Не зря надеялся — через четыре дня сам Олбани прибыл на каникулы с докладом, отчётами и чтобы просто отдохнуть от мирских забот. Его имя, кстати, вошло в Историю и даже Географию по предложению тамошних трудящихся. Народ упорно называет посёлок по имени его непосредственного основателя — Олбани. Ни «форт», ни «таун», ни «сити», а просто имя. Так тоже бывает.

— Как у вас здесь всё обстоит? Готовы ли товары, продовольствие, цех и химикалии для амальгамации, и самое главное всё что нужно для доменной печи? А то мы у себя на речке золото нашли, правда не настолько богатое, как на Клондайке, но вполне выгодное. Моем потихоньку, хотя понимаем, что в отсыпные пески многое уходит.

— Всё готово, мистер Олбани, и даже два парохода можем отправить, если имеет смысл. И дополнительных людей, коли нужно, так как из Филадельфии новые квакеры перебрались к нам на проживание.

— Всё нужно, даже дополнительные безопасники. Там наплыв идёт в сторону Клондайка, так что пришлось всех вооружить на всякий случай. Чужаков к себе не берём и даже Клондайк-Сити помощь не оказываем, чтобы самим голыми не остаться. А золото для нас индейцы трёх племён уже добывают.

Во так прикол! Откуда очередные дровишки в нашу поленницу? Всё оказалось просто, как ситцевые трусы. Уже три племени считают хорошими только «бледнолицых Олбани и вождя Андрэ», а всех других белокожих определяют, как «ни то, ни сё», а то и «неправильными» (клондайкцев, например). И никуда от этой сегрегации не деться, тем более что мы, как раз, снабдили наших хэньцев стальными наконечниками для стрел и копий, а также более качественными луками прошлым летом. И мне плевать, если небольшая инновация принесёт смерть тем белокожим которые наглеют в наших патриархальных краях. Веди себя прилично и с уважением к местному населению относись — останешься цел. А «долг белого человека» местным навязывать не нужно.

— Тутчоны, которые к востоку от хэньцев, нашли жёлтый металл на реке Стюарт и поручили женщинам и детям собирать самородки разной величины. Даже заставляют их в песке копаться, а не только с поверхности брать. В итоге почти десять тысяч унций обменяли через хэньцев, а те нам принесли. В этом сезоне они также будут действовать. Заодно и шкуры своих бобров передают, а уголь прямо по Юкону к нам возят.

Приятно, шайтан раздери, вот как наше доброе отношение к индейцам сторицей окупается. Так, глядишь, станем положительной легендой и покажем пример другим белым.

— Ещё один сюрприз случился к северу от наших краснокожих. Через них северяне нам меха поставляли, а потом узнали о выгодности обмена жёлтого металла. Так их охотники прошлой осенью нашли какое-то озеро возле одной из гор. Очень далеко и добраться будет сложно. Там, прямо возле горы, откуда какие-то ручьи в озеро впадают, индейцы-кучины нашли на дне множество самородков.

— Неужели легендарное Золотое озеро?

— Не знаю, Эндрю, таких легенд не слышал, но они уже второй год нам передают через хэньцев найденное. Около тридцати тысяч унций получилось и говорят, что там ещё столько же осталось.

Я у Лондона читал об этом озере, и у Буссенара вроде подобное было, но кто его знает нашли ли столь ценное месторождение в реале? Мы, кстати, тоже не сами нашли. В любом случае, лишним не будет. Сколько кучины соберут — пусть столько и будет, нечего им экологию портить нашей химией.

— А как у самих хэнцев дела обстоят?

— Эти всех своих напрягли, чтобы остатки золота собрать на своих землях. В результате ещё ручьи нашли и теперь их очищают. От них, кстати, тоже тридцать тысяч унций прибыло на сегодняшний день. Эндрю, неужели в тех краях столько золота, что самородки десятками тысяч унций приносят?

— Не удивлюсь, если это последнее золото кусками. Остальное или намывать, или вообще амальгамировать придётся. Мы с Ричардсоном уже отправили специалистов в Южную Африку. Там самородков почти нет, зато есть хорошие золотоносные пласты, тянущиеся на мили. Даже часть земель у буров на двадцать лет в аренду взяли. Так в тех местах прекрасно сельское хозяйство развито, а значит нет проблем с продовольствием. Его всегда можно купить у тамошних фермеров.

