– Раз-два-три, – начал отсчитывать он темп.

Танец начался. Мой партнёр оказался неожиданно внимательным и терпеливым. Он снова и снова подсказывал мне, когда я сбивалась с шага, удерживал, направлял, и в какой-то момент я действительно смогла расслабиться и довериться его уверенности. Может показаться странным, но я настолько погрузилась в танец, что даже забыла о реальности, о том, кто он, кто я и что нас ждёт впереди. Только «раз-два-три», шаг назад, шаг в бок, шаг вперёд. Словно зазвучала мелодия. Даже птицы, казалось, пели: «раз-два-три». А руки мужчины были такими заботливыми, надёжными, сильными… Я смотрела в его синие глаза, забыв обо всём на свете. Потом он наклонился, не прерывая танца, и коснулся моих губ тёплыми губами. Я запрокинула лицо, отвечая на поцелуй и растворяясь в нём…

– Папа?!

Мы оба вздрогнули и отпрянули друг от друга, словно подростки.

– Белоснежка? Что ты тут делаешь?

Сильные руки стиснули меня крепко и больно. Я тихо вскрикнула, но Анри не обратил на это внимания. Он был разгневан.

– Папа? – черноволосая девочка, не менее сердитая, чем отец, шла к нам по узенькой тропинке меж цветущих растений. – Кто это? Почему ты её целуешь?

Король отпустил меня и жёстко ответил:

– Сегодня Майя стала моей женой. И королевой.

Я почувствовала в его голосе едва уловимую досаду. Ага, Ваше величество, всё пошло не по плану?

– Ты… ты всё же женился на ней? И я… Я не буду называть её мамой! – истерично вскрикнула Белоснежка. На её глазах заблестели слёзы.

Ох уж эта детская ревность!

– Ты можешь называть Майю Её величеством, – согласился отец. – Довольно. Вытри глупые слёзы и приветствуй мою королеву.

– Нет! Никогда!

– Белоснеж…

– Никогда!

Я вздохнула.

– Белоснежка, – постаралась сказать как можно мягче, – твоему отцу нужна жена. Но я не претендую на место, которое, уверена, в его сердце до сих пор занимает твоя мама. Ты можешь называть меня просто Майей. Уверена, когда ты успокоишься, то мы с тобой подружимся.

– Нет!

– Разве тебе не скучно в этом большом дворце среди взрослых мужчин? Я тебе расскажу интересные сказки, например, о мальчике, которого подобрала волчица. Или про девочку, которая упала в Кроличью нору и оказалась в Зазеркалье. А ты мне расскажешь про свою маму.

Белоснежка хлюпнула носом.

– Конечно, ты можешь со мной враждовать, – продолжала я мягким голосом, – будем швыряться друг в друга подушками, подкладывать друг другу жаб под одеяло, а затем бежать к его величеству, жаловаться на обиды и плакать в плечо. Чур, моё – левое.

Девочка нахмурилась.

– Хотя нет. Левое ближе к сердцу. Оно по праву твоё.

– Жаб?

– Да. Можно ещё мышей в тарелку класть. Связывать ноги под столом шнурками. Разрисовывать по ночам друг другу лица. И ещё много чего. Я потом расскажу, если захочешь.

Покосилась на короля. Он взирал на меня в немом изумлении. Ну и пусть. Зато девочка явно смягчилась.

– Мы можем построить крепость из снега. Две. Одну для тебя, другую для меня. Каждая возьмёт себе своих рыцарей и будем стрелять друг в друга снежками до полного изнеможения…

– Папа со мной! – живо воскликнула Белоснежка.

– Хорошо, – покладисто согласилась я. – Папа с тобой. А я возьму… Бертрана.

Только тут я заметила Кота, который равнодушно созерцал садик, совершенно не глядя в нашу сторону. Он стоял в полутьме коридора, привалившись к его стене.

Король проследил за мной взглядом и нахмурился.

– Ну или Румпеля, – поправилась я. – Да всё равно, на самом деле кого. Лишь бы стрелять умел метко.

– И… когда начнём строить крепости?

Девочка недоверчиво смотрела на меня. Я угадала: в замке, полном взрослых мужчин, принцессе было неимоверно скучно.

– Да хоть сейчас! – тут же охотно вызвалась я и почувствовала, как король сжал мою руку.

– Завтра – мрачно возразил он. – Сегодня у нас свадьба.

