Хотя и так ясно, потому и вспоминаю, что Аласта мне условие поставила. А вот как тут поверишь кому-то — настолько? Как поставишь чью-то жизнь вперед своей?
Не могу. Наверное, и нее смогу никогда… богиня смерти играла наверняка. Прости меня, Даннара. Дура я, наверное… надо хоть в храм зайти. Вот в Академию вернусь и схожу обязательно.
— Значит, бигуди.
— и вот это еще.
— Это?
Элементарный «твистер» я и сама соорудила. Взяла кусок проволоки, согнула, да и обшила тряпкой. Только не пользовалась, специально сделала, чтобы показать.
И минут пять демонстрировала, какие можно делать с ним прически.
Раэн Мора попросил у меня образец, и головой покачал.
— И это — все?
— Изготавливать можно тысячами. А для тех, у кого от шпилек голова болит, оно вообще незаменимо. И причесок тут можно много сделать.
— Слов у меня нет, эссса. И как вы о таком задумываетесь?
— Так у самой, — показала я на свой родной пучок. — Знаете, как к вечеру голова болит? И шпилек выгребаешь целую кучу.
— Все так просто, эсса. И так функционально…
Я кивнула. На то и расчет был. Именно на простоту и удобство в использовании.
— Если что — мне тоже пару образцов.
— Конечно, эсса.
С раэном Мора мы расстались в полном благодушии, и я вышла из палатки менялы на свет. Огляделась.
Девочки разбрелись, кто куда… пойти, Марису поискать? Или вместо этого сходить, прикупить пирожных? Пока не разобрали?
Да, наверное, сначала пирожные.
Туда я и направилась.
Не дошла.
Вынырнул, словно из-под земли, какой-то санторинец с лотком восточных сладостей.
— Эсса, умоляю отведать!
— Простите?
— Потрясающие, восхитительные, чудесные сладости! И совсем недорого! Вы только попробуйте кусочек, и вы сами не захотите уходить!
И мне протянули тарелочку с чем-то вроде халвы.
Я невольно облизнулась.
Халву я готовить и сама умела, но тут ни времени, ни сил, а скучаешь же иногда! Особенно по конфетам, таким, красно-золотым. Когда халва в шоколаде.
А запах какой!
Я машинально положила в рот небольшой кусочек.
Да, почти как та, из детства.
— Дорого?
— Для вас, эсса — практически бесплатно! Прошу вас…
Я сделала шаг. И еще один…
В глазах у меня потемнело — и последней мыслью стало — да что тут происходит⁉
Интерлюдия 1.
— Вот она!
Хасан четко определил нужную им девушку. Та стояла рядом с такой красоткой… уммм! Сам бы не устоял. И что такое с принцем, почему он захотел не блондинку, а вот это… невзрачное?
Не понять.
Спорить с начальством Хасан не собирался, так что честь по чести проследил невзрачную до палатки менялы. И кивнул подручному.
— Юсуф, скорее…
А то сейчас ведь выйдет, поменяет деньги — и выйдет… нет?
Нет.
И полчаса — нет, и почти час — нет. Хасан уж и подслушать пытался, чем она там таким занимается, а то может… ну, мало ли?
Есть ведь и такие в этой нечестивой развратной стране, которые позволяют мужчинам все — до брака! А что?
Если они ходят, страшно сказать, с открытыми лицами, руками, а иногда и открытыми посторонним взглядам щиколотками? Приличная женщина никогда так не сделает… да его жены со стыда бы умерла, увидь кто-то хоть краешек их кожи, хоть кончик пальца. А если б не умерли — сам убил.
А тут и ничего вроде, спокойно.
Как так можно?
Блудливые твари! Так что прислушивался Хасан тщательно. Но вроде бы никаких подозрительных звуков из шатра не доносилось. Ни вздохов, ни стонов… тихий разговор, а слова и не разберешь. Сначала говорит эсса, потом мужчина. И наоборот.
Не похоже это на страсть или любовь. Деловой разговор?
Это уж точно бред! С женщиной? Деловые разговоры? Быть такого не может! Просто потому, что не может быть никогда!
Это — женщина! По определению создание нежное, трепетное и безмозглое. Созданное, чтобы украшать жизнь и радовать мужчин. А разговаривать…
А что — теперь и разговорами радуют? Это какой-то новый вид утех?
Нет, о таком Хасан не слышал. Такого точно не бывает.
Женщина обязана поддержать разговор о том, что нравится мужчине, то есть фраз: «да», «да, любимы!» и «ты самый умный, это великолепно!» ей достаточно. А самой о чем-то говорить?
Ерунда.
Наверное, просто девица нуждается в деньгах и предлагает купить свои украшения. Ну и торгуется. Это дело обычное, это случается. Денег женщинам не хватает всегда. Это Хасан тоже твердо знает. Ну наконец-то…
За умными мыслями мужчина едва не прозевал выход эссы Кордова из палатки. Но успел. И кивка Юсуфу хватило, заговаривать зубы он умел.
Слово, два, шаг в сторону, туда, где их никто не увидит — и удар.
Уверенный, точный, привычный.
Кулаком?
Дав вы что! Никогда! Кто же бьет кулаком — женщин⁉ Это ж не рассчитать можно, нос на сторону свернуть, зубы выбить, красоту попортить… вы бы еще кастет предложили, недоумки! Только мешочек с родным санторинским песком!
Быстро, аккуратно и никакого ущерба внешности, разве что голова поболит… Вот! А теперь завернуть ее в ковер — и бегом!
К берегу и на корабль.
И сумочку ее подберите, недоумки! Послал Сантор помощничков, без пинка штаны сами спустить в отхожем месте не догадаются! НУ!!!
* * *
Ярина откровенно дулась.
Ярмарка ее не радовала, и вообще… как-то нервировала. Ну вот за что ей вчера досталось от эса Хавьера? Она же справилась! И Майя помогла. И победителей вообще не судят!
А он!
Вот чего он ругается? И драконицу еще приплел… да ее Эйра просто сокровище! Умничка, красавица… как у него язык повернулся — угробить?
Одним словом, настроение у девушки было омерзительным. Его не спасало ничего. Даже Майя, которая изо всех сил поддерживала кузину.
— Яри, смотри! Восточные сладости!
Ярина чуточку встрепенулась. Что-что, а вот это она любила. Нуга, пахлава, халва… уммм! И Майя кинулась наперерез торговцу с большим подносом.
— стойте, любезнейший!
Юссуф, а это был именно он, послушно остановился.
Это в плохих книгах поднос со сладостями бросают, и вещи бросают, где девицу похищали, а в жизни-то все не так…
В жизни надо не привлекать к себе внимания — ничем. Тем более, подносом, который валяется у всех на виду, в пыли… он же денег стоит! Вот и надо его пронести по ярмарке, распродать, что успеет, сходить на корабль, якобы запасы пополнить…
Юсуф и шел, когда к нему бросилась бешеная девица.
— Так… вот это у вас что? А почем? Идите сюда…
Майя бесцеремонно дернула санторинца к подруге. Ярина смотрела без интереса, ровно до того момента, как…
Ну, не зря Хасан на подручных ругался.
У Каэтаны маленькая сумочка-клатч выпала. Юсуф ее подобрал — подручным-то не до того было, они ковер с девушкой несли, он тяжелый. Сам Хасан тоже нести не будет — не положено. А вот Юсуф…
И подобрал, и под одежду сунул… и сейчас она просто выпала наружу.
Ярина изменилась в лице.
Сумочку Каэтаны она могла узнать из тысячи! Из трех тысяч!
Ладно-ладно, она не завидовала. Но… ей тоже хотелось. Вот именно такую, из серого атласа, с новомодной застежечкой, с серебряной цепочкой (подарок раэна Мора, то есть — образец). А пришлось уезжать из столицы, не купив. Мама обещала прислать, но это ж когда еще будет?
И сейчас вот эта сумочка валяется под ногами у какого-то санторинца?
Ярина и раздумывать не стала, кинулась пантерой, смела Юсуфа и затолкала в проем между двумя палатками. Майя едва успела подхватить падающий на землю поднос со сладостями.