Для Олбани все изменения выглядят как-то неожиданно. Он целый год отсутствовал, а теперь совсем новый микрорайон увидел. Да и всё остальное тоже впечатлят. Тем не менее доклад продолжился.

— Когда только прибыли, я сразу отправил три небольшие партии по притокам нашей реки. Они нашли два ручья с нормальным содержанием и мы там потихоньку мыли золото. Других забот хватало, особенно строительство городка. Ну и меховая торговля с индейцами. Опять несколько сотен бобровых шкур привезли, боюсь что они скоро вообще без бобров останутся.

— Ну это хорошо, главное, что толком обустроились. Всё, что нужно до следуюшего лета, приготовлено. Можем два парохода отправить, чтобы было чем меняться. Тут у нас уже лихорадка началась, но мы заранее успели закупиться.

Общий итог этого сезона неплох, хотя по золоту вскоре индейская помощь по-видимому закончится. Сливки собраны и нет смысла ожидать больших поступлений в будущем. С учётом того, что люди Олбани намыли практически десять тысяч унций, общий объём принёс более полутора миллионов долларов из которых мне достанется половина. Таким образом выхожу на общий личный капитал в шесть лямов. И это без учёта привезённых мехов получается.

Газета «Алта Калифорния» опубликовала примерные цифры о первой волне золотоискателей, отправившихся на Аляску. Слава богу, что всего несколько сотен сорвалось с места, воспользовавшись имеющимися кораблями. Около трёх сотен оплатили фрахт до Сент-Майкла и почти две сотни смогли вступить в соглашение с судовладельцами для доставки в Форт-Релайенс. Эти и за билеты заплатили, и за провоз багажа и продовольствия, так ещё и долю от добычи будут должны. А что делать в мире капитализма, здесь подмётки рвут на ходу тем, кто не совсем самостоятелен. В таких делах, как золотая лихорадка, не только деньги нужно иметь, но и транспорт.

А в Сан-Франциско каждый день прибывают люди, надеясь убедить или упросить взять их с собой. Часть из них везёт то, что необходимо, но хватает и умников, тупо собирающихся закупить всё на месте: здесь, в Сент-Майкле, а то и на самом Клондайке. Гвардия для поддержания порядка вывела на патрулирование улиц ещё две роты, чтобы массовые беспорядки не начались. А я создал из своих, дополнительно прибывших с Базы, пояс обороны в соседних с микрорайоном, кварталах. А то всё больше попрошаек появляется, которые ищут добрых самаритян в самом крупном городе «золотого штата». Блин, в 90-х вроде такого не было.

Хопкинс, узнав о том, что Олбани вернулся, попросил аудиенцию. Прихватив с собой Ричардсона он снова стал уговаривать меня за деньги помочь им с правильными работниками и серьёзной охраной.

— Мистер Изборски, вашим наши условия оплаты понравятся, вот увидите. Нигде в Калифорнии нет столь высокого жалованья, — причём конкретных цифр не называет, намекая что через год он «всех озолотит».

Знаю я такие выкрутасы, тем более, что это мне придётся наобещать своим людям небо в алмазах. А он, через год, будет объяснять что его не так поняли.

— Мистер Хопкинс, давайте начистоту. Продайте мне свою компанию за два миллиона и спокойно займитесь другими делами. Вы же отлично заработали за это время. А я наведу порядок своими силами, но для себя и своих работников.

— Да вы что, сэр, там золота на несколько десятков миллионов долларов. В конце концов, я могу взять в долю командование Гвардии и они обеспечат нужный порядок.

— Согласен, это может также помочь. Тогда я снимаю своё предложение и надеюсь, что вы меня больше не будете беспокоить разговорами о Клондайке. Всё-таки у меня есть особая забота о собственной стране уже признанной двумя тихоокеанскими странами.

— Мистер Изборски, вы не понимаете. Я же вам предлагаю выгодную сделку и от вас нужны лишь исполнители, не более. У вас ведь есть свой таун в тех местах и он так же может пострадать от нахлынувших старателей. Согласитесь, что это наше общее дело и следует помогать друг другу.