– Почему бы не провести её креативно? Вот всё это: пир, бал… Это же так банально, в конце концов! Милый, давай устроим снежный бой и всех удивим?

А заодно, может быть, мне удастся сбежать…

– Нет. Завтра.

– Но папа!..

– Белоснежка, будь хорошей девочкой. Ступай к себе.

– Но я хочу снежную крепость и…

– Возьми Бертрана, и пусть он тебе её построит.

Белоснежка шмыгнула носом, отвернулась и пошла прочь. Обиделась. Ох, Анри, судя по всему, тебе потом тяжко будет с ней помириться.

– Кто тебя тянул за язык, Майя?! – прошипел взбешённый король, когда девочка вышла из сада. – Что за фантазии про лягушек и снежки?

Я развернулась и гневно уставилась на него.

– Просто я хочу подружиться с твоей дочерью. Почему тебя это злит?! Почему ты не хочешь, чтобы мы с ней стали друзьями? Я тебе жена или любовница, Ваше величество? Что я сделала не так?!

Признаться, я несколько повысила голос. Ну, ладно. Честно: орала. Нервы всё же подвели.

– Майя!

– Не кричи на меня! Я и так делаю всё, что ты хочешь, и не делаю того, чего ты не хочешь! Сижу в своей комнате как мышь, никуда не выхожу, ни с кем не общаюсь. Ты не представил меня своему двору, своему народу и даже своей дочери! Анри, я чувствую себя твоей любовницей, а не твоей женой. Женщиной, которую стыдно показать другим…

Его глаза от гнева стали почти чёрными, но меня несло. Я выкрикивала любую чушь, которая лезла в голову, но не то, главное, за что действительно была в претензии.

– Майя, успокойся! – прорычал он, и эти волшебные слова окончательно лишили меня самообладания.

– Я спокойна! – рявкнула в ответ. – Это ты не спокоен. Ты постоянно мной недоволен. Но это ты меня выбрал и решил жениться. Вот и терпи теперь.

Развернулась и зашагала из сада, чувствуя, как меня трясёт от ярости.

Я успела сделать лишь пару шагов, а потом король меня догнал, подхватил на руки и прошептал на ухо:

– Тебе не нужен бал, говоришь? И пир – это так банально? Хорошо. Тогда перейдём сразу к тому, зачем я на тебе женился. Это будет горячее, чем снежная битва, клянусь.

Я обмерла от ужаса.

– Нет-нет, ты не понял! Я хочу пир! И бал тоже хочу! И… – кричала я, пока муж нёс меня вверх по лестнице, а затем по тёмному коридору, освещённому свечами, со шпалер которого на меня с укором взирали рыцари и драконы. – Анри, ну пожалуйста!

Но он не остановился, пока не внёс меня в мою же собственную спальню. Бросил на кровать и принялся раздеваться. Что, вот прямо так? Почувствовав озноб, я закуталась в покрывало и поднялась с кровати.

– Анри, давай поговорим как взрослые люди.

Он насмешливо глянул на меня.

– Нет, Майя, мы сейчас с тобой другим взрослым делом займёмся.

Холод сковал меня до самых пяточек.

– Ты не забыл, что я болею? Давай отложим до завтра и… И вообще я есть хочу! Я же не ела ничего с самого утра!

Король приподнял бровь. Но затем неохотно позвонил в колокольчик.

– Ты права, еда нам не помешает. И вино. Майя, я не злодей. Не насильник. Но ты – моя жена. Ты говорила, что у тебя есть дочь, но ведёшь себя так, как будто ни с кем даже не целовалась.

«Ну отчего ж… с тобой, с Бертраном», – сумрачно подумала я.

Вошла Чернавка.

– Принеси еды и вина, – велел король, не оборачиваясь. Чернавка вышла.

Его не смущало, что он стоит посреди комнаты в одних штанах и расстегнутой рубахе. А вот меня смущало. Я краснела и злилась.

– Какая я у тебя по счёту? Знаешь, ты тоже себя странно ведёшь. Только наоборот. Ощущение, как будто ты каждый день женишься по два раза.

Анри задумался.

– Не каждый день, – признался неохотно. – Не вижу для тебя причин беспокоиться. Просто будь мне верной. И послушной.

– А до меня у тебя верных и послушных не было?

– Не было.

– А как же мать Белоснежки?