишь уточнил холодно:

– Что тебя конкретно интересует?

– Видишь ли, батя, я думаю медленнее, чем ты, но всё же думаю. Иногда. Скажи, кто напялит корону, если сдохнут Майя, Белоснежка и я?

– У тебя нет прав на престол, – заметил Волк.

– Только не говори, что моё проигранное сватовство было с твоей стороны способом уберечь меня от большой игры!

– Возможно.

– Ой, да ладно! Но всё равно: после смерти Майи и Белоснежки, кто взойдёт на трон?

– Внучка короля Робера.

– Внучка? Что за внучка?

– Дочь младшей сестры королевы Илианы.

– А кто, прости, её младшая сестра?

– Фея Елена. Седьмая из фей.

– А дочка этой самой Елены… Чернавка? Я правильно понимаю?

Румпель усмехнулся. Губы его скривились как от лимона.

– Чернавка – это не имя, Бертран. Это прозвище.

– Да плевать. Почему высокородная принцесса вдруг стала служанкой? – мрачно поинтересовался Кот.

– Догадайся.

– После заточения Илианы в зеркало, жизнь её сестрицы и племянницы тоже ты спас?

Румпель сморщился сильнее, а я мысленно проклинала всю эту странную королевскую семейку.

– Фей нельзя убивать, – брезгливо пояснил Волк. – Иначе твоя мать давно была бы мертва. Дочек фей – тоже. Они наследуют неприкосновенность. И дар. Благо, хоть дар у них пробуждается лишь после смерти матери. И хорошо, что Чернавка не знает, что она…

– Уже знает, – резко оборвал его Бертран. – Она встречалась с Илианой.

«Елена, Елена, – думала я. – Хорошее ж такое имя… Лена, Леночка, Элейна, Алёна…Хелена.. Элинор…Нелли… Нэлли Петровна!».

– Подождите! – завопила и сама испугалась своего крика. – Нэлли Петровна!

Оба с удивлением обернулись ко мне. В глазах Бертрана заплескалось беспокойство о моём психическом здоровье.

– Меня сюда отправила Нэлли Петровна, соседка. Но не могла же простая женщина перебросить меня проклятьем в сказочный мир, верно? Нэлли – это Елена… Не та ли самая? И ещё, Илиана заявила, что та, кто меня сюда прислал, всегда беспокоилась о своей молодости. Значит, Илиана знала её лично